Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Князь Тавриды
Год написания книги
1895
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Как же, видела… Просил передать тебе поклон… Веселый такой… радостный, у жены раза три при мне руку поцеловал… а она его в лоб…
– Значит… счастливы… – с горькой усмешкой заметил Григорий Александрович.
– По видимостям, счастливы, только я, Гриц, здесь теперь у вас попригляделась – не узнаешь ведь придворных-то лиц; он это улыбается, когда на душе кошки скребутся; плачет, когда ему, может, скакать хочется… только Святозаровы, кажется, этому роду не подходят – простые, прямые люди, он, кажись, добряк, мухи не обидит.
– А убить человека может?..
– Что ты, Гриц, разве это было?
– Нет, я так, к слову…
– И за что ты его так не любишь, Гриц?
– Я? С чего вы это взяли…
– Не бываешь у них, а они такие ласковые да предупредительные…
– Кто ко мне да к вам не ласков да не предупредителен… все-таки…
– Что все-таки? – горячо перебил ее князь.
– Не верю я, маменька, в эту людскую ласковость, все они низкопоклонничают, так как я высоко стою, меня не достанешь… А могли бы ухватиться хоть за ногу, стащили бы сейчас вниз и растоптали бы с наслаждением, потому-то и презираю я их всех, потому-то вышучиваю с ними шутки, какие только моей душе хочется… Тут один тоже из них обыграл меня на днях, воспользовался моей рассеянностью и сфальшивил. Что мне с ним делать? Не судиться идти!.. И говорю я ему: «Ну, братец, с тобой я буду играть только в плевки; приходи завтра…» Прибегает чуть свет… «Плюй на двадцать тысяч, сказал я ему…» Он собрал все свои силы и плюнул, вон в тот самый дальний угол попал… «Выиграл, братец, я дальше твоего носа плевать не могу!» – заметил я ему и плюнул в рожу…
– Что ты, Гриц! – даже привстала Дарья Васильевна.
– В самую рожу… Что же бы вы думали? Взял деньги, обтерся… и по сей час ко мне ходит… Вот каковы они, люди…
– Не все же таковы.
– Все, – мрачно сказал Потемкин. – Значит, – вдруг переменил он разговор, – наследник выздоравливает, и княжеская чета счастлива и довольна…
– Кажись, что так, а там кто их знает…
– Конечно, они счастливы и довольны, что им! – махнул рукой Григорий Александрович.
В голосе его прозвучали слезы.
Это не ускользнуло от чуткого слуха матери.
– Что с тобой, Гриц… Не пойму я тебя… Кажется, счастливее тебя человека нет, а ты…
– Что я?
– Как будто не доволен ничем… Ведь уже, кажется, большего и желать нельзя…
– Вот то-то, что вам кажется, что и счастливее меня нет, что и желать мне большего нельзя… а между тем…
Григорий Александрович вдруг поник головой и крупные слезы покатились по его щекам…
– Гриц, что с тобой? Ты плачешь… – вскочила в тревоге Дарья Васильевна.
Князь уже успел оправиться, тряхнул головой и отвечал почти спокойным голосом:
– Нет, так, пустяки, это пройдет, я устал… этот прием…
– Ах, Гриц, Гриц… чует мое материнское сердце, что с тобой что-то неладное деется, а отчего и ума не приложу… Сдается мне, скучно тебе одному… Жениться тебе надо…
– Жениться… мне? – удивленно уставился на Дарью Васильевну Потемкин.
– Да, тебе… Теперь за тебя какую ни на есть заморскую принцессу выдадут… молодую, красивую…
– Нет, я никогда не женюсь…
– Почему же? – робко спросила старуха, снова уже сидевшая в кресле.
– А потому, что нет и не будет мне по душе женщины, которая бы мне не надоела… Все надоедают, я это уже испытал…
– Это все оттого, что не в законе! – попробовала возразить Потемкина.
– А закон нарушать еще хуже, а я нарушу… Уж такова природа моя, мне два раза любить не дано… Свята к женщине только первая любовь, а вторая то же, что десятая, это уж не любовь, а страсть… похоть…
– Я что-то не пойму этого, Гриц…
– И не надо, только сватать меня оставьте… Невеста моя еще не родилась, да и не родится… Так вы и знайте.
В тоне голоса князя прозвучали ноты раздражения, наводившие ужас на всех и пугавшие даже его мать.
Она молчала и только печально качала головой.
– Что девчонки? – спросил после некоторой паузы Григорий Александрович.
Этим именем называл он своих племянниц.
– Веселятся, да как сыр в масле катаются благодаря твоим милостям; что им делается, тело нагуливают…
– И пусть нагуливают, тело первое дело… Я к вечеру в вам заеду, привезу малоазийские сласти, рахат-лукум прозывается.
– Уж ты их очень балуешь.
– Не для них, для себя выписал, адъютант уже с неделю как в Москву послан, сегодня обратно будет. Там, говорят, в Зарядьи, близ Ильинки, купец продает перворазборный…
– Причудник… – улыбнулась мать, видя, что сын снова спокоен и весел. – Я поеду…
– С Богом, матушка… Так, значит, там все благополучно. Спасибо, что исполнили, съездили…
– Я для тебя на все…
Григорий Александрович припал к руке своей матери и проводил ее из кабинета до передней, а затем снова вернулся в кабинет.
– Значит… счастливы… – с горькой усмешкой заметил Григорий Александрович.
– По видимостям, счастливы, только я, Гриц, здесь теперь у вас попригляделась – не узнаешь ведь придворных-то лиц; он это улыбается, когда на душе кошки скребутся; плачет, когда ему, может, скакать хочется… только Святозаровы, кажется, этому роду не подходят – простые, прямые люди, он, кажись, добряк, мухи не обидит.
– А убить человека может?..
– Что ты, Гриц, разве это было?
– Нет, я так, к слову…
– И за что ты его так не любишь, Гриц?
– Я? С чего вы это взяли…
– Не бываешь у них, а они такие ласковые да предупредительные…
– Кто ко мне да к вам не ласков да не предупредителен… все-таки…
– Что все-таки? – горячо перебил ее князь.
– Не верю я, маменька, в эту людскую ласковость, все они низкопоклонничают, так как я высоко стою, меня не достанешь… А могли бы ухватиться хоть за ногу, стащили бы сейчас вниз и растоптали бы с наслаждением, потому-то и презираю я их всех, потому-то вышучиваю с ними шутки, какие только моей душе хочется… Тут один тоже из них обыграл меня на днях, воспользовался моей рассеянностью и сфальшивил. Что мне с ним делать? Не судиться идти!.. И говорю я ему: «Ну, братец, с тобой я буду играть только в плевки; приходи завтра…» Прибегает чуть свет… «Плюй на двадцать тысяч, сказал я ему…» Он собрал все свои силы и плюнул, вон в тот самый дальний угол попал… «Выиграл, братец, я дальше твоего носа плевать не могу!» – заметил я ему и плюнул в рожу…
– Что ты, Гриц! – даже привстала Дарья Васильевна.
– В самую рожу… Что же бы вы думали? Взял деньги, обтерся… и по сей час ко мне ходит… Вот каковы они, люди…
– Не все же таковы.
– Все, – мрачно сказал Потемкин. – Значит, – вдруг переменил он разговор, – наследник выздоравливает, и княжеская чета счастлива и довольна…
– Кажись, что так, а там кто их знает…
– Конечно, они счастливы и довольны, что им! – махнул рукой Григорий Александрович.
В голосе его прозвучали слезы.
Это не ускользнуло от чуткого слуха матери.
– Что с тобой, Гриц… Не пойму я тебя… Кажется, счастливее тебя человека нет, а ты…
– Что я?
– Как будто не доволен ничем… Ведь уже, кажется, большего и желать нельзя…
– Вот то-то, что вам кажется, что и счастливее меня нет, что и желать мне большего нельзя… а между тем…
Григорий Александрович вдруг поник головой и крупные слезы покатились по его щекам…
– Гриц, что с тобой? Ты плачешь… – вскочила в тревоге Дарья Васильевна.
Князь уже успел оправиться, тряхнул головой и отвечал почти спокойным голосом:
– Нет, так, пустяки, это пройдет, я устал… этот прием…
– Ах, Гриц, Гриц… чует мое материнское сердце, что с тобой что-то неладное деется, а отчего и ума не приложу… Сдается мне, скучно тебе одному… Жениться тебе надо…
– Жениться… мне? – удивленно уставился на Дарью Васильевну Потемкин.
– Да, тебе… Теперь за тебя какую ни на есть заморскую принцессу выдадут… молодую, красивую…
– Нет, я никогда не женюсь…
– Почему же? – робко спросила старуха, снова уже сидевшая в кресле.
– А потому, что нет и не будет мне по душе женщины, которая бы мне не надоела… Все надоедают, я это уже испытал…
– Это все оттого, что не в законе! – попробовала возразить Потемкина.
– А закон нарушать еще хуже, а я нарушу… Уж такова природа моя, мне два раза любить не дано… Свята к женщине только первая любовь, а вторая то же, что десятая, это уж не любовь, а страсть… похоть…
– Я что-то не пойму этого, Гриц…
– И не надо, только сватать меня оставьте… Невеста моя еще не родилась, да и не родится… Так вы и знайте.
В тоне голоса князя прозвучали ноты раздражения, наводившие ужас на всех и пугавшие даже его мать.
Она молчала и только печально качала головой.
– Что девчонки? – спросил после некоторой паузы Григорий Александрович.
Этим именем называл он своих племянниц.
– Веселятся, да как сыр в масле катаются благодаря твоим милостям; что им делается, тело нагуливают…
– И пусть нагуливают, тело первое дело… Я к вечеру в вам заеду, привезу малоазийские сласти, рахат-лукум прозывается.
– Уж ты их очень балуешь.
– Не для них, для себя выписал, адъютант уже с неделю как в Москву послан, сегодня обратно будет. Там, говорят, в Зарядьи, близ Ильинки, купец продает перворазборный…
– Причудник… – улыбнулась мать, видя, что сын снова спокоен и весел. – Я поеду…
– С Богом, матушка… Так, значит, там все благополучно. Спасибо, что исполнили, съездили…
– Я для тебя на все…
Григорий Александрович припал к руке своей матери и проводил ее из кабинета до передней, а затем снова вернулся в кабинет.
Другие электронные книги автора Николай Эдуардович Гейнце
Другие аудиокниги автора Николай Эдуардович Гейнце
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке