Под гнетом страсти

«Никогда и нигде!» – подсказал ему ответ его внутренний голос.

Откровенная, доверчивая Ирена подробно передала ему свой сон, разговор с матерью перед отъездом, свое несомненное убеждение в том, что виденный ею ее жених не кто иной, как он, князь Облонский – ее суженый, избранный ей в мужья самой Анжеликой Сигизмундовной.

Сергей Сергеевич полушутя, полусерьезно старался поддерживать в ней это заблуждение и теперь реши построить свой решительный ход на шахматной доске любви именно на этой слабой струнке души молодо девушки.

Он стал припоминать свои разговоры с ней на эту тему и с удовольствием убедился, что почва для решительного шага вполне подготовлена.

«Еще несколько слов, брошенных в ее доверчивую душу, и она поверит всему». Он решился сказать эти несколько слов в будущие свидания и объявил, как мы видели, домашним о необходимости заграничной поездки.

Прошло две недели. Ирена вполне поверила князю, что он тайно переписывается с ее матерью и что последняя очень довольна, что дочь любит ее избранника и всецело доверяется ему.

– Ты скоро с ней увидишься – я тебе готовлю сюрприз, – шепнул ей Сергей Сергеевич в последнее свидание перед отъездом зятя и дочерей из Облонского.

Наконец князь остался в деревенском доме один. Он мог теперь свободно, не стесняясь никем, приводить в исполнение задуманный план, некоторыми деталями которого он поделился со своим камердинером.

Когда экипаж, увозивший его зятя и дочерей, скрылся из виду и князь удалился в кабинет, перед ним как из земли вырос Степан.

– Прикажете мне ехать, ваше сиятельство?

– Да, да, поезжай и в ночь возвращайся обратно…

– Слушаю-с!

Камердинер направился к двери.

– А мои распоряжения на завтра исполнены? – остановил его князь.

– В точности, ваше сиятельство!

– Хорошо, ступай!

Степан вышел.

III. Похищение

Было десять часов утра.

Князь Сергей Сергеевич, пришедший на этот раз первым, ждал на том самом перекрестке, где состояла его первая встреча с Иреной.

Никогда еще его взгляд не блестел таким живым огнем, тем огнем очей искусного генерала, когда последнему, после многих составленных и не приведенных в исполнение планов, удалось, наконец, привести врага на такую позицию, где победа является обеспеченной.

По временам только легкая тень омрачала его лицо.

Это было не беспокойство и не колебание, а скорее что-то похожее на угрызения совести.

Вдруг легкий шорох листьев заставил его поднять голову.

Ирена быстро приближалась к нему.

– Я не опоздала?

– Нет, я пришел раньше, – отвечал он, обнимая ее.

– Мне очень было трудно вырваться из дому. Няню Ядвигу начинают беспокоить мои частые прогулки… и я даже начинаю теряться, чем объяснить ей мое отсутствие.

– Все это скоро кончится, ненаглядная моя, – нежно прошептал он ей на ухо.

– Неужели? – радостно воскликнула она.

– Как я обещал… через несколько часов.

Он загадочно улыбнулся.

– Тебе нечего будет больше скрывать… и не придется больше лгать.

– О, тем лучше! – ответила она. – Я знаю, что моя мать покровительствует нашей любви, как я угадала сразу, и что ты именно тот, кому она меня предназначила, но лгать моей бедной няне даже для того, чтобы доставить тебе удовольствие… мне тяжело. Во лжи вообще есть что-то ужасно неприятное, чтобы лгать, нужно презирать или того, кому лжешь, или себя самое. Когда я вижу, что Ядвига верит тому, что я ей говорю, я чувствую, что мне стыдно за ее доверие. Иногда я себя спрашиваю, не принесет ли мне это несчастье?

– Что за вздор!

Ирена задумчиво продолжала:

– Я дрожу при мысли, что ты сам будешь меня меньше уважать и скажешь себе: «Кто солгал – тот солжет». Ты подумаешь, что когда-нибудь я солгу и тебе…

– Нет, этого-то я прошу не делать, – засмеялся он, – меня, впрочем, и не так легко провести, как Ядвигу.

– Не такого ответа я ожидала! – нежно сказала она, и в тоне ее голоса прозвучала грустная нотка.

– Вот как! Какого же ответа?

– Надо было ответить: «Мне ты никогда не солжешь, потому что ты меня любишь всем сердцем и истинно любить нельзя того, кого обманываешь…»

– Ты меня поражаешь, – проговорил князь с неопределенною улыбкой. – Я не знаю, где ты черпаешь все то, что говоришь?

– В моей любви! Разве ты не в любви почерпнул все то, что говорил мне в течение этих двух месяцев?

– Без сомнения!

На минутку он потупил глаза под взглядом молодой девушки.

– Пойдем, – поспешно сказал он ей, – я тебе обещал сюрприз.

– Куда мы пойдем?

– Дай мне руку. Я тебя поведу.

Она взяла князя под руку и со счастливою, довольною улыбкою последовала за ним.

Разве она могла ему не доверять?