Курьер-619 (Юпитер – Челябинск)

Джер сбросил свои сумки в угол, едва дождался, пока все сядут за стол – и набросился на еду. Он проглотил половину еды с тарелки – и только тогда вспомнил, что нормальные люди еду обычно запивают. Он покосился на бутылки с пивом, но налил себе минеральной воды.

«Как хорошо!» – подумал он, доев все дочиста и откидываясь на стуле, и вдруг заметил, что профессор с Николеттой внимательно и удивленно смотрят на него. Содержимое их тарелок было едва тронуто. Джер в панике подумал: не сделал ли он чего-то неприличного за столом? Может, он рвал мясо руками или кровожадно рычал при этом? Но ничего такого не припоминалось: Джер всегда старался есть аккуратно. На всякий случай он сказал:

– Спасибо за еду, я умирал с голоду.

– Мне кажется, это не просто фигура речи, – сказала Николетта. – Дедушка, ты бы видел, как он отключился в коридоре – бледный как смерть. И кровь на лице.

Джер встрепенулся:

– Это совершенно обычная ситуация, когда попадаешь в слабую гравитацию после длительных перегрузок. Не волнуйтесь, мэм, здесь нет ничего чрезвычайного.

– То есть это обычное дело в твоей профессии – хлопаться в обморок после полета? – хмыкнула Николетта. – Дедушка, как таким пацанам доверяют космический корабль? Он моложе меня на полгода!

– Мальчики-пилоты – это интересная и грустная история, – сказал профессор Мамаев. – Когда-то корабли-курьеры были полностью автоматическими. Но космические хакеры часто взламывали кибермозг таких курьеров, перехватывали управление – и корабль вместе с грузом попадал в руки преступников. Тогда на корабли-курьеры стали сажать пилота: в случае хакерской атаки он брал управление на себя и не давал кораблю уйти с курса. Это было эффективной, но дорогостоящей мерой: присутствие пилота сильно удорожало доставку. Кроме того, взрослые люди плохо переносят сильные перегрузки. Поэтому в корабли-курьеры стали нанимать вот таких мальчишек. Они легче выдерживают длительную перегрузку и обходятся гораздо дешевле.

– Да, я свидетель – как легко они переносят эти перегрузки, – с сарказмом сказала Николетта и повернулась к Джеру. – Значит, корабль летит сам – ты там только дежуришь.

Юный пилот пожал плечами:

– Такова ситуация на всех космических линиях, мэм. Человек всегда лишь страхует действия автоматического штурмана. Но пилоты курьеров должны уметь вручную пилотировать корабль от старта до посадки – ведь никогда не известно, насколько повредит корабельный мозг хакерская атака.

– И часто ты подвергался таким атакам? – недоверчиво уточнила Николетта.

– Два раза, мэм, – помедлив, ответил Джер, решивший, что этим ответом он не выдает какую-нибудь служебную тайну.

– Ух ты! – восхитилась Николетта. – До какого возраста вы летаете, если взрослым уже трудно переносить перегрузки?

– До девятнадцати лет, мэм, – коротко ответил пилот.

Николетта повернулась к дедушке:

– Почему ты сказал, что это грустная история? Что они так мало летают?

– Потому что каждый третий пилот-курьер, выходящий в отставку в девятнадцать лет, оказывается инвалидом, – ответил дедушка. – А кто-то просто погибает от постоянных перегрузок в течение пятилетней службы.

– Сколько вас умирает к девятнадцати годам? – с круглыми глазами Николетта повернулась к Джеру.

Тот быстро ответил:

– Я не знаю, мэм.

Он соврал. Каждый восьмой. «Короткое имя, короткая стрижка, короткая жизнь» – так с горечью говорят моно про себя. Но им запрещено обсуждать такие вопросы с клиентами.

– Ты лжешь, – уверенно сказала Николетта. – Наверное, пилоты часто умирают от инсультов и инфарктов. Сосуды мозга или сердца не выдерживают перегрузок.

Так оно и было, но Джер не стал комментировать эту реплику девушки. Николетта снова повернулась к профессору:

– Дедушка, но за такой риск они должны получать большие деньги!

– Нет. Обрати внимание на односложное имя нашего гостя. Значит, он выходец из малообеспеченных слоев населения. Именно из моно-касты набираются мальчишки-курьеры – и платят им гроши по сравнению с зарплатой обычных пилотов.

– Но это же несправедливо! – возмутилась Николетта.

– Конечно, – согласился профессор. – Как и многое в этой жизни.

Джер помалкивал, потягивая уже вторую кружку кофе. Он подумал о тех своих друзьях, которые не смогли выдержать экзамен на пилота курьера и получили гораздо более скромные места уборщиков и официантов в дешевых ресторанчиках. Богачам из верхнего слоя социальной страты никогда не понять проблем бедняков из полуподвальных слоев.

Николетта с прищуром посмотрела на отдыхающего пилота и сказала:

– Дедушка, этот парень не похож на придурковатых неучей из бедных кварталов. Я думаю, он притворяется простаком специально для нас: «Да, мэм… Нет, сэр».

– Я думаю, это его право – представляться так, как он считает нужным. А скорее всего – это правило курьерской компании: быть с клиентами вежливым и немногословным.

– Вот еще, – капризно заявила Николетта. – Плевала я на эти правила. Главное в любом сервисе – угождать клиенту. Вот и пусть угождает мне! Иначе мы напишем в его компанию плохой отзыв.

Пилот встревожился. От такой взбалмошной фоур-девчонки можно было ожидать чего угодно. В истории курьерской службы были прецеденты весьма плачевные для провинившегося. Один из мальчишек-курьеров, заходя в дом фоуров с объемистой посылкой в обнимку, нечаянно наступил кошке на хвост – и был немедленно уволен, хотя с хозяйской любимицей ничего трагичного не случилось. Ну, мявкнула обиженно разок.

Такие роковые доставки, финальные в карьере пилотов, на жаргоне курьеров назывались «полный аут».

– Извините, мэм, – осторожно сказал юноша, пытаясь понять, как не наступить кошке на хвост. – Что вы конкретно хотите?

– Николетта, прекрати, – сказал профессор. – Человек только что совершил длинный перелет, а ты его мучаешь.

– Ничего, он уже поел и набрался сил, – отмахнулась от деда Николетта, которая, видимо, привыкла потакать своим капризам. Она повернулась к Джеру и приказала:

– Я хочу, чтобы ты называл меня не мэм, а Николеттой и на ты, а дедушку – не сэром, а просто Леонардо. А самое главное – я хочу, чтобы ты отвечал на мои вопросы без вранья и не прикидывался истуканом. Лучше прикинься таким умным, каким только сможешь! – надменно заявила она.

Джер помедлил секунду, потом неуверенно сказал:

– Николетта, я улетаю завтра утром и по правилам курьерской службы должен отдохнуть перед новым полетом. Боюсь, я не успею принять участие в этой увлекательной игре.

В разговор вмешался профессор:

– Джер, ты уж прости мою внучку: она тут сидит уже два месяца и совершенно одичала от безлюдья. Ты для нее – как новая игрушка для заскучавшего ребенка.

– Значит, скоро я буду заброшен в угол с оторванной лапой? – спросил серьезно юноша.

– Ты видишь, дедушка? – радостно сказала Николетта. – Он совсем не такой уж олух, какого из себя изображает.

Профессор кивнул.

– Во-первых, Джер, я доволен твоей быстрой доставкой и уже отправил в курьерскую компанию сообщение об этом. Во-вторых, ты сам решай – ходить ли тебе в маске бравого служаки или снять ее на время… если она тебе немного жмет… Ты можешь говорить совершенно откровенно в этих стенах обо всем, о чем думаешь, – это никак не отразится на твоем послужном списке. Мы, знаешь ли, хоть и «фоуры», но демократы. В-третьих, ты завтра не улетаешь. Ты останешься ждать обратной посылки. Время простоя будет оплачено – я уже договорился с твоей компанией.

Это был сюрприз! Джер спросил:

– Сколько мне нужно будет ждать?

Профессор пожал плечами: