Курьер-619 (Юпитер – Челябинск)

– В две тысячи тринадцатый год! Вы, наверное, будете наблюдать падение Челябинского астероида?

Тут даже Витторио пробурчал что-то удивленное. Николетта же вообще смотрела на пилота круглыми глазами.

– Ты кто? – спросила она юношу.

Тот пожал плечами:

– Я просто курьер-619. Но ты же велела мне притвориться таким умным, каким только смогу. Вот я и не стал больше прикидываться простаком.

– Я никак не ожидала, что мое неосторожное пожелание приведет к таким драматическим последствиям. Много у вас курьеров, разбирающихся в проблемах искривленного пространства-времени? И схватывающих на лету научные идеи?

Джер не успел ответить – они пришли к шлюзу, к которому был пристыкован «Солнечный заяц». Следующие два часа ушли на аккуратную выгрузку контейнера, в котором, как оказалось, был огромный магнетрон.

– Это такая штука, которая стоит в кухонной микроволновке, только в миллион раз мощнее! – пояснил Мамаев. Юноша не стал ему говорить, что знает устройство магнетрона.

– Наш магнетрон сгорел, когда его неправильно подсоединили к станционной сети, – вздохнул профессор.

Витторио недовольно буркнул в ответ:

– Схема была неверной!

Его голос Джер услышал впервые. Неудивительно, что голос был сиплый – с такой-то частотой использования!

Прошло еще три часа – и наконец магнетрон был доставлен в нужное место и присоединен к сети, – вероятно, правильно, потому что прибор заработал, и Витторио широко улыбнулся, по-прежнему не нарушая обета молчания.

Джер устал, но был доволен, что принял участие в общем деле. Поэтому он сказал:

– Профессор, я всегда рад помочь в вашем эксперименте, так что располагайте мной!

Мамаев кивнул и, тоже довольный, отправился готовить ужин – кажется, он в своей экспедиции был за шеф-повара, что неудивительно, – для такого тонкого дела Николетта была слишком легкомысленна, а Витторио слишком серьезен.

Николетта, поманив за собой Джера, достала из холодильника пару бутылочек с соком и уселась в углу кают-компании на диван. Сел и Джер, взяв протянутую бутылочку.

– Я хотела расколоть тебя за десять вопросов, а ты сам расколол деда за пять. Теперь я буду препарировать тебя с особой тщательностью.

Джер ответил, указав на бутылочку с соком:

– Это формалин? Для сохранности препарированного зверька?

Он сделал большой глоток:

– Нет, это лучше формалина. Может, меня заспиртуют после раскалывания?

Николетта озадаченно сказала:

– Может, ты – инопланетянин, который замаскировался под курьера-619? А на самом деле под этим бледным тощим лицом скрывается зеленая слизистая рожа?

Пилот усмехнулся:

– Зеленая – фи! Это так старомодно. Сейчас все наши носят такие симпатичные синие морды с красными пупырями.

Николетта просто пожирала его глазами.

– Я ничего не понимаю! Где ты нахватался всего этого? До четырнадцати лет в интернате и школе пилотов, а потом два года в одиночной камере, то есть в каюте своего корабля. И вот, пожалуйста, поддерживает светский разговор, шутит, а в червоточинах метрики разбирается наравне с дедушкой. Я совсем не удивлюсь, если сейчас ты превратишься в синего монстра с желтыми глазами! Или с красными пупырями!

Профессор позвал их ужинать, и разговор прекратился. Для разнообразия за столом сидел и Витторио. Видимо, он разрешил себе отдохнуть, поэтому, быстро съев хорошо прожаренный стейк с грибным спагетти, откинулся в кресле и наслаждался бокалом оранжевого вина. Впрочем, судя по отсутствующему взгляду, он все время что-то прокручивал в бритой голове, что-то подсчитывал и прикидывал.

Джер наконец-то смог как следует оценить кухню профессора – и по-прежнему находил ее превосходной. Он не спеша отрезал ломтики от куска мяса и наслаждался итальянскими макаронами с потрясающим грибным вкусом. Это явно были не привычные Джеру шампиньоны, а что-то гораздо более изысканное.

Юноша никогда раньше не ел дорогостоящих трюфелей и не смог их опознать.

– Это самый лучший стейк, который я ел в своей жизни, – сказал он. – Может, вчерашний тоже был хорош, но мое знакомство с ним длилось не слишком долго.

Николетта встрепенулась:

– Дед, ты послушай, как он говорит! Он вежлив и острит не как моно-курьер, а как какой-нибудь фоур-интеллектуал! Причем эти фоуры такие… натужные… так стараются быть умными, а этот умничает совершенно свободно и даже с удовольствием!

Профессор вытер рот салфеткой, откинулся на спинку кресла и сказал:

– Николетта, отстань от Джера. Лучше вернемся к нашей беседе. Ты вчера что-то хотела доказать мне про свою любимую книгу.

Девушка сразу загорячилась:

– Прежде всего, я хотела, чтобы ты ее прочитал. Роман Инги Пулярской «Как заблудиться в трех соснах» – это лучшее произведение про современную молодежь. Как мы будем спорить, если ты не читал этот роман?

Профессор Мамаев сказал:

– А ты попробуй убедить меня в том, что эта книга интересна. Проведи рекламную кампанию.

Николетта ринулась в бой:

– Прочитав ее, ты будешь лучше понимать меня! Ты узнаешь, что чувствуют юные люди, вступающие в этот мир взрослых, глубоко чуждый им – по возрасту, по опыту и темпераменту. Мы – инопланетяне друг для друга! Я не знаю, чем буду заниматься во взрослом мире, – и от этого мне страшно!

Она, в инстинктивной попытке найти поддержку, посмотрела на Джера. Тот, допивая кофе, сказал:

– Тем подросткам, которые точно знают, чем они будут заниматься в этом мире, часто еще страшнее.

Девушка нахмурила брови:

– А у тебя есть любимая книга? Наверное – «Теория Эйнштейна для простаков»?

Джер ответил неожиданно:

– Плутарх. «Застольные беседы».

Профессор засмеялся:

– Николетта, тебе попался крепкий орешек.