Моя дорогая Марта

– Неужели так уж и не знаешь? Ты прочитала столько книг, посмотрела так много фильмов, и, наверняка, сама успела ее почувствовать. Я никогда не поверю, что такой человек, как ты, не знает, что такое любовь.

– Нет, – соврала Марта и покраснела.

– Ты так спряталась в куртку, чтобы я не видел твой румянец, но он там. Марта, я знаю тебя.

– Тогда, если знаешь, зачем спрашиваешь?

– Затем, что я хочу, чтобы ты не боялась ни своих чувств, ни своих мыслей. Я хочу, чтобы ты могла говорить о них с гордостью, а не со стыдом, как будто сделала что-то плохое. Хочешь я начну первым?

Марта кивнула, продолжая смотреть на Августа, как испуганный ребенок в кабинете врача, намеревающегося взять немного крови на анализ.

– Да, я любил, – громко и четко сказал Август. – Может быть, кто-то здесь не слышал? – он огляделся по сторонам и почти прокричал. – Да, я любил! Прежде думал, что это случалось со мной ни раз и ни два, но, как оказалось, я не понимал, что значит слово «Любовь». Вот все-таки, как ты опишешь любовь?

– Ты ведь не отстанешь?

– Дай подумать, – Август почесал затылок, – конечно, нет. Вспомни, как мы танцевали. Здесь тоже нечего стыдиться. Давай.

– Ну, – протянула Марта, – это когда хочешь быть рядом с человеком. Хочешь, чтобы он считал тебя кем-то особенным. Слушать, как он говорит, рассказывать всякое. При… прикасаться.

– Что? Я не расслышал? – Август подставил ладонь к уху.

– Прикасаться к нему. Вот ты заноза.

– Стараюсь, как могу, – ухмыльнулся Август. – Ты говоришь все правильно, но с одним «Но». Ты говоришь о своих желаниях. Быть рядом, прикасаться и так далее. Но разве любовь проявляется только в том, чего хочешь ты? Разве это эгоистичное чувство?

– Я не понимаю, – Марта помотала головой.

– Ты хочешь, чтобы человек, которого ты любишь был счастлив?

– Да, – здесь не могло быть никаких сомнений.

– Но ведь желание счастья другому человеку вовсе не означает, что ты получишь то, что сама хочешь. Понимаешь, я считаю, что любовь в первую очередь – это полностью бескорыстное чувство. Когда ты любишь человека настолько, что желаешь ему счастья даже при условии, что тебя не будет рядом с ним. К сожалению, любовь не всегда бывает взаимной. Здесь, как и с проходящей дружбой, ничего не поделаешь. А если все, чего ты хочешь, это чтобы человек был только с тобой, слушал только тебя и делал то, что тебе хочется вне зависимости от его желания, то это никакая не любовь, а самое обыкновенное желание обладать, как вещью.

– Но если человек не хочет быть с тобой, то зачем все это?

– Что это? Любовь? Вот это вопрос. А ты влюблялась для чего-то? У тебя была какая-то особенная цель с выгодой?

– Нет, оно получилось… как-то само собой.

– Вот именно. Мы влюбляемся не для чего-то и не почему. Можно называть это химической реакцией в организме, можно говорить о состоянии души – это все не важно. Важно то, что мы влюбляемся непредсказуемо. И если это настоящая любовь, то в первую очередь ты хочешь, чтобы человек был счастлив. Представляешь себе отношения, когда оба так относятся друг к другу? Доверяют, помогают, уважают границы, не заставляют становиться другим человеком и, конечно, заботятся. Не ради похвалы, не ради ответных благ, а ради самой любви.

– Это красиво, – согласилась Марта, – но разве так бывает?

– Надеюсь, что бывает, – девушка услышала в его голосе тоску и нечто похожее на разочарование.

– То есть ты ради любимого пожертвовал бы всем?

– Да, – без сомнений ответил Август, – но один момент. Если этот человек тебя использует ради своих целей, то есть он причиняет этим тебе или кому-то другому вред, то, само собой, нет. Я готов пожертвовать всем ради любимого человека, который не обернет мои чувства во зло. Я понимаю, это звучит сложно, и здесь есть очень тонкая грань. Но если задаться этим вопросом, то со временем все станет понятно.

Любовь бескорыстна… – задумчиво произнесла Марта, глядя на огонь.

Август ничего не сказал, а только довольно посмотрел на нее и тоже повернулся к огню.

Марта понимала, о чем говорил Август, но не могла до конца принять, ведь это казалось таким неправильным и противоречащим собственным желаниям. Она хотела, чтобы Снежана с ней дружила, она хотела, чтобы любовь была чувством, когда ты получаешь то, что тебе хочется. Она хотела… Она хотела… Она хотела… И вот тут Марта поняла разницу.

– Ну, что? Пора просыпаться? – Август кивнул в сторону окна, где показались рассветные лучи.

– Пора, – улыбнулась Марта. – Спасибо, что ты есть.

– Не за что, – он подмигнул в ответ.

Марта растворилась в воздухе, оставив после себя зимнюю куртку, которая упала на пол, а Август продолжил сидеть и смотреть на огонь. Ему становилось все труднее скрывать нарастающую дрожь в руках и периодические головокружения, пытавшиеся сбить с ног. Любая мелочь, сделанная им в доме снов, высасывала из него силы. А что уж говорить о каких-то значимых действиях? То и дело накатывали приступы тошноты, а иногда голова раскалывалась так, словно кто-то забивал в нее раскаленные гвозди, но Августу все еще удавалось держать это в секрете от Марты.

27

Моя дорогая Марта,

В своей истории я добрался до момента, когда ты исчезла из моей жизни. Прежде я рассказывал о тебе, словно о ком-то другом, но в этой части я не могу так поступить и буду обращаться непосредственно к тебе.

Я плохо помню остаток дня после того, как прочел письмо. Все, как в тумане. Помню лишь отдельные вспышки: улица, вагон трамвая, лифт, горячую воду, бегущую из-под крана. Помню еще, что пытался звонить тебе, но вместо ответа слышал долгие протяжные гудки, не сулившие ничего хорошего. Набрал твоим родителям. Отец не захотел со мной разговаривать, а коротко ответил: "Не знаю". Но потом трубку взяла твоя мама. Вот она рассказала о том, что ты уехала из города в долгую командировку и попросила их приглядывать за квартирой. Никакой другой информации у нее не было.

У меня не оставалось сил ни злиться, ни биться в истерике, ни паниковать. Каким-то образом я добрался до кровати и вырубился. Бесконечная пустота преследовала меня весь сон – ни звуков, ни предметов, ни света, ни собственного тела.

Утром я проснулся совсем в другом мире – в мире, где нет тебя.

Как жаль, что в жизни далеко не всегда все складывается так, как нам бы того хотелось. Иногда мы вынуждены платить за это страшную цену, но в конечном итоге понимаем, что так и должно быть. Чувство утраты, несбывшиеся мечты, неудовлетворенные желания, непобежденные страхи и многое другое. Мы сталкиваемся с ними день ото дня и учимся принимать. Жизнь – это не только мед, но еще и деготь. Обволакивающий, липкий и не желающий отпускать. Пойми, жизнь – это свет и тьма, столкнувшиеся в бесконечном изнуряющем танце. И от того нужно уметь принимать удары судьбы. Раз за разом подниматься с колен, чтобы выйти из тьмы. А со временем, когда научишься принимать неизбежное ты сможешь помочь тем, кто считает, словно свет погас навсегда. Ты представляешь, как много тех, кто заблудился во тьме? Кто-то продолжает слепо натыкаться на стены или вовсе лежит, потеряв остатки сил. Мы можем помочь друг другу. Добрым словом, прикосновением, а иногда достаточно даже просто быть рядом.

Приняв душ и позавтракав, я, наконец осознал, что вчерашний день был вовсе не дурным сном, а самой что ни на есть горькой реальностью.

Марта ушла, – сказал я вслух, чтобы слова перестали метаться в голове в поисках выхода.

Где-то глубоко внутри все еще теплилась надежда, что сейчас откроется дверь, и ты зайдешь, как ни в чем ни бывало, но разум прекрасно понимал, что это не так.

Я не прекращал искать тебя день, два, неделю, месяц. Все было бесполезно – никто и ничего не знал о тебе. Ты исчезла без следа, без единого намека на то, куда отправилась, в последний раз выйдя из своего подъезда.

Работать стало невмоготу, аппетит пропал. Я начал напоминать призрак человека, которым некогда был.

– Ты так страдаешь от того, что она тебя бросила? – спросил меня как-то друг. – Небось укатила в другой город, начала жизнь с чистого листа.

И тут я впервые задумался: от чего же я в действительности не находил себе места? Ответ пришел неожиданно быстро и казался очевидно простым.

– Нет, – ответил я. – Меня очень беспокоит, что с ней. Если бы я знал, что у нее все хорошо и для этого я ей не нужен, то я смог бы успокоиться, а со временем отпустить ее из своих мыслей. Но я не знаю, что с ней произошло. Это не дает мне покоя. Может быть, ей нужна помощь? Может быть, она страдает или что еще хуже? Даже думать об этом не буду. В общем, дело вовсе не в том, что меня бросили.

– Что за ерунда? – нахмурился друг. – Как такое вообще возможно?

– Потому что я люблю ее, – ответил я и грустно улыбнулся.

Время продолжало тянуться невыносимо медленно, растягиваясь, как древесная смола. А я все искал и искал. Несколько раз заходил на твою страницу в социальных сетях, но меня всегда встречала одна и та же дата – день, когда ты исчезла.