Одиссея «Бродяги». Прикоснуться к легенде

Одиссея «Бродяги». Прикоснуться к легенде
Николай Иванович Липницкий

Одиссея «Бродяги» #3
Резна – обычная планета, давно уже колонизированная и обжитая. Думал ли экипаж «Бродяги», совершая аварийную посадку, что здесь их ждут незабываемые приключения? И уж точно они не догадывались, что им доведётся разгадать одну из тайн последних двухсот лет и соприкоснуться с легендой.

«Бродяга» падал на планету. Падал тяжело, долго и мучительно, содрогаясь всем своим огромным корпусом. Грэй судорожно вцепился в рукояти управления, буквально умоляя свой корабль очнуться и запустить антигравы. Но двигатели молчали, обрекая весь экипаж на неминуемую смерть в стремительно приближающихся острых пиках скал. Егор давно уже умотал в технологический тоннель и сейчас через внутреннее переговорное устройство до командора доносились проклятия и забористый мат.

А корабль всё падал и падал в языках пламени, вызванном трением корпуса об атмосферу. Наверное, со стороны это выглядело красиво, но сейчас эстетическая сторона вопроса Грэя волновала мало. Его больше всего интересовало: запустятся антигравитационные двигатели, или нет. Поверхность приближалась и уже заполнила собой весь обзорный экран, скаля прямо в лицо острые клыки горных вершин. Сказать, что было страшно, это не сказать ничего. Было страшно до ужаса, до онемения в конечностях и до струйки холодного пота, стекающей вдоль позвоночника.

Маты в переговорном устройстве сменились кряхтением, потом раздался сильный треск, короткий вопль, наполненный болью и страхом, и антигравы, вдруг, запустились. Ирма, преодолевая перегрузки, вызванные резким и сильным торможением, сразу выбралась из рубки, а командор, перехватив управление на себя, начал стабилизировать падение. Высоты не хватило, поэтому посадка в удачно подвернувшейся расселине получилась жёсткой. Поручив искусственному интеллекту корабля протестировать все системы на предмет повреждений, Грэй соскочил с ложемента и бросился в технологический тоннель. Уже на переходной палубе он столкнулся с Ирмой, которая с трудом тащила грузного Егора, сейчас обмякшего, бледного, смотрящего в никуда полуприкрытыми глазами, отчего-то резко выделявшимися на закопченном лице. От него несло гарью и горелой плотью.

– Живой? – бросил он девушке, перехватывая помощника.

– Живой. Поражение высоким напряжением получил. В капсулу надо.

– Беги, готовь. Я сам его дотащу.

– Я бот пришлю, – девушка умчалась в медицинский отсек, а командор, поудобнее перехватив тяжёлое тело Маслова, потихоньку двинулся следом.

А тяжёлый! И как его Ирма из тоннеля вытаскивала? Пока медицинский бот подоспел, Грэй почти полностью выбился из сил. Загрузив Егора на тележку, он с облегчением вздохнул и поплёлся вслед за укатившим роботом. В медицинский отсек добрался, когда бот уже укладывал помощника в медкапсулу, а Ирма что-то набирала на виртуальной клавиатуре. Крышка дрогнула и стала закрываться, и на пульте замигали огоньки. Диагностика началась. Грэй присел на выдвижную банкетку и уставился в монитор. На экране поползла таблица с указанием состояния всех органов. Напротив некоторых тут же красным засветилась надпись «Поражение» с процентами повреждений.

– Больше от нас ничего не зависит, – устало проговорила девушка и свернула клавиатуру. – Дальше дело капсулы.

– Насколько серьёзны повреждения? – поинтересовался командор.

– Ты же видел таблицу.

– Она мне мало что говорит. Это ты у нас специалист. Вот и объясни своими словами.

Действительно, три года назад, когда Ирма стала третьим членом экипажа «Бродяги», она первым делом прошла ускоренный курс врачебной подготовки, почти месяц проведя в гипносне, и теперь являлась высококвалифицированным медицинским специалистом. А на вопрос Грэя, зачем это нужно, если на корабле есть прекрасно оборудованный медицинский отсек, ответила, что врач в экипаже никогда не помешает, и нельзя надеяться только на аппаратуру.

– Если по-простому, то есть повреждения внутренних органов. И сильные. Разряд был мощным. Но, раз, сразу не умер, всё нормально будет. Правда, сутки в капсуле провести придётся. Там требуется замена селезёнки, одна почка отказала, лёгкое пробито, ожог сорока процентов кожного покрова, ну и по мелочи. Работы капсуле много предстоит.

– Как же так он влез?

– Не знаю. Но поломку устранил. Благодаря ему мы и не разбились. Как, хоть, сели? Тряхнуло знатно.

– Жёстко сели. Высоты не хватило. Нас стабилизаторы внутреннего корпуса спасли, а то бы тоже все переломались. Как опоры только выдержали? Думаю, диагностика систем уже закончена. Сейчас в рубку пойду, узнаю, что с кораблём. Заодно и оглядимся.

Хоть, корпус корабля такую жёсткую посадку и выдержал, внутренние системы нуждались в немедленном ремонте. Ремонтные боты, как тараканы расползлись по «Бродяге», устраняя мелкие поломки, а робот координатор каждые пять минут слал отчёты на центральный пульт. Мелкие повреждения они, конечно, устранят и без участия человека, но, вот, крупные без Егора – никак. Нужно ждать, когда Маслов излечится и выйдет из капсулы. В голове всплыло слово: «Восстанет», и командор нервно хихикнул отмечая у себя в виртуальном журнале ход ремонта, заодно определяясь по местности. То, что им подвернулась эта расселина, оказалось просто невероятным везением. Больше подобных мест в радиусе ста километров не было. Это подтвердили и два дрона, выпущенные искусственным интеллектом сразу после посадки. Сплошные скалы, перерезанные глубокими каньонами, крутые отроги и ледники на вершинах.

Сюда они летели по заданию Милкофа, на которого стал окончательно работать экипаж «Бродяги» два года назад. Кризис всё так же свирепствовал в федерации, перевозчики один за другим разорялись, а в сети всё чаще стали появляться объявления о продаже грузовиков. Заказов было мало, и за каждый велась ожесточённая борьба. А Милкоф платил. И платил неплохо. Кроме того, у них были дружеские отношения, и Тэд при каждой встрече говорил о том, что хочет видеть экипаж «Бродяги» в своей команде. И вот, два года назад, Грэй сдался, чем несказанно обрадовал Ирму. Она, всё-таки, столько лет в его команде была, и ушла от него только тогда, когда они с Грэем решили создать семью. А тут, опять все в сборе. И командор рядом, и команда.

Приземлиться должны были в другом полушарии, и, если бы не эта поломка, стоял бы «Бродяга» сейчас посреди степи под палящими лучами местного солнца на хорошо оборудованном космодроме, а они бы расположились в люксовых номерах одного из лучших отелей Хайры, столицы планеты Резна. Всё лучше, чем в окружении мрачных скал. И задание простое: получить груз какого-то оборудования, и вернуться назад. Груз серьёзный, и доставку его Тэд не мог поручить никому кроме Грэя. Этот авантюрист опять задумал что-то. Ну, не сидится ему на одном месте, хоть и является самым богатым человеком в федерации. Другой бы, на его месте, отдыхал. Таких денег, что у него, на несколько жизней хватит, а ему всё неймётся.

– Как дела? – вошла в рубку Ирма.

– Пока плохо. Без Егора не обойтись. Мелкие поломки устраняют, а крупные – только с ним.

– Ты сам, что, не сможешь?

– Смогу, наверное. Но провожусь раза в три дольше, и то, не факт, что где-то не напортачу. А Маслов – профессионал, всё-таки.

– Тогда придётся ждать сутки.

– Не обязательно. Наше падение должны были зарегистрировать в Центре Мониторинга Космической Безопасности Планеты. Если это так, то сюда вскоре прибудут поисковые группы, чтобы оказать помощь выжившим или запротоколировать катастрофу. Вряд ли они могли засечь, что двигатели заработали. Мы слишком низко были.

– А если махнут на нас рукой? Мало ли?

– Не думаю. Мы летели под индексом Милкофа. А это очень уважаемый индекс. Чуть ниже, чем у членов правительства. Проигнорировать нас не должны.

– А если самим выйти на связь и сообщить, что мы нуждаемся в помощи?

– Весь блок связи повреждён и в нынешних условиях вряд ли подлежит восстановлению. Только замена. А у нас запасного в ЗИПе нет. Это очень редкий случай, когда он полностью выходит из строя. Обычно, замены пары расходников вполне достаточно.

– То есть, ты хочешь сказать, что у нас отсутствует и планетарная связь, и галактическая?

– Именно так. Мы глухи, как нетопырь с Глиасса. От слова совсем. И шлюпки с креплений сорвались при ударе. Тоже побились. Так что вылететь до ближайшего населённого пункта за помощью не получится.

– Обалдеть! И что делать теперь?

– Ждать.

– А, если самим дойти до ближайшего населённого пункта?

– Эта планета колонизирована слабо и, в основном, материк в южном полушарии, где есть все условия для нормальной жизнедеятельности. А в северном полушарии только вот это, – Грэй кивнул на экран, где проплывала панорама неприступных скалистых гор, переданная с камеры дрона. – Разве, только на побережье океана есть небольшие городки. Но и до туда ещё надо добраться. Всё-таки, расстояние, около тысячи километров. Пешком не дойдём по такому ландшафту.

– Ну, значит, остаётся только ждать.

Спасатели так и не прилетели. То ли не заметили, то ли рукой махнули на разбившийся корабль, справедливо полагая, что выжить в таком падении не мог никто, а мёртвые и подождать могут. Скорее всего – второе. Слишком невероятным представлялся тот факт, что системы обнаружения могли пропустить падающий звездолёт. А ночью к кораблю пришли гроны. Атлас флоры и фауны планеты не врал. Хищники действительно были такими, как и было изображено. Такие же тумбообразные лапы с крючьями внушительных когтей, такие же массивные, и в то же время гибкие, тела, усеянные шипами, длинные шеи с гребнем по всей длине, и кошмарные бородавчатые морды с широченной пастью, усыпанной несколькими рядами кривых, но острых, зубов. Единственное, что не смог передать атлас, это размеры. Монстры были высотой с двухэтажный дом, причём, если считать вместе с цоколем и крышей.

Они всю ночь бродили вокруг «Бродяги», по-змеиному выгибая свои шеи, принюхиваясь единственной ноздрёй, постоянно выделяющей отвратительную, даже на вид, слизь, и неприятно вереща своими высокими голосами. Пришлось, даже, снизить чувствительность внешних микрофонов до минимума, чтобы не слышать эти противные звуки. Половину ночи Грэй с Ирмой просидели, обнявшись, у обзорного экрана и наблюдая за жутковатыми существами. Потом, всё-таки, усталость и пережитое за день взяли своё, и они пошли спать.

Утром, выйдя в кают-компанию, Грэй, неожиданно для себя, столкнулся с помощником. Маслов угрюмо сидел в углу на высоком барном стуле и пил кофе, удерживая чашку обеими руками и изредка почёсывая следы заживших ожогов.

– Егор? Ты же ещё полдня в капсуле лежать должен.

– Что мне там делать? Модуль быстрее управился. У меня сердце сильное и здоровое, поэтому регенерацию он на ускоренный режим включил.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально. Слабость небольшая, а так, здоров.

– Ты чего под напряжение то полез?

– А по-другому не получалось. Там реле на запуск двигателей не преключалось. И самое главное, и в основной, и в дублирующей схеме. Пришлось вручную переводить. Ну и сам под дугу попал.

– Как такое может быть?