Второй шанс. Это наша планета

– Ничего.

– Что, тогда, от меня понадобилось нашей доблестной полиции?

– Вы Стаф?

– Да. Это я.

– В таком случае, я предлагаю вам проехать со мной.

– Куда? Меня арестовали?

– Что вы? – полицейский, даже, руками замахал, стараясь показать всю абсурдность моего предположения. – Просто, вас ожидают.

– Кто?

– Это вы увидите на месте. Поверьте, вам нечего опасаться.

– Хорошо, – я поднялся со скамейки. – Поехали.

Даже, интересно стало. От того, что я прокачусь с этим инспектором, ничего не потеряю. Зато, хоть, развеюсь. Дождавшись, когда я усядусь на заднее сиденье, полицейский поднял глайдер к своду и помчал по тоннелю. Летели, впрочем, недолго. Уже после второго поворота вырвались в очередной       квартал и приземлились на газоне возле небольшого кафе. Инспектор Сумалис показал мне на довольно большую компанию, сидящую за длинным столом. Часть присутствующих была в форменных комбинезонах, но, большинство – в гражданских.

– Идите. Вас там ждут.

– А ты?

– А у меня служба, – он улыбнулся и, подняв вверх глайдер, улетел.

Я пожал плечами и побрёл к столу. Интересно, что им от меня понадобилось? Или, выпить не с кем? Так, вон их сколько. Уж, пьющих, по любому, больше одного найдётся. Есть с кем на троих сообразить. Из-за стола поднялся смутно знакомый мне офицер.

– Стаф! – окликнул меня он. – Проходите, садитесь.

– Чем обязан? – я не спешил принимать приглашение. – Как-то не приучен сидеть в незнакомой компании.

– Вы, что, не узнали меня?

– Что-то знакомое.

– Мы с вами встречались у вашего командира. Правда, повод был печальный.

Точно! Вспомнил. Это он принёс мне известие о гибели Эгиды. Действительно, печальный повод. Куда, уж, печальнее.

– Мы, тогда, не успели познакомится. Я – начальник отдела полиции комиссар Шувалов Олег Петрович. Можно просто Олег. И на «Ты», если не против.

– Не против, – пожал его руку я.

– С остальными, думаю, в процессе перезнакомишься. Не будем превращать наше застолье в торжественное мероприятие.

– По какому поводу сидим?

– Сегодня праздник. Вот и выбрались отделом. Точнее, с теми, кто свободен от службы. Ну и решили вспомнить наших товарищей. А, как Эгиду без тебя поминать? Она же любила тебя.

– И я её любил, – я лихорадочно считал, сколько времени прошло со дня её гибели. – Странно, никакой даты для поминок я не нахожу. Обычно, девять дне, сорок, год… Ну и так далее.

– А, зачем дата? Это в ваше время существовала такая традиция. Сейчас мы уже забыли об этом. Поминаем, когда захочется. Неужели, например, как сейчас, в праздник, когда всем весело, не найдётся времени, чтобы вспомнить погибших товарищей?

– А, как вы нашли меня?

– Дело нехитрое человека по камерам отследить. Мы же – полиция. Только параметры искусственному интеллекту задай – иголку найдёт, не то, что человека.

Компания была дружной. Постепенно, я, тоже, стал оттаивать и более активно участвовать в общем процессе. Тем более, что изначально меня приняли, как своего. Так, словно мы знакомы были давным-давно. Правда, их пойло я отверг сразу, как бы меня ни уговаривали. Достал бутылку коньяка и предложил налить желающим. Теперь, уже, они принялись морщиться и отворачиваться. Что бы понимали? Что вкус, что аромат, просто, божественен. И, между прочим, натурпродукт!

– Стаф, – обратился ко мне Володя, сидящий напротив. – А ты кем там у вас?

– В смысле, кем? Бойцом.

– Нет, ты – командир взвода, или роты?

– Ни то, и ни другое. Я обычный боец.

– Подожди, так ты из спецназа, что ли?

– Вроде того.

– Мне друзья рассказывали, как вы там зажигаете. Говорят, пришельцы от вас просто плачут.

– Хоть бы раз увидеть плачущего пришельца. Да, мы и не плачущего ни разу не видели.

– Подожди, – охнул Дима, сидящий наискосок от меня. – Так, ты, тот самый Стаф из Грешников?

– Почему, тот самый?

– Который, без башни? Самый отмороженный из всех!

За столом повисла тишина. Все уставились на меня, как на самое диковинное животное в зоопарке. И, только, несколько пар, широко распахнутых, женских глаз смотрели на меня с немым восхищением. Ничего себе характеристика! Не ожидал, что прославлюсь таким способом. Конечно, на самого умного, или, самого мастеровитого, например, я не претендовал. Но, самый отмороженный? Это явный перебор.

– Не обижайся, – видя моё смятение, постарался меня успокоить Дима. – Мы, всё равно всех вас, спецов, отмороженными называем. А, как иначе, если вы маленькой горсткой выходили против армад пришельцев. Сейчас, силы самообороны, вон, какие большие. И, всё равно, без потерь не обходится. А вас, сколько было тогда?

– Восемь отделений. До сотни не дотягивали. Так, мы, тоже, людей теряли.

– Но, всё равно, лезли. Ваш штурм основной базы уже легендой стал. Шестью группами, без прикрытия с воздуха, без резервов вломиться в святая святых инопланетян! Но ты – отдельный разговор. Мне рассказывали, как ты в одиночку против четырёх платформ пошёл.

Было зимой такое дело. Кажется, в декабре. Так получилось, что остались мы без прикрытия беспилотников. Тогда пришельцы сильно насели на две роты потомков. Мясорубка, говорят, знатная была. Ну и, всё наше авиакрыло туда бросили. А мы, как-то, с краю остались. Но и нам всякой гадости с лихвой хватило. Вдобавок, на руках два трёхсотых. Там, до люка метров сто оставалось. Вроде, недалеко, но по открытой местности. А в воздухе четыре платформы, не считая трёх радужных шаров. Мы сидели в кустах, смотрели на мечущегося в бреду Алика и хрипящего Даню и не знали, что делать.       Я, тогда, молча, взял автомат и бросился в сторону от оврага. Никто, даже, окликнуть меня не успел. Платформы за мной. Ох, и погоняли они меня по пересечённой местности! Последнюю платформу я на остатках боекомплекта на землю сбросил. Возвращался пустой. Меня парни, уже похоронить успели, а тут я, живой и относительно целый появляюсь. Уставший, правда. Я и сам, тогда, не ожидал, что выживу. Просто, делал своё дело и всё.

– Так, это, когда было? Мне, тогда, всё равно было: выживу, или погибну. Вот и шёл напролом. Наверное, хотел к Эгиде.

– Эгиду не вернуть уже, – проговорил Шувалов, пригубив своё химическое пойло. – Жаль её, конечно. Отличная была девчонка. Заводная. И, как полицейский, тоже, хорошая.

– Что же вы, тогда, её, такую хорошую, на бойню отправили? – внезапно накатившую злость захотелось выплеснуть. – Да, ещё, со станнером.