Не говори, что всё пропало

– Ну, это, пока. Завтра к тебе заедет нотариус и ты подпишешь дарственную на моё имя.

– Как же так, Виктор Арсеньевич? За что?

– Ты, Ириша, не обижайся. Я, против тебя, ничего не имею. Только, последнюю стрелку Игорь тупо слил. В результате, я потерял крупную сумму денег. А деньги, как известно, счёт любят.

– Он погиб там.

– По глупости. Не довёл бы до стрельбы, дожал бы словами, такого бы не получилось. Сам виноват. И, скажи спасибо, что я с тебя полную сумму не требую. Домом рассчитаешься со мной и разойдёмся краями. Я свои деньги никогда и никому не прощаю.

– Сколько вы потеряли? – Ирка принялась лихорадочно прикидывать, какой суммой она располагает в данный момент.

– Поверь, такие деньги тебе, даже, не снились. Я потерял очень много, и хочу, хотя бы, часть, компенсировать. Так что, завтра перепишешь на меня дом и ищи себе новое жильё. Я, в принципе, всё. Пойду. А ты держись. Не раскисай.

Князь, уже, давно ушёл, а Ирка всё сидела, пытаясь переварить то, что услышала. О том, чтобы пойти против и не переписывать дом, речи быть не могло. И её и детей тут же, в садочке, и похоронит. Не сам, конечно. У него много отморозков, способных любой приказ выполнить. Она открыла сотку и принялась шарить в контактах. Крот. Палец завис над кнопкой с изображением зелёной трубки. Позвонить? А, что это даст? Крот против хозяина не попрёт. Да и другие пацаны тоже. Так что, впутывать их в это дело не стоит. Да и, бесполезно это.

– Аглая Викторовна! – позвала она домработницу. – Сходите, пожалуйста, купите газету объявлений.

– Хорошо, Ирина Евгеньевна. Сейчас. Только оденусь.

Домработница ушла, а Ирина поднялась и пошла в комнату. В шкафу, за выдвижным ящиком для обуви, Игорь, в своё время, оборудовал небольшой сейф. Достала оттуда деньги, добавила сюда те, что принесли ребята, и пересчитала. На квартиру хватит. А, если, не шиковать и купить ту, что подешевле, то и прожить можно какое-то время. Да. Решено. Сегодня она, ещё, может позволить себе побыть дома, привести себя в порядок, в конце концов. А то запустила себя дальше некуда за эти две недели. А завтра, сразу после юриста, нужно смотреть квартиры.

Несколько крупных купюр отложила в сторону. Это на расчёт кухарке и домработнице. Жаль, конечно. Привыкла уже, что в доме всегда чисто и есть вкусная еда. Но, пора ужаться. Это раньше Игорь приносил деньги, и она не переживала, что завтра не на что будет купить продукты. А, сейчас, Игоря нет. И, пока, ничего не понятно с работой. Кстати о работе. Нужно ещё в школу зайти. Правда, уверенности, что её возьмут в середине учебного года, особой нет. Ладно. Что-нибудь придумает. И детей, лучше, к родителям Игоря, пока, отвезти. Тогда и няню рассчитывать надо. Столько сразу навалилось, даже голова пошла кругом. Как раньше было легко и спокойно! Игорь! Ну чего он в эту стрельбу полез? Эх, Игорь, Игорь!

Пришла домработница. Ирка схватила газету, не теряя времени, тут же открыла её на странице, где продвали недвижимость, и принялась вглядываться в столбцы с предложениями. Четырёхкомнатные отмела сразу. Потом, немного подумав, отказалась от трёхкомнатных. Можно и в двушке пожить. Жили же раньше. Правда, тогда, у них только Сёмка был. А теперь детей двое, но, ничего. Другие же живут как-то. Кстати, где машина Игоря? За «Чероки» неплохие деньги можно выручить. Всё-таки, придётся звонить Кроту.

– Крот? Привет. Это Ира.

– Да, Ир. Я тебя узнал. Как ты?

– Нормально. Оклемалась уже.

– Вот и хорошо. Игоря не вернуть, а жить дальше надо как-то. У тебя дети.

– Да. Ты прав. Кротик, я тебе звоню насчёт машины Игоря. Где она?

– «Чероки»? Ира, забудь о ней. Её Князь к рукам прибрал.

– Вот гад! Он у меня и дом забирает.

– Да ты что? Не ожидал от него. Ну, ладно, машина. Но дом? Где же вы жить теперь будете?

– Кое-какие деньги от Игоря остались. Квартиру куплю.

– Присмотрела уже?

– Нет. Только начала объявления просматривать. У тебя, случайно, ничего нет на примете?

– Нет. Я, как-то, с этим не сталкивался. У пацанов поспрашиваю, конечно, но, вряд ли. Ты там, с квартирой, осторожнее. Смотри документы внимательно. А то, сейчас, кидают с квартирами часто.

– Хорошо. Буду смотреть. Спасибо, что предупредил.

– Не за что. Свои люди.

– Мне мама говорила, что «Не за что» говорить нельзя.

– Почему?

– Потому что, потом, не за что и будет.

– Да? Не знал. А что тогда говорить надо?

– На здоровье, например.

– Ну, тогда, на здоровье. Звони, если что.

– Хорошо, до свиданья.

Ирка захлопнула телефон и задумалась. О «Чероки» можно забыть. Князь отжал машину. Теперь квартира. Крот предупредил, что с покупкой могут быть проблемы. Надо быть осторожной. Он говорил, что нужно внимательно изучать документы. Если бы знать, ещё, что там смотреть. Можно подумать, что она каждый день квартиры покупает. С кем бы посоветоваться? А не с кем. Впервые за всё время, Ирина поняла, что, по большому счёту, она одна в этом опасном мире. Нет, ни подруг нормальных, ни друзей, да и знакомых не так много. От отчаяния комок подступил к горлу и опять захотелось плакать. Усилием воли она подавила это желание и взяла себя в руки. Когда-нибудь она сядет и выплачет всё, что накопилось. Но это будет потом, когда жизнь войдёт в размеренное русло. А сейчас она должна быть сильной и собранной.

Утром Ирина проснулась и сразу вспомнила о том, что разлёживаться не получится. Вчера рассчитала домохозяйку и кухарку. Пришлось подниматься и плестись на кухню. С непривычки получалось не очень. Яичница подгорела, а молоко убежало. С горем пополам собрала на стол и приготовила Лидочке кашку. Как раз дети проснулись. Проследив, чтобы Сёмка умылся, она покормила их и опять села за объявления. Как раз пришла няня и забрала Лидочку. Открыла сразу на той странице, где продавались двухкомнатные квартиры. Хорошая двушка в центре была неплохой. Только после ремонта. И район хороший, целых два детских садика рядом, школа, опять же. Может, получится Лидочку в садик устроить. А Сёмке, как-никак, на следующий год в первый класс идти. Правда, цена кусается. На окраине подешевле. Стоит подумать, прикинуть варианты. Денег не так много, как бы хотелось, а с работой пока неясно. Может, репетиторством заняться? Хотя, кто к ней обратится, если у неё ни стажа, ни опыта. Надо будет по школам пройтись. Глядишь, где-нибудь и примут. Что будет, если не примут нигде, думать не хотелось.

Приехал нотариус, сухонький старичок в очках с толстенными линзами и жиденьким венчиком седых волос вокруг обширной блестящей лысины. Мелко семеня, он прошёл в гостинную, присел на диван, не дожидаясь предложения и, покопавшись среди бумаг в папке, достал уже заранее приготовленную дарственную. Ирке осталось только поставить свою подпись, после чего нотариус раскланялся, предупредил, что Князь на выселение ей дал неделю, и ушёл, оставив после себя тоскливое чувство. Хотя, расстраивайся, не расстраивайся, а вопрос решённый, и никуда не денешься.

Оставив на няню детей, собралась и вышла из дома. Машина дожидалась под навесом. Открыв с брелка ворота, она выехала со двора и направилась в центр. Первой на очереди была та квартира, которую хотелось приобрести. Дороговато, конечно, но оставалась надежда, что хозяева уступят в цене. Опять накатило отчаяние, и захотелось плакать. Всё внутри задрожало, волнами в душе стала подниматься истерика, и она, прижавшись к обочине, остановила машину, пытаясь взять себя в руки. Надо прекращать это. Слёзы только мешают. Наверное, стоит с кем-нибудь поговорить, выплеснуть всё то, что накопилось в груди. С кем?

Насколько она знала, люди, обычно, в таких случаях, идут в церковь. Вон, как раз, колокольню храма впереди видать. Зайти, что ли? Нет. Не церковный она человек. Может, потом, как-нибудь? А, сейчас, нужна просто жилетка, в которую можно выплакаться. И, никто, кроме Галки, на ум не идёт. Вспомнилось, что она тут, недалеко, живёт. Ладно, квартира подождёт. Позвонив хозяевам и предупредив, что приехать сегодня не сможет, она завела машину, тронулась и свернула на ближайшем перекрёстке.

У самого дома подруги, вдруг подумалось, что она так с ней и не созвонилась. Дома ли сейчас Галка? А, если и дома, может, она не захочет видеть сейчас Ирку? За две недели сомнамбулического состояния Ирина могла что угодно наговорить пытающейся растормошить её подруге. Может, обидела не на жизнь, а на смерть. Ругая себя, она схватила свой верный «Самсунг» и позвонила.

– О! – раздался на том конце неунывающий жизнерадостный голос. – Ирка! Пришла в себя?

– Да. В норме.

– Ты где сейчас? Я подъеду.

– Не надо. Я у твоего дома.

– Да ты что? Где? А, вижу твою машину. Давай, поднимайся быстрее. Правда, у нас снова лифт сломался, так что, ножками придётся.

Галка жила на четвёртом этаже, и непривыкшая к таким подъёмам Ирина быстро выдохлась и запыхалась.

– Ну, мать, ты совсем раскисла, – скептически оглядела её подруга. – Всего-то четвёртый этаж, а выглядишь так, словно на Эверест взобралась.

– Это тебе привычно каждый день туда-сюда, вверх-вниз. А я, если забыла, в своём доме живу. Выше второго этажа не приходится ходить.

– Тренироваться надо.

– Ага. Сейчас мне, только и осталось, что спортом заняться. Гири тягать и на турнике кульбиты выписывать.