Афоризмы русских военных моряков

Простая практика, приобретенная долговременным упражнением и подкрепленная здравым рассудком, гораздо предпочтительнее слабых знаний в теории. Учёность малая опасна и вредна.

Теория и практика должны быть неразлучны; единственно от совокупного напряжения сил и взаимных пособий усовершенствоваться может. Теория должна быть основана не на произвольных положениях, но на многочисленных и с крайней точностью учиненных опытах…, формулы должна быть просты, удобно приложимы и наблюдениями мореплавателей поверены.

Чтобы быть искусным морским офицером, не довольно знать, какими средствами управляется корабль во всех случаях, но си знания должны быть так в уме присутствены, чтоб они сами собой (собою) без всякого размышления, в момент действия представлялись.

Чичагов Павел Васильевич

1767–1849

Адмирал (1807). Участник Русско-шведская война (1788–1790), Голландская экспедиция (1799), Отечественная война 1812 года. Морской министр Российской империи с 1802 по 1809.

Быть, но не казаться! (Девиз адмирала П.В. Чичагова).

Если меня считают способным служить лучше другого, я готов. Если же другой может сделать лучше, я удалюсь довольный, подобно тому афинянину, который был счастлив, что среди соотечественников нашлось столько людей, которые были достойнее его.

Кораблеплавание требует в определяемых на сию службу людях особливой телесной способности и, так сказать, развязности и гибкости членов; в отношении же оснастки судов и действия оными требуется довольно времени на приучение к тому служащих. Люди в молодых такмо летах могут в желаемой степени совершенства приобретать подобные способности… и долговременностию приобретать должны необходимо нужные исправному матросу проворство или художнику искусство.

Русский флот, созданный умом Петра I, мог существовать только им одним. Так как он – ни в духе народном, ни вызван потребностями государства, ни в духе русского правительства, – то на него не смотрят, как на необходимое условие для благосостояния или безопасности империи, и он есть обременительная роскошь подражания, зависящая от доброй воли государей.

Что он управляет лишь обременительною роскошью подражания, не вызванного потребностями государства…

Чтобы иметь флот, недостаточно иметь берега.

Крузенштерн Иван Фёдорович

1770–1846

Адмирал (1828). Участник русско-шведской войны 1788–1790. Совместно с Юрием Лисянским на кораблях «Надежда» и «Нева» совершили первую русскую кругосветную экспедицию (1803–1806). С 1827, в течение 16 лет был директором морского кадетского корпуса.

Благодарность есть добродетель (хотя редкая, но) морякам почти всегда свойственная.

Кук, Бугенвиль, Нельсон не сделались бы никогда оными, каковыми явились в своем отечестве, если бы выбирали людей по одному только рождению.

Мне советовали принять несколько и иностранных матросов, но я. зная преимущественные свойства российских, коих даже и английским предпочитаю, совету сему последовать не согласен.

Мореходец должен поставить законом, чтобы сколько возможно не приближаться к путевым линиям своих предшественников и изведать со строгою точностью места, в коих новейшие мореплаватели видели признаки земли близкой. Я старался следовать сему правилу, сколько позволяли обстоятельства.

Мореходу воображение, как сноровка нужна.

Надеюсь на море. (Девиз И.Крузенштерна).

Не одно только человеколюбие налагает заботливое внимание к нуждам матросов, но и сам долг службы этого требует.

Капитана и офицеров которые, навещая его ("посещая его болезненный одр»), утешают и заботятся, – чтобы помочь ему.

От снисходительного обращения дисциплина никогда не нарушится. Это относится в особенности к русским матросам, имеющим все качества, отличающие хороших моряков.

Познание течения моря столь важно для мореплавания, что мореходец должен поставить себе обязанностью производить над оными наблюдения во всякое время со всевозможной точностью.

Ревность и любовь к наукам столь велики и столь всеобщи, что не будет недостатка в желающих, что найдутся люди, которые охотно оставят надежду на большое жалование или пенсию, если только будут иметь счастие, что их употребят в экспедиции.

Худо пишут моряки, зато искренне. (Эпиграф И.Ф.Крузенштерна к его книге "Путешествие вокруг света в 1803–1806 гг." на кораблях "Надежда" и "Нева". Стоял на титульном листе первого издания книги.)

Головнин Василий Михайлович

1776–1831

Капитан-командора (1821). Участник русско-шведской войны (1788–1790). Руководитель двух кругосветных экспедиций. Написал 205 томов книг по географии и морскому делу, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1818).

В грубых ошибках по службе молодость извинить не может: для неопытных офицеров книги есть; надобно только иметь охоту ими пользоваться.

Даже купеческих кораблей чиновники за стыд и бесчестие почитают при кораблекрушениях оставлять свои суда, доколе не принудят их к тому совершенная невозможность оставаться на них… а военные офицеры еще более должны дорожить своей честью: им некогда не надобно забывать, что в опасных случаях на море стихии представляют неприятеля, а корабль-крепость в осаде.

Действуя, нельзя исходить только из нынешнего положения вещей, как нельзя вечером не думать о том, что неизбежно придет утро.

Ежели мореходец, находясь на службе, претерпевает кораблекрушение и погибает, то он умирает за Отечество, обороняясь до конца против стихий, и имеет полное право наравне с убиенными воинами на соболезнование и почтение его памяти от соотчичей…

Если бы совершенному мореплавателю удалось совершить открытие, которые сделали Беринг и Чириков, то по всем островам и даже по каменьям рассадил бы он всех министров и всю знать и комплименты свои обнародовал бы всему свету.

Если бы хитрое и вероломное начальство, пользуясь невниманием к благу Отечества и слабостью правительства хотело, по внушениям и домогательству внешних врагов России, для собственной своей корысти, довести разными путями и средствами флот наш до возможного ничтожества, то и тогда не могло бы оно поставить его в положение более презрительное и более бессильное, в каком он ныне находится.

Здравый рассудок, справедливость и польза географии требуют, чтобы населенные части земного шара назывались так, как они жителями своими именуются.

Из всех занятий, коим посвящает себя человек для общественного блага, морская служба есть занятие самое тягостное, самое несносное и самое опасное.

Кто из мореходов может сказать, что за успехи, увенчавшие его меры и предприятия, он обязан единственно своему искусству и благоразумию, и что счастье не имело в них никакой доли?

Лучше никакого флота, чем плохой флот.

Моряки пишут плохо, но чистосердечно, живут одиноко, но чувствуют остро, избалованы и потому больше других стесняются женщин!

Моряков создают дальние плавания.

Не было ни одного кораблекрушения, какими бы ужасными обстоятельствами это ни сопровождалось которое не свидетельствовало бы что самое вернейшее средство к спасению есть порядок и подчиненность капитану.

Не зная языков, путешественник и глух и почти слеп.

Нет плавания успешнее и покойнее, как с пассатными ветрами, но зато нет ничего и скучнее. Единообразие ненавистно человеку, ему нужны перемены; природа его того требует. Всегдашний умеренный ветер, ясная пагода и спокойствие моря хотя делают плавание безопасным и приятным, но беспрестанное повторение того же в продолжение многих недель наскучит. Один хороший ясный день после нескольких пасмурных и тихий ветер после бури доставляют во сто раз более удовольствия, нежели несколько дней беспрерывно продолжающейся хорошей погоды.

Ничто так не нужно морскому офицеру в чужом порте, как знание иностранных языков.

О вас будут судить не по благам и другим пустякам, а по тому, что мы на другом конце света сделаем хорошего или плохого.

Обширный ум и необыкновенные дарования достаются в удел всем смертным, где бы они ни родились, и если бы возможно было несколько сот детей из различных частей земного шара собрать вместе и воспитать по нашим правилам, то, может быть, из числа их с курчавыми волосами и черными лицами более вышло бы великих людей, нежели из родившихся от европейцев.

Один всю жизнь свою проводит среди опасностей на море и в глубокой старости покойно умирает на берегу; другой страшится лужи, но приезжает на корабль попировать, и погибает на нем.

Самый искусный мореход в свете будет бесполезен на корабле, экипаж которого его не понимает.