Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922

Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922
Олег Васильевич Шинин

Николай Сергеевич Кирмель

Авторы предлагаемой книги выполнили комплексное исследование организации, структуры, правовой базы, кадрового потенциала и основных направлений оперативно-служебной деятельности красных и белых спецслужб: разведки, контрразведки, политического розыска, информационно-аналитической работы, а также связанных с ними вопросов формирования и использования агентурного аппарата, наружной разведки, перлюстрации корреспонденции и т. д.

Книга предназначена как для научных работников, преподавателей, так и для широкого круга лиц, интересующихся историей Гражданской войны, отечественной разведки и контрразведки.

Николай Кирмель, Олег Шинин

Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922

© Кирмель Н.С., Шинин О.В., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2016

* * *

Введение

Актуальность темы проведенного авторами исследования обусловливается необходимостью объективного, непредвзятого изучения опыта деятельности отечественных спецслужб, как красных, так и белых, по обеспечению безопасности России в период глобальных потрясений.

Анализ организации и основных направлений их деятельности имеет большое значение для понимания сложных и противоречивых тенденций в развитии государства в годы Гражданской войны. Тем более это важно на современном этапе развития российского общества, когда благодаря рассекречиванию документов появляется множество публикаций о тех явлениях, которые ранее замалчивались, освещались поверхностно или предвзято, что дает возможность удовлетворить широкий общественный интерес к восстановлению исторической правды. Сегодня более обстоятельному рассмотрению подвергаются развитие политической системы, роль и место в ней органов государственной безопасности.

В современной исторической литературе еще не сложилось объективного представления о роли и месте советских органов безопасности в политической системе государства. До сих пор в трудах ученых с различными идеологическими и методологическими подходами превалируют в основном две тенденции: либо апологетика органов государственной безопасности советского периода, либо их дискредитация, представление исключительно как тайной политической полиции, инициировавшей и реализовывавшей массовый террор. Субъективные и поверхностные положения искажают действительные роль и место как красных, так и белых спецслужб, способствуют формированию в общественном сознании искаженной картины прошлого России.

По этому поводу Президент Российской Федерации В.В. Путин в статье «Россия: национальный вопрос» написал так: «В нашей стране, где у многих в головах еще не закончилась Гражданская война, где прошлое крайне политизировано и “раздергано” на идеологические цитаты (часто понимаемые разными людьми с точностью до противоположного), необходима тонкая культурная терапия. Культурная политика, которая на всех уровнях – от школьных пособий до исторической документалистики – формировала бы такое понимание единства исторического процесса, в котором представитель каждого этноса, так же как и потомок “красного комиссара” или “белого офицера”, видел бы свое место. Ощущал бы себя наследником “одной для всех” – противоречивой, трагической, но великой истории России»[1 - Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Вести. ru. URL: http://www.vesti.ru/doc.html?id=693460 (http://www.vesti.ru/doc.html?id=693460) (дата обращения: 17.07.2015).].

В результате двух революций 1917 г. была разрушена Российская империя. Образовавшиеся на ее обломках Советская Россия и белогвардейские государственные образования учредили свои органы безопасности, имевшие как общие черты, так и существенные различия. Гражданская война[2 - Авторы разделяют мнение профессора С.В. Леонова и ряда других ученых о том, что Гражданская война в России началась после Октябрьского переворота и закончилась в октябре 1922 г. По мнению С.В. Леонова, с 24 октября 1917 г. до мая 1918 г. Гражданская война носила очаговый, локальный характер, с мая 1918 г. до ноября 1920 г. она приобрела глобальный и крайне ожесточенный характер, а с конца 1920 г. до октября 1922 г. Гражданская война вновь стала преимущественно локальной, проявляясь в виде волны крестьянских восстаний, а также завершающихся военных действий в Закавказье, Забайкалье и на Дальнем Востоке (Леонов С.В. Государственная безопасность Советской республики в пору Октябрьской революции и Гражданской войны (1917 – 1922 гг.) // Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004. С. 334, 338).] стала одной из величайших кровавых трагедий в новейшей истории России. Органы ВЧК и белогвардейские спецслужбы сыграли в этой трагедии свою важную и отнюдь не однозначную роль. Авторы этой работы не ставят перед собой задачу досконально осветить их репрессивную деятельность и тем более оценить ее масштабы. Она достаточно полно изучена другими историками. Цель нашего труда заключается в научном, по возможности, взвешенном и непредвзятом исследовании трех основных направлений оперативной деятельности красных и белых спецслужб: разведки, контрразведки и политического розыска, кроме этого – в изучении связанных с ними вопросов правового регулирования, кадрового обеспечения, формирования и использования агентурного аппарата, наружной разведки и др.

Изучение указанных проблем имеет существенное значение для современной исторической науки. Причем не только для объективного понимания закономерностей развития российской государственности, но и из сугубо практических соображений – любой опыт оперативно-разыскной работы (российский или зарубежный, положительный или негативный и т. п.) может учитываться в оперативной деятельности современных российских спецслужб.

В наши дни, в условиях геополитического противоборства, проблемы укрепления суверенитета страны и обеспечения ее территориальной целостности не могут быть успешно решены без учета, анализа и обобщения прошлых достижений. В связи с этим, безусловно, актуально глубокое и критическое изучение всего предшествующего исторического опыта деятельности российских спецслужб, которое может способствовать выработке научно обоснованного определения места, структуры и организации, целей и задач органов государственной безопасности в современной России. А главное – с учетом трагических уроков прошлого – закрепить спецслужбы в правовых рамках, гарантирующих осуществление исключительно оперативно-разыскной деятельности и не позволяющих использовать их в интересах отдельных политических партий, групп или лиц.

На основе системного анализа научной литературы и уровня развития исторической мысли авторы предлагают разделить историографию проблемы на три периода: 1918 г. – первая половина 1950-х гг.; вторая половина 1950-х – вторая половина 1980-х гг.; начало 1990-х гг. – настоящее время.

В первый период в России начали публиковаться статьи, брошюры и книги, полностью либо частично посвященные организации, правовым основам деятельности органов государственной безопасности, участию чекистов в реализации репрессивной государственной политики в отношении непролетарских классов. Некоторые книги были написаны либо практическими работниками, либо бывшими сотрудниками органов государственной безопасности[3 - Лацис М.Я. (Судрабс). Два года борьбы на внутреннем фронте. Обзор двухгодичной деятельности чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. М., 1920; Лацис М.Я. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921; Малицкий А. Чека и ГПУ. Харьков, 1923; Дукельский С. ЧК – ОГПУ. М., 1923; На страже пролетарской революции. Сб. статей. Хабаровск, 1933; и др.].

В 1924 г. в типографии полномочного представительства ОГПУ по Западному краю была отпечатана книга чекиста С.С. Турло и его соавтора И.П. Залдата «Шпионаж»[4 - В наше время она была дважды переиздана: Турло С.С., Залдат И.П. Шпионаж. [Б. м.] ООО «X-History», 2002; Турло С.С., Залдат И.П. Шпионаж // Антология истории спецслужб. Россия. 1905 – 1924. М., 2007. С. 411 – 639.], являвшаяся, пожалуй, первым учебным пособием для советских контрразведчиков. Использовав наработки предшественников, а также обобщив опыт деятельности разведки и контрразведки в годы Гражданской войны, авторы пришли к важному выводу: в целях самосохранения государство должно иметь хорошо организованные, действующие на профессиональной основе спецслужбы.

Отличительной особенностью указанного периода является публицистический характер работ о деятельности органов госбезопасности. Основное внимание в изданиях уделялось выделению заслуг чекистов в борьбе с политической оппозицией, в них обосновывалась необходимость решительной и бескомпромиссной борьбы с диверсантами, вредителями, саботажниками, агентами иностранных разведок, без которой невозможно построение нового общественного строя[5 - Заковский Л. Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца. М., 1937; Подрывная работа иностранных разведок. Сборник. М., 1937; Колесник В. Шпионский интернационал: (Троцкисты на службе фашистских разведок). М., 1937; Петров Н. Еще о коварных приемах иностранной разведки. М., 1937; Вышинский А.Я. Подрывная работа разведок капиталистических стран и их троцкистско-бухаринской агентуры. М., 1938; 20 лет ВЧК – ОГПУ – НКВД. М., 1938; Софинов П.Г. Карающая рука советского народа. М., 1942 и др.].

Роль органов госбезопасности рассматривалась односторонне, исходя из принципиальных установок, изложенных в «Истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс», то есть как карательного органа.

Этот историографический период характеризуется превосходством идеологии над исторической наукой, что находило подтверждение в тенденциозной интерпретации событий Гражданской войны, в обвинении белогвардейцев, их скрытых сторонников из числа духовенства, военспецов и пр. Поэтому нельзя назвать случайным издание в 1930 г. в серии «Библиотечка воинствующего атеиста» брошюры «Церковь и контрразведка. Контрреволюционная и террористическая деятельность церковников на Юге в годы Гражданской войны»[6 - Кандидов Б. Церковь и контрразведка. Контрреволюционная и террористическая деятельность церковников на Юге в годы Гражданской войны. М., 1930.]. «Специалист по борьбе с религией» Б.П. Кандидов раскрыл различные формы участия духовенства в деятельности деникинских спецслужб. Используя, по всей видимости, архивные источники, автор показал структуру, организацию, штатную численность контрразведывательных органов, подчиненных штабу главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России (ВСЮР), а методы работы спецслужб – по воспоминаниям советских и белогвардейских участников войны. Вместе с тем в брошюре отсутствует критический анализ исторических фактов.

В 1930–1940-е гг. в СССР был опубликован ряд работ зарубежных авторов о деятельности разведок и контрразведок иностранных государств. В этих изданиях важны редакционные предисловия, в которых подчеркивалось усиление подрывной деятельности спецслужб капиталистических стран против Советского Союза, обосновывалась необходимость усиления советских органов государственной безопасности и активизации борьбы с внешней и внутренней контрреволюцией[7 - Джонсон Т. Разведка и контрразведка. М., 1936; Россель Ч. Разведка и контрразведка. М., 1936; Ронге М. Разведка и контрразведка. М., 1936; Акаси Г. Записки японского разведчика. М., 1939; Веспа А. Тайный агент Японии. М., 1939; Грево И. Тайны германского главного штаба. М., 1944; Людеке В. За кулисами разведки. М., 1944; и др.].

В зарубежной историографии того периода деятельность органов госбезопасности также получила свое освещение. Симпатизирующие советской власти журналисты, общественные и политические деятели оправдывали создание спецслужб и применение большевиками репрессивных мер по отношению к своим противникам.

Так, известный деятель международного коммунистического движения А. Грамши в 1921 г. в газете «Аванти» писал, что в России «именно буржуазия развязала гражданскую войну, создала в стране обстановку беспорядка, террора и анархии»[8 - Грамши А. Избранные произведения. В 3 т. 1957–1959. Т. 1: Ордине нуово. М., 1957. С. 356.].

Активная деятельница немецкого и международного коммунистического движения К. Цеткин в докладе на IV конгрессе Коминтерна в 1922 г., позднее опубликованном под названием «Октябрьская революция», отмечала, что советская власть с первых дней существования встала перед необходимостью организовать защиту революции от внешних и внутренних врагов. Именно поэтому применение пролетарским государством террора являлось «суровой исторической необходимостью, неизбежным условием жизни и развития Советской России… Красный террор Советов был не чем иным, как необходимой мерой самозащиты»[9 - Цеткин К. Октябрьская революция. Харьков, 1924.].

Английский социалист Г. Лэнсбери, посетивший Советскую Россию в начале 1920 г., в своей книге «Что я видел в России» писал о гуманности карательной политики советской власти, показывал необходимость создания чрезвычайных комиссий. Ответственность за использование большевиками карательных мер он возлагал на страны Антанты и контрреволюционеров внутри России[10 - Lansbury G. What I saw in Russia. L., 1920. P. 112, 113.].

В книгах, брошюрах, статьях, изданных российскими эмигрантами и советскими перебежчиками[11 - Каутский К. Терроризм и коммунизм. Берлин, 1919; Чека. Материалы о деятельности чрезвычайных комиссий. Берлин, 1922; Штейнберг И.З. Нравственный облик революции. Берлин, 1923; Мельгунов С.П. «Красный террор» в России. 1918–1923. Берлин, 1924; Арцыбашев М. Обвинительный акт коммунизму. Берлин, 1924; Акацатов (Антонов) М.Е. Книга скорби. Б.м., Б.и., 1925; Безпалов Н. Исповедь агента ГПУ. Прага, 1925; Авантюристы – Оперпуты. Группа синдикалистов-фашистов. Шанхай, 1928; Агабеков С. ГПУ. Записки чекиста. Берлин, 1930; Думбадзе Е.В. На службе Чека и Коминтерна. Личные воспоминания. Париж, 1930; Бурцев Л. Боритесь с ГПУ. Париж, 1932; Гуль Р.Г. Дзержинский – Менжинский – Петерс – Лацис – Ягода. Париж, 1936; Гроза Б. Поджигатели мировой революции за работой: Заграничная работа ГПУ. Харбин, 1937 и др.], рассматривался более широкий круг вопросов. Освещались правовые основы деятельности советских спецслужб, их взаимоотношения с органами коммунистической партии, отдельные закордонные операции советской внешней разведки, роль руководителей органов госбезопасности Ф.Э. Дзержинского, В.Р. Менжинского, Г.Г. Ягоды, Н.И. Ежова, Л.П. Берии и др.

Верно подчеркнув основное предназначение органов ВЧК в советской политической системе – прямое подавление противников большевистской доктрины, все же авторы в своих работах представляли деятельность чекистских органов исключительно в виде перманентного насилия, массовых расправ и бессудных казней. Так, в издании центрального бюро партии социалистов-революционеров 1922 г. отмечалось: «…самое гнусное издевательство над личностью, поругание человеческого достоинства, побои, истязание, мучительство физическое и моральное – расцвели в большевистских тюрьмах таким пышным цветом, что затмили собою весь ужас времен самодержавия»[12 - Чека: Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий. Берлин, 1922. С. 9.]. В.Л. Бурцев в 1932 г. писал: «…ГПУ – гнуснейшая и преступнейшая большевистская организация»[13 - Бурцев Л. Боритесь с ГПУ. Париж, 1932. С. 3.]. Причину сложившегося положения вещей авторы усматривали в идеологических установках правящей большевистской партии и ее вождя В.И. Ленина, который считал, что без революционного насилия над эксплуататорами не может быть обеспечена победа нового общественного строя. «Ни один еще вопрос классовой борьбы, – говорил он, – не решался в истории иначе, как насилием. Насилие, когда оно происходит со стороны трудящихся, эксплуатируемых масс против эксплуататоров, – да, мы за такое насилие!»[14 - Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 35. С. 268.]

В подобном ключе рассматривали органы госбезопасности и собственно иностранные авторы. Однако далеко не все из них делали это на основе обстоятельного анализа имевшихся, хотя и немногочисленных, источников. Так, например, венгерский исследователь Е. Пильх, подготовивший трехтомную история шпионажа и службы по сбору информации[15 - Пильх Е. История шпионажа и службы по сбору информации. В 3 т. Будапешт, 1936.], подошел к освещению советских органов госбезопасности, в том числе и ВЧК, слишком упрощенно и довольно предвзято. Без ссылок на источники он утверждал: «По статистическим данным, на каждые 12 человек русского населения приходится один тайный агент. Среди них убежденными коммунистами были лишь главнейшие руководители, в то время как остальные агенты состояли из бедных, несчастных, введенных в заблуждение людей, из уличной черни, заводских и фабричных босяков и из людей, готовых за деньги пойти на любое дело»[16 - Пильх Е. Указ. соч. Т. 3. Будапешт, 1936. С. 406.]. О корпусе войск ВЧК он сделал следующее заключение: «Эти войска были важны не столько из-за своего количества, сколько из-за того, что они состояли из ничего не боящихся и незыблемо привязанных к коммунистической власти террористов. Большинство их ранее входило в китайские разбойничьи банды»[17 - Пильх Е. Указ. соч. Т. 3. Будапешт, 1936. С. 407.] и т. д.

Вне внимания зарубежных авторов остались вопросы выявления и пресечения внешних угроз российской государственности, участия в восстановлении экономики, борьбы с уголовной преступностью (спекуляцией, преступлениями по должности, контрабандой, фальшивомонетчеством и т. п.), реализации мероприятий по борьбе с беспризорностью, эпидемиями и др.

В западной историографии также не затрагивались вопросы разведывательной деятельности Великобритании, Германии, США и Франции против белогвардейских режимов, тем самым замалчивались геополитические цели интервенции.

В литературе русского зарубежья белогвардейские спецслужбы не стали объектом внимания со стороны ученых-историков и участников Гражданской войны. Отчасти это объясняется тем, что документы, хранившиеся в Русском зарубежном историческом архиве в Праге, в межвоенный период оставались недоступными для исследователей[18 - Библиография русской революции и Гражданской войны (1917–1921). Из каталога библиотеки Р.З.И. Архива. Прага, 1938. С. XII.].

Оказавшиеся в эмиграции белогвардейские разведчики и контрразведчики не оставили после себя исследовательских или мемуарно-исследовательских трудов о деятельности спецслужб в годы Гражданской войны.

В лекциях генерала Н.С. Батюшина, изданных в Софии в 1939 г. в виде отдельной книги (переиздана в 2002 г.)[19 - Батюшин Н. Указ. соч.; Батюшин Н.С. У истоков русской контрразведки: сборник документов и материалов. М., 2007.], обобщен опыт функционирования разведки и контрразведки в начале ХХ в., дана критическая оценка деятельности спецслужб Белого движения.

Анализ литературы русского зарубежья показывает, что белогвардейские контрразведывательные органы изредка упоминались в мемуарно-исследовательских работах видных деятелей эмиграции.

Одним из первых издал за рубежом книгу генерал-лейтенант А.И. Деникин. Экс-главнокомандующий ВСЮР дал отрицательную оценку деятельности контрразведывательных и сыскных органов на Юге России[20 - Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 2003. С. 449.].

В «Записках» главнокомандующий Русской армией генерал П.Н. Врангель достаточно внимания уделяет проблеме обеспечения безопасности тыла в Крыму в 1920 г., обосновывает принятое решение о проведении реорганизации военно-управленческого аппарата и объединения в одну структуру органов военной контрразведки и внутренних дел[21 - Врангель П.Н. Записки // MILITERA.LIB.RU: электронная библиотека. URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/vrangel1/index.html (http://militera.lib.ru/memo/russian/vrangel1/index.html) (дата обращения: 19.09.2009).].

В группе работ мемуарно-исследовательского характера привлекают внимание воспоминания генерала А.С. Лукомского[22 - Лукомский А.С. Очерки из моей жизни. Воспоминания. М., 2012.], принимавшего активное участие в формировании Добровольческой армии. Несмотря на некоторый субъективизм, признаваемый даже самим автором, в мемуарах дана объективная оценка проблемам реорганизации контрразведки и профессиональным качествам ее личного состава.

В целом литературе первого этапа отечественной и зарубежной историографии свойственны описательность, схематичность, отсутствие достаточной документальной базы, односторонний идеологизированный подход к исследованию организации и деятельности органов государственной безопасности.

Второй этап в развитии историографии российских спецслужб, в первую очередь советских, – это вторая половина 1950-х – вторая половина 1980-х гг. Большую роль в развитии исторической науки сыграл ХХ съезд КПСС. Исследователям открылся более широкий доступ к архивным документам, улучшилось издательское дело. Повышение активности историков привело к количественному и качественному росту литературы о деятельности органов государственной безопасности. Устранение имевшего место субъективизма, который отрицательно сказался на состоянии исторической науки, открыло обширные возможности для объективного освещения и анализа всех событий. Появился целый ряд публикаций, свидетельствующих о расширении масштаба работ и проблематики. Произошли большие сдвиги в методологии исследований.

Выход в свет нескольких обобщающих работ свидетельствовал о попытках создания целостной концепции роли, места и основных направлений деятельности ВЧК[23 - Дорошенко И.А. Создание органов и войск государственной безопасности и их деятельность в период Гражданской войны и иностранной военной интервенции (1917–1920). В 2 ч. М., 1959; Софинов П.Г. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии (1917–1922 гг.). М., 1960; Дышлак А.И. Советские органы госбезопасности в годы восстановления народного хозяйства страны (1921–1925 гг.). Могилев, 1961; Велидов А.С. Коммунистическая партия – организатор и руководитель ВЧК (1917–1920 гг.). М., 1967; Портнов В.П. ВЧК (1917–1922). М., 1987 и др.]. Эти научные труды выгодно отличались от работ, опубликованных в предыдущие годы: в них широко использовались архивные документы, периодическая печать, мемуарная литература; значительно расширилось количество рассматриваемых вопросов.

Однако указанным работам были свойственны существенные недостатки. Так, теоретической основой исследований являлась концепция развития и деятельности советской спецслужбы, сложившаяся в 1930–1950-е гг. Угрозы безопасности СССР в предвоенные годы совпадали с установками, выдвинутыми И.В. Сталиным. Карательная политика внутри страны рассматривалась и исследовалась как необходимая функция ликвидации контрреволюции, пронизывавшей, по представлению партийно-государственного руководства, все сферы жизнедеятельности советского общества[24 - Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн. 1–2. М., 1980; Поляков А.А. Покушение на ГОЭЛРО. М., 1983; Поляков А.А. Диверсия под флагом помощи. М., 1985 и др.].

В этот период стали также появляться статьи, издаваться документально-публицистические сборники и книги, в которых освещались отдельные вопросы истории органов госбезопасности: биографии отдельных руководителей и оперативных сотрудников[25 - Викторов И. Подпольщик. Воин. Чекист. М., 1963; Михайлов В. Повесть о чекисте. М., 1967; Тишков А.В. Первый чекист. М., 1968; Канюка М.С. Рассказ об отважном чекисте. М., 1977; Барышев М.И. Особые полномочия. Повесть о Вячеславе Менжинском. Изд. 2-е. М., 1983; Ратнер Е.И. А главное – верность… Повесть о Мартине Лацисе. М., 1983; Чекисты. М., 1987; Штейнберг В. Екаб Петерс. М., 1989 и др.], создание и деятельность ЧК в отдельных регионах страны[26 - Лед и пламень: художественно-документальный сборник. Владивосток, 1977; Апиян Н.А. Органы государственной безопасности советской Армении в период строительства социализма (1920–1934 гг.). Ереван, 1980; Чекисты Дона: Очерки. Ростов, 1980; Жженых Л.А. В годы грозовые (Из истории Якутской губчека). Якутск, 1980; Васильченко Э.А. Партийное руководство деятельностью чекистских органов по борьбе с контрреволюцией на Дальнем Востоке. 1920–1922. Владивосток, 1984; Романенко В.В. В борьбе с контрреволюцией (Из истории создания Чрезвычайных комиссий Поволжья и Урала в 1918–1922 гг.). Саратов, 1985; Найти и обезвредить: Очерки и воспоминания о чекистах Кубани. Краснодар, 1985; Чекисты Петрограда на страже революции: [Парт. руководство Петрогр. ЧК, 1918–1920 гг.]. Л., 1987; Продолжение подвига. Книга о смоленских чекистах. Смоленск, 1988 и др.], обеспечение безопасности советских вооруженных сил[27 - Военные контрразведчики. М., 1978; Остряков С.З. Военные чекисты. М., 1979 и др.], операции советской внешней и военной разведок[28 - Корольков Ю.М. Человек, для которого не было тайн. М., 1965; Будкевич С.П. Дело Зорге. Следствие и судебный процесс: Люди. События. Документы. Факты. М., 1969; У разведчиков есть имена: Рассказы о подвигах советских разведчиков. М., 1973; Вернер Р. Соня рапортует: Подвиг разведчицы. М., 1980; Кореневский М.С., Сгибнев А.А. Пришло время рассказать: Документальные повести и очерки. М., 1981; Бессмертие. Очерки о разведчиках. Люди молчаливого подвига. В 2 кн. М., 1987; Молчанова Е. «Алекс» выходит на связь… // Ленинградская правда. 1986. 31 декабря; Подвиг живет вечно: Рассказы о разведчиках. М., 1990 и др.] и др., при подготовке которых журналистами и ветеранами спецслужб были использованы некоторые фонды государственных и ведомственных архивов, хотя ссылки на источники в большинстве работ не приводились. За исключением нескольких работ[29 - Фомин Ф. Записки старого чекиста. М., 1964; Кочетков В., Толмач М. Мы из ЧК. Куйбышев, 1966; Кравченко В.Ф. Под именем Шмидхена. М., 1970; Чекисты рассказывают. Вып. 1–9. М., 1970–1983; Маймескулов Л.Н. и др. Всеукраинская чрезвычайная комиссия (1918–1922). 2-е изд., перераб. и доп. Харьков, 1990 и др.] сюжеты создания и деятельности органов ВЧК в годы Гражданской войны в этих изданиях либо не получили освещения, либо затронуты попутно и схематично.

Вместе с тем указанные издания не свободны от политических шаблонов, в них отсутствует критический анализ, а отдельные из них грешат против исторической правды при рассмотрении, например, причин, масштабов и последствий массовых репрессий. В научной литературе концепция о роли ВЧК как необходимом инструменте защиты завоеваний революции не претерпела существенных изменений. Наоборот, наметилась тенденция приукрашивания работы чекистов в годы Гражданской войны, как противопоставление «кровавому периоду» 1930-х гг.

После ХХ съезда КПСС центр тяжести в изучении деятельности органов госбезопасности до Великой Отечественной войны сместился в основном в сторону исследования репрессий в отношении видных военных и государственных деятелей.

На данном этапе Белое движение и его спецслужбы по-прежнему оставались вне рамок самостоятельного исследовательского процесса. Вместе с тем советские исследователи не могли обойти стороной белогвардейские карательные органы при изучении большевистского подполья. Так, И.Ф. Плотников пишет о создании при правительстве А.В. Колчака органов контрразведки, политического сыска и милиции[30 - Плотников И.Ф. Героическое подполье. Большевистское подполье Урала и Сибири в годы иностранной интервенции и Гражданской войны. М., 1968.]. Другой советский историк – М.И. Стишов – в своем научном труде, выполненном на обширной источниковой базе, объективно отразил причины провалов многих подпольных организаций, вызванных, по его мнению, бдительностью сотрудников белогвардейских спецслужб[31 - Стишов М.И. Большевистское подполье и партизанское движение в Сибири в годы Гражданской войны (1918–1920 гг.). М., 1962.].

Отдельные зарубежные исследователи, так же как их советские коллеги, белогвардейские спецслужбы рассматривали в рамках научных проблем, связанных с Гражданской войной в России. Одним из немногих зарубежных исследователей, кто обратился к контрразведке Белого движения, является французский историк Н.Г. Росс. Раскрывая различные стороны деятельности генерала П.Н. Врангеля (проведение военных операций, осуществление внешней и внутренней политики и т. д.), ученый акцентировал внимание на принятых главнокомандующим Русской армией мерах по контролю над контрразведкой со стороны правоохранительных органов, которые, по его мнению, способствовали оздоровлению обстановки в белогвардейских спецслужбах. В книге в описательной форме отражена борьба врангелевской контрразведки с большевистским подпольем[32 - Росс Н. Врангель в Крыму. Frankfurt/Main, 1982.].

Более значительный вклад зарубежные исследователи внесли в изучение истории советской политической системы и ее спецслужб.