Истинный принц

– Да, так и было, – подтверждает гном с кустистой рыжей бородой. – Он был еще ребенком, но прошло три месяца, прежде чем заклинание ослабло, и он смог двинуться дальше.

– Вы хотите сказать, – недоверчиво спрашиваю я, – что ваша коварная магия дома и очага чуть не заставила меня застрять здесь на три месяца? Это было бы катастрофой!

– Ничего ведь не произошло, – успокаивающе говорит старшая гномиха. Остальные гномы согласно кивают, что подтверждает мое предположение, что эта гномиха – главарь всей банды и всегда говорит за всех. – Мы точно не заинтересованы в том, чтобы привязать тебя к дому. Раньше, когда врата еще были открыты, мы, признаю, заманивали то одного, то другого гостя, чтобы они помогали нам.

Ты смотри! Вон как гномы экономили расходы на персонал. Хотя это им совсем не требуется, понимаю я, когда смотрю на корзины, которые они втащили в дом. Среди лежащих в них комьев земли отчетливо поблескивает золото.

– Когда молодой Король-Призрак случайно попал в наши руки, мы, конечно, не стали заставлять его работать, – рассказывает глава гномов. – Мы радовались мальчику и баловали его, как если бы он был нашим собственным ребенком. Мы очень любили его, так же, как и он нас, поэтому продолжал возвращаться к нам снова и снова, даже когда повзрослел. С этого и началась беда.

Семеро гномов смотрят на меня так, словно я должна знать, о чем они говорят. Да они, кажется, считают меня просто корифеем в вопросах, касающихся бедствий. Но поскольку я понятия не имею, на что они намекают, наконец спрашиваю:

– Что за беда?

– Что за беда? – передразнивает меня беловолосый гном. – И ты еще спрашиваешь, дурочка?

– Ну-ну, – успокаивает его главная. – Она всего лишь дитя нового времени. Думаю, человеческий мир мало что знает о старых делах.

– Но ведь она… – начинает беловолосый гном, но главная прикладывает палец к губам, и он замолкает.

Тогда она поворачивается ко мне.

– Беда, о которой мы говорим, касается и тебя, и нас. Объяснить тебе, о чем идет речь?

– Да, пожалуйста, я внимательно слушаю.

– Это длинная история. Я даже не знаю, с чего начать… Хм, пожалуй, лучше всего с Короля-Призрака. Он жил с нами в детстве, но с тех пор прошла тысяча лет, и наша история не об этом. Она началась позже, когда умерли родители Короля-Призрака. На него перешло очень тяжкое бремя. В то время он был довольно молод, едва перерос детство. Но уже обладал многовековым жизненным опытом. Призрачные короли и гномы живут куда дольше, чем вы, люди.

Седовласый гном прочищает горло и бормочет что-то в бороду, но главная строгим взглядом дает понять, что ему следует молчать, что тот послушно и делает, хотя и с крайне недовольным выражением на лице.

– К тому моменту, когда Король-Призрак получил свое наследство, – продолжает гном, – сила древней веры в человеческом мире уже стремительно ослабевала. Королю-Призраку, правителю древних созданий, надлежало спасти бесчисленное количество существ, вырвав их из человеческих сфер. Поразительным деянием силы он переместил несколько человеческих королевств, в которых старые силы еще были живы, в Царство призраков. И только Амберлинг не тронул – это королевство осталось видимым в человеческом мире как последняя и самая могущественная твердыня древней веры. Через Амберлинг Король-Призрак мог посещать людей, это были его врата в реальность, как и Запретный Лес, скрывающий тропинки, ведущие в призрачное время. Дом, где мы сейчас находимся, был важным пограничным постом.

– Значит, этот сумасшедший мельник был неким хранителем границ?

– Ну, если так, то хранителями границ были все мы. У сумасшедшего мельника не было дома. Он бродил по окрестностям без всякой ответственности, но, когда уставал и нуждался в кладовой, которую мог опустошать сколько душе угодно, – охотно оставался у нас.

– Он и его гости, – добавляет карлик с рыжей бородой. А потом, как и другие гномы, косится на потолок.

– Вернемся к Королю-Призраку, – продолжает главная гномиха. – Он добросовестно выполнял свою великую задачу, но не все подданные были согласны с его планами. Некоторые колдуны и ведьмы старой веры восстали против него, потому что не хотели просто так оставлять мир императору и современным колдунам, предпочитая сражаться с новым временем. Они ожидали, что Король-Призрак возглавит эту битву, но он этого не сделал. Если бы он серьезно отнесся к трем могущественным колдунам, которые плели против него интриги, все могло бы закончиться хорошо. Но он отвлекся. Потому что в один прекрасный день, когда он в очередной раз посещал нас, встретил здесь человеческую девушку и влюбился в нее по уши.

– Девушку, которую вы заманили сюда своим заколдованным хлебом, чтобы она работала на вас?

– Ну, может, вначале мы немного и поспособствовали этому, – говорит гномиха. – Но она оставалась с нами долгие годы, потому что ей здесь очень нравилось!

Я не возражаю, хотя мне интересно, что такого восхитительного в том, чтобы жить год за годом в доме гномов и обслуживать этих семерых маленьких людей. Но допустим, я ведь тоже много лет заботилась о своей семье и была довольна своей жизнью.

– Только ради того, чтобы быть с ней, Король-Призрак пренебрегал своими обязанностями. Из-за нее он совершил слишком много поездок в мир людей и стал невнимательным. Упустил из виду, что его враги разработали план, призванный лишить его силы. Три волшебника, возглавлявшие восстание, могли изменять свой облик, поэтому их называли многоликими. Как и сейчас, они действовали тайно, и их трудно разоблачить. Их план заключался в том, чтобы дать Королю-Призраку яблоко, которое погрузило бы его в глубокий сон. Если бы он заснул, его живая кровь держала бы открытыми врата между человеческим миром и миром духов, и он больше не смог бы сражаться с мятежными ведьмами и колдунами. Многоликие присвоили бы его власть и правили бы вместо него.

– Но у них ничего не вышло? – спрашиваю я.

– Случилось кое-что похуже, – мрачно продолжает гномиха. – Кинипетский император узнал об измене через своих шпионов и составил собственный план. Он тайком напитал яблоко смертельным ядом. Когда Король-Призрак укусил его, яд попал в его кровь, и он умер.

– Умер? – потрясенно спрашиваю я. – Совсем?

Гномы кивают, и по их лицам я вижу, что они еще не пережили эту потерю, хотя, должно быть, это случилось много лет назад.

– То есть… Император убил Короля-Призрака?

– Не он лично, – отвечает главная гномиха. – Но убийство произошло по его поручению. Тебе следует знать, что в те дни бушевала ожесточенная война между мятежными ведьмами и колдунами старой веры и императором. Многоликие, пытаясь свергнуть императора, привлекли на свою сторону множество людей и других существ. Они участвовали в набегах и ослабляли Империю, где и как могли. Однажды совершили покушение на сына императора, который был тогда маленьким мальчиком. С этого момента император был полон решимости искоренить старую веру вместе с ведьмами и колдунами, которые ее представляли.

Я просто в шоке. Я и не знала, что это волшебники старой веры хотели убить Испе?ра.

– Ядовитое яблоко позволило императору схватить и уничтожить древнюю веру на корню. В тот роковой день все изменилось. Король-Призрак безжизненно пал в человеческом мире, и мы перенесли его через затухающие врата обратно в призрачное время. Мы похоронили его тело в укромном месте, украсили гробницу золотом и драгоценными камнями и семь дней и ночей бодрствовали рядом с ним, погруженные в печаль и скорбь. Когда мы вернулись в этот дом, было уже поздно.

Шестеро других гномов издают тихие вздохи.

– Слишком поздно для чего?

– Со смертью Короля-Призрака врата между Царством призраков и человеческим миром закрылись. Здесь, где стоит наш дом, пересекалось несколько путей, ведущих в мир людей. Этих путей больше нет. Теперь только призраки могут переходить границы. Подобно духу нашей лисицы, которую мы послали, чтобы убедиться в правильности человеческого мира.

– Но я не призрак, – возражаю я. – И тем не менее перешла границу.

– Да, к сожалению, – бурчит беловолосый гном, которого я втайне окрестила Брюзгой. – В этом-то и проблема.

– Можно подумать, – говорит старшая гномиха, – будто мы, гномы, непременно хотим вернуться в человеческий мир и поэтому с нетерпением ждем переворота, но это не так. Мы мирные гномы, какие бы истории о нас ни рассказывали. Нет никакой необходимости в новой схватке между старыми и новыми волшебниками. Но, к сожалению, все уже началось. Граница стала дырявой и скоро разорвется.

К сожалению, все уже началось. Так было написано и в письме, которое я нашла в снежном буке. Впрочем, там не было приписки «к сожалению».

Старшая гномиха глубоко вздыхает, потому что явно собирается объявить мне что-то очень важное, но Брюзга внезапно выступает вперед:

– Ты зря тратишь на нее время, – ворчит он. – Мы должны сделать так, чтобы она навсегда исчезла с лица земли. Так будет лучше для всех.

И что мне делать теперь? Разве главная гномиха не подчеркнула, что они мирные существа, какие бы истории о них ни рассказывали? Я пытаюсь вспомнить сказки моей матери, в которых время от времени попадались и гномы. Думаю, гномы обычно играли в них довольно посредственную роль. Они были жадными и обладали большой властью, потому что ежедневно спускались в глубины Матери-Земли и копались там. С другой стороны, они не убивали молодых женщин. За это отвечали демоны и жадные полудухи.

– Она даже не ела с наших тарелок, – говорит главная гномиха Брюзге. – Как ты собираешься заставить ее исчезнуть? – С примирительной улыбкой на губах она снова поворачивается ко мне. – Его предложение было чисто гипотетическим и в любом случае провалилось бы из-за его неосуществимости. Можешь быть совершенно спокойна.

– Нет, не могу. Сначала вы присылаете мне то письмо, а потом…

– Письмо не от нас, – прерывает меня старшая гномиха. – Оно было послано тебе приверженцами древней веры, которые по всему миру восстают против императора с момента твоего замужества. Они думают, что твоя связь с сыном императора – часть плана, состоящего в том, что ты уничтожишь императорскую семью, откроешь врата в царство Короля-Призрака и воскресишь старую веру.

– Я? Почему я-то?

– Ну, потому что ты – дитя из пепла! – восклицает гном с кустистой рыжей бородой. – Это же ты должна знать.

– Тихо, тихо, – приказывает гномиха рыжеволосому карлику. – Она наполовину человек. Люди часто соображают чуть медленнее.

– Но не ее мать! – возражает Брюзга.

– Моя мать? – озадаченно спрашиваю я.