На 3/4 живой

– Предлагаю обмен. Вы мне предоставляете на несколько дней вашего изобретателя, а я вам – вольфрамовую проволоку для спиралей. Да, ты же не знаешь. Вольфрам – это такой металл.

– Знаю я. Не такие уж мы у себя дикие. Химию и физику все прилежно изучают… Теоретически.

– Хороший, как я посмотрю, у тебя в деревне учитель. Так вот, продолжу свою мысль. Знаешь ли ты, чем раньше умерщвляли коров? Вижу, что нет. Электрошоком. Откуда я это узнал? Все очень просто. У военных здесь изначально было свое хозяйство: куры, овцы и коровы. К хозяйству всегда был прикреплен боец, который всей этой живностью занимался. Кормил, ухаживал и … безболезненно убивал. А для бойца была предусмотрена строгая инструкция по использованию электрошокера. Бойцы менялись каждые два года, а инструкция висит все там же: в коровнике. Добротная, алюминиевая, с рельефными буквами. Сделанная на века.

– Я начинаю понимать. Но одно дело – корова, и совсем другое – динозавр. К ним так просто не подберешься.

– Ты прав. Вот как раз в этом и состоит мой план, – и он доходчиво объяснил Андрею свою идею.

– Отличная идея, Полковник. Авантюрная, но выполнимая, – похвалил он находчивость собеседника. – Вы прямо генератор идей!

– Так прямо и генератор! – он улыбнулся. – Все очень даже просто. Разве бы я стал вчера задумываться над тем, как спасать людей от… динозавров? Просто поступила задача, сработала долговременная память о своих возможностях и сгенерировалась идея.

– Раз у нас так весело пошло, генерируйте дальше, – Андрей тоже улыбнулся, – Нам нужны мощные и прочные провода. Проблема…

– А вот с этим вообще нет проблем, – перебил его Полковник, – поскольку я место заветное знаю. Завтра мы с тобой махнем на местную электростанцию. Ту, которая в прошлом снабжала нас и город электроэнергией. Там и добудем все что нужно. Готов?

– Готов. Можно мне попросить у вас стаканчик воды и задать последний на сегодня вопрос? Почему вас здесь так мало народа? Ведь судя по количеству танков, его должно быть втрое больше.

– Было больше, судя по архивным записям. Когда началась война, у нас здесь пропала всякая связь. Ты садись, рассказ будет долгий.

Андрей расположился на стуле рядом с ним и приготовился слушать.

– Случилось это вечером. Наши наблюдатели заметили яркую вспышку света на севере. Затем ощутили несколько подземных толчков. Тут же у нас пропало электричество. Помчались в город, у них то же самое. Никто ничего не знает и не понимает. Света и связи нет ни у нас, ни у них. Последние сводки – бомбят по всему миру.

– Атомным оружием?

– Атомным. Командир части тогда выждал сутки. По всем диапазонам в эфире – полнейшая тишина. Ждать дольше было нельзя. Это же была, как-никак, боевая часть. А оставаться такой части без связи никак нельзя. В ближайшие города были посланы четыре группы связистов. Только через месяц один из них вернулся… Один человек. То, что он рассказал, просто не умещалось в голове. Короче, город, в который приехала их группа, стоял в руинах. Пожары, непрекращающиеся взрывы газа. Боль, страх, кровь. Его группа состояла из пяти человек. Четверо из них вызвались остаться для помощи пострадавшим. Его с сообщением отослали назад. Через полгода он умер от лучевой болезни. Вот так… Все, что я тебе рассказал, он отразил в своем донесении. Если хочешь, я дам его тебе почитать. Хотя,… это не для слабонервных.

– Извините.

– За что? Ты здесь спрашивал, почему так мало у нас народу осталось? Когда все это произошло, многие из них бросились по велению сердца на помощь. Без команды. Вскочили в боевые машины, дали по газам и умчались в неизвестность. Одновременно с применением ядерного оружия, нас ждал еще один сюрприз. Видимо, наши противники поняли, что такой благоприятный случай не скоро им еще представится, и применили все то, что у них было в арсеналах. О химическом и бактериологическом оружие я ничего сказать не могу, а вот за электромагнитные бомбы ручаюсь. Знаешь, что это такое? Это когда противник производит воздушный взрыв и вырубает на хрен всю электронику. А у нас же ею все оборудование было нашпиговано. Цивилизация, чтоб ее! И танки и связь. Да что там говорить, вся бытовая техника – в утиль. Вместе с линиями электропередач, телевидением, радиостанциями, авиацией. Одним словом, оказались мы, мягко говоря, в полнейшем информационном вакууме. И к тому же еще и без электричества. Уехавших от нас сослуживцев больше никогда никто не видел. Вот так!… А ты говоришь, динозавры. Одолеем! Да, еще нас поубавилось из-за возникшей вслед за этим безысходности. Но это уже было много позже…

Полковник встал и подошел к окну. Сжатые от напряжения кулаки его хрустнули.

– Андрей! Там твоему другу конец приходит. Беги, спасай.

– Если не возражаете, я потом поброжу по территории. Осмотрюсь.

– Валяй. Когда устанете, приходите обедать. Мой дом тебе каждый покажет. И вообще, чувствуй себя здесь как дома.

***

Наутро троица двинулась в поход. Возглавлял их караван Драко, оставляя за собой среди кустов широкую просеку. Большие деревья на своем пути он огибал. Замыкал колонну Полковник. Непроходимый лес нехотя сдавался неудержимому напору дракона. Шли молча, стараясь не шуметь. Хищников в округе, по словам их провожатого, была масса. Шли они так до тех пор, пока Драко не споткнулся.

– …! – громко выругался он на драконьем языке, – каменья разбросали!

– Драко! Не позорь меня перед Полковником. Вообще-то он крепко никогда не выражается. Это…

– Это дорога. Не подвела меня память! – старший колонны обрадовался находке.

– Бетонная, – подтвердил Андрей его слова, наклонившись над ней.

– И основательно проверенная временем на прочность, – продолжил Полковник. – Отлично, мы на верном пути. Теперь уже немного осталось.

По всей видимости, здесь действительно когда-то была хорошая дорога. Сейчас же это была полоса препятствий из вздыбленных плит, вывороченных могучими деревьями, стремящимися к свету. Здесь же валялись трупы тех из них, которые не устояли в борьбе за свое существование. Короче – сплошной бурелом.

– А вы давно там не были, Полковник?

– Тридцать пять лет, не меньше. Еще мальчишками бегали на плотину. Три часа ходу в то время ерундой казались. Молодые были, отчаянные. Рыбы приносили кучу. Полные сумки здоровенных сазанов. В последний раз еле назад доперли. Попало мне тогда от отца так, что не горюй. Зато объедались потом всем поселком. Как там сейчас?

– А чем ловили? – полушепотом спросил Андрей, который сам был в детстве заядлым рыбаком.

– Леска из конского волоса, грузило из гайки, самодельный крючок из проволоки, большая хлебная корка и палец, – так же полушепотом ответил проводник.

– Тоже самое, только у меня настоящий крючок был. Учителем подаренный.

– Повезло… Вы ничего не слышите? У меня такое ощущение, что за нами кто-то непрерывно наблюдает. И это странное эхо в лесу от наших шагов. Его ведь вообще не должно быть. Стоп, все остановились!

Полковник прислушался. Вокруг стояла звенящая тишина. Неподалеку скрипнула ветка. И опять тишина.

– Наверное, показалось. Пошли дальше.

Он слегка успокоился, но меч из ножен вынул. Андрей последовал его примеру.

– А почему мы не взяли провода поближе к Гарнизону? Ведь вы говорили…

– Растащили, – перебил он. – Вместе с вышками и уже очень давно. А сюда никто не решался сунуться. Об этих местах во все времена дурная слава ходила. Боялись, короче.

Неожиданно, метров в десяти от них громко и трескуче закричала кедровка, просигналив путникам об опасности.

– Тигр? – шепотом спросил Андрей, вздрогнув от неожиданности. Предательские мурашки пробежали по его спине.

– Вполне возможно. Бродят их несколько в округе, но на людей они не нападают, – успокоил его старожил.

– Тигров я люблю, – Драко облизнулся.

– Молчал бы лучше, фантазер! По сторонам смотри.

Впереди за деревьями забрезжил свет.

– Кажется, пришли, – Полковник вздохнул с облегчением. Пять часов нелегкого пути по лесу были позади.

Они вышли на широкую, и когда-то тщательно заасфальтированную площадку. Десять на десять метров. На разорванной глади асфальта зеленел сейчас густой и уже не молодой кустарник. На площадке скромным холмиком возвышались остатки того, что когда-то было автомобилем. Перед путниками зиял провал, уходящий к ближним холмам. Справа – лес, слева – потрескавшееся бетонное здание.

«Видимо, это и есть здание электростанции. А провал, это…»

– Этого я и опасался. Не выдержала плотина.