Могила для двоих (сборник)

– Да, но где же тогда играть? – продолжал гнуть свою линию Саенко.

– А у меня специальная комната для этого есть, – с гордостью заявил Кувшинов. – Называется курительная, или малая гостиная.

– Пойдемте, я вам покажу, – сказала Ирина Валерьевна. – А ты, Костя, распорядись, чтобы Таня подала нам туда кофе и виски.

– А мне чаю, если можно, – попросил Кривобоков. – Я кофе не очень люблю.

– Чай, кофе, сигары – все, что угодно, – сделал широкий жест Кувшинов. – Но все же я надеюсь, что все эти комнатные забавы продлятся недолго.

– Конечно, иначе и быть не может! – поддержал отца Виталий. – Ну, не мог я так сильно ошибиться с прогнозом! Байкальская погода переменчива. Сегодня польет, а завтра, глядишь, и солнышко выйдет. Никуда от нас не уйдут ни омуль, ни хариус. Я лично поведу катер и покажу вам самые рыбные места!

– Ой, Виталик, не хвастай, ты не такой большой знаток Байкала, чтобы знать рыбные места! – со смехом сказала его жена.

– Я достаточно их знаю! – возразил ей Виталий. – Так что я поведу!

Четверо игроков встали из-за стола, чтобы удалиться в малую гостиную. С ними пошла и Лена, объяснив, что ей всегда интересно смотреть, как играет муж.

– И потом, надо же следить, чтобы он не проиграл слишком много, – добавила она то ли в шутку, то ли всерьез.

Когда они выходили, Гуров оглянулся и увидел, что в дверном проеме, ведущем на кухню, стоит механик Борис Бабченко. Что он здесь делал, было непонятно – кажется, просто слушал, о чем говорят. Заметив направленный на него взгляд, он повернулся и вновь скрылся на кухне.

А Гуров в сопровождении Насти отправился в гостиную. Ксения вызвалась идти с ними, но только чтобы включить киноустановку и научить с ней обращаться.

– Сама я смотреть ничего не хочу, – сказала она. – Пойду к себе, музыку послушаю.

Что касается хозяина дома, то он заявил, что поднимется к себе в кабинет и будет работать с бумагами.

– Есть кое-какие документы, которые надо изучить. Я все откладывал, времени на это не было. Теперь вот наверстаю.

Гуров вместе с двумя девушками вошел в гостиную. Ксения открыла вделанный в одно из кресел пульт и с его помощью закрыла окна шторами. С потолка на одну из стен опустился огромный – почти как в кинотеатре – экран.

– Ну, что будете смотреть? – спросила она, подняв голову от пульта.

Сам Гуров всем фильмам на свете предпочитал вечную драму про подвиги разведчика Исаева – Штирлица. Настя решила уступить Гурову, хотя смотреть про войну ей совсем не хотелось. Гуров тоже проявил готовность уступить. В конце концов, они сошлись на сериале про Перри Мейсона, и Ксения отыскала фильм, где завязка держалась на любовной интриге. Она включила кнопку «Просмотр», погасила свет и удалилась.

Гуров сидел в мягком кресле, вполглаза следил за действиями знаменитого адвоката, защитника несправедливо обвиненных, и наслаждался чувством покоя. «Может, и хорошо, что пошел дождь, – размышлял он. – Ну, не поймаю я знаменитого омуля, и что с того? В конце концов, рыбак я никакой. Зато как хорошо здесь отдыхается! Прав Константин – здесь мои оперативные таланты не потребуются».

Глава 4

Просмотр кино Гуров выдержал полтора часа, потом ему надоело. Настя осталась смотреть, заявив, что уж теперь переключится на свою любимую «Кухню» и вдоволь посмеется. А Гуров надел дождевик и вышел наружу.

Судя по всему, буря и не собиралась стихать. «Может, байкальская погода и переменчива, – подумал Гуров, плотнее закутываясь в плащ, – но в данный момент она меняется только в одну сторону: на усиление урагана». Ветер гнал по небу темные низкие тучи. Дождь иногда немного стихал, но не дольше, чем на полчаса, а потом принимался с новой силой.

Лев погулял по веранде, а когда дождь ненадолго стих, решил спуститься к озеру и не спеша направился к причалу. Он был уверен, что никого здесь не застанет, однако ошибся: возле катеров находился какой-то человек. В дождевиках все выглядят одинаково, поэтому Гуров не мог определить, кто это. «Виталий, который грозил нас вывезти на рыбные места, тут быть не может, – подумал он, – сидит сейчас за преферансом. Наверное, это Костя пришел проведать свои плавсредства».

Спускаться к самим катерам ему не хотелось, да и нужды такой не было, поэтому он остался стоять на средней площадке лестницы, ведущей к причалу, осматривая небо и берег. Между тем человек, возившийся у катеров, закончил осмотр, захлопнул крышку двигательного отсека большого катера, тщательно закрыл ее и стал подниматься вверх, к дому. Когда он повернулся, Гуров смог убедиться, что он снова ошибся: это был не Кувшинов, а механик Борис Бабченко.

– Что, всерьез готовишься завтра выйти на рыбалку? Мотор проверяешь? – сказал Лев, когда механик поравнялся с ним.

Борис искоса взглянул на него, остановился и, немного помолчав, ответил:

– Про рыбалку не знаю, а проверить надо. И мотор, и остальное.

– Любишь, чтобы у тебя все всегда было в порядке?

– И это тоже, – кивнул Бабченко.

Что-то в его словах – вернее, в том, как они были сказаны, – привлекло внимание Гурова. Словно механик намекал на какое-то другое обстоятельство, которое было ему известно.

– Если говоришь «тоже», значит, есть и другая причина, – заключил он. – Давай говори. Чего ты вчера возле вертолета на вахту встал? И почему сейчас от лодок не отходишь?

– Насчет вертолета… Я еще вчера хотел сказать, да случая не было. Тут вот что было. Я за техникой всегда слежу, это вы угадали. Люблю, чтобы у меня все было в порядке. И вчера стал осматривать вертолет просто так, для порядка. И вдруг вижу: патрубок, который подводит керосин к двигателю, на честном слове держится. Чуть тряхнет машину – и слетит. И тогда весь керосин, что насос качает, польется мимо.

– И мотор заглохнет… – закончил за него Гуров.

– Само собой! – согласился механик. – Я стал смотреть, как такое могло случиться, и увидел, что прижимное кольцо, которое патрубок держит, куда-то подевалось. Вообще нет! И рядом, на земле, нет! Прямо чудеса! За три дня до этого я проверял – все на месте было. А теперь нет.

– А само кольцо слететь не могло? – предположил Лев. – Ну, от износа…

– Какой износ? – возмутился Бабченко. – Ведь я за машиной слежу. Все детали проверяю и, если есть подозрение на износ, тут же заменяю. Нет, само оно слететь не могло. Кто-то его снял.

– Вот оно что… – медленно произнес Гуров. – Значит, ты поэтому вчера возле вертолета стоял.

– Да, поэтому, – ответил механик. – Только я не стоял. Когда вы ушли, я нашел в запаске другое кольцо, закрепил его как следует и на всякий случай проверил все остальные системы. Хотел увериться, что с вами в полете ничего не случится.

– То есть ты считаешь, что кто-то нарочно снял кольцо, чтобы машина разбилась и мы все погибли?

– А что еще тут можно подумать? – пожал плечами Борис. – Вот смотрите. Кольцо само слететь не могло. Еще неделю назад, когда мы с Татьяной сюда приезжали, готовили усадьбу к приему гостей, я осматривал вертолет. И тогда все было в порядке. Значит, кто-то снял его совсем недавно.

– А кто это мог быть, как ты думаешь?

– Я не знаю, – покачал головой Бабченко. – Я все же не сыщик.

– Может, это сделал кто-то из поселка?

– Теоретически такое могло быть. Но с какой стати?

– Ну, из зависти… Или Кувшинов кому-то дорогу перешел…

– В Заречье? Кому он там мог перейти? – усмехнулся механик. – Нет, не похоже.

– Ладно, зайдем с другой стороны, – предложил Гуров. – Кого из летевших в вертолете хотели убить?

– Ясно кого, – уверенно ответил Бабченко. – Константина Геннадьевича, кого же еще. То, что он не полетел, ведь только в последний момент стало известно, верно?

– Ну, допустим. Тогда скажи, кто из находящихся в усадьбе может желать смерти ее хозяину?

– Не знаю. Не знаю и знать не хочу. В семье Кувшиновых отношения, конечно, сложные, но я в этих тонкостях копаться не собираюсь, не мое это дело. Вот я вам все рассказал, вы и разбирайтесь.