Трансформация. Книга первая. Скольжение, или Хронотоп

Борис схватил Марину и впился губами в её сжатый рот. Началась борьба. Девушка была того же роста, что и Борис. Отличная спортсменка, она играла за сборную института в волейбол. Так что схватка была отчаянной. Орлов с ужасом подумал, что теперь точно потеряет её навсегда и уже хотел отступить и просить прощения, как вдруг почувствовал, что сопротивление ослабло. Борис мгновенно снял с Марины трусики и процесс пошёл.

Было совершенно очевидно – девушка от секса никакого удовольствия не получает. С другой стороны, было понятно, что она давно потеряла свою девственность. Понимая бесполезность ласк, он ускорился и быстро кончил.

Наступила звенящая тишина. Оба испытывали неловкость. Марина молча оделась и пошла к двери. Борис тщетно пытался придумать что-то в своё оправдание. Дверь захлопнулась, и он остался один, мучимый сомнениями и угрызениями совести.

Валера Грач

От сомнений Борис решил избавиться, поделившись по телефону подробностями очередной победы с Валерой Грачом.

– Привет, как дела?

– Привет, давно не виделись (а виделись они каждый день на работе, вместе завтракали и обедали в одной столовой). Какие новости?

– Дочь Жукова, начальника вертолётной базы, знаешь? Ты ведь её тоже курируешь!

– Да ты же сам мне её как-то показывал. Одна из лучших в городе.

– До Ольги ей далеко (Валера знал о мучительной страсти Бориса), но девка почти на пятёрку.

– А Ольга тогда на какую оценку? На пять с плюсом?

– Ты знаешь, бывает первая премия, за которую грамоту бумажную дают. Вот у Марины такая грамота. А победителю вручают золотую богиню. У Ольги – все золотые богини мира.

Грач хоть и признавал красоту Ольги, но не считал её исключительной. Он был тайно влюблён в «старую» любовницу Бориса – Татьяну. С Татьяной Борис познакомился в Ялте, во время летних каникул, после четвёртого курса. Она жила в Новосибирске и теперь нередко приезжала к нему на выходные. Вечера они, обычно, проводили в гостях у Валеры. Татьяна обладала яркой внешностью. Натуральная блондинка, среднего роста, с отличными формами. В общем, почти красавица. На лице её, правда, можно было заметить лёгкий налёт вульгарности. Девушка переняла манеры и стиль поведения у матери. Мать всю жизнь проработала за стойкой буфета и была типичной советской торгашкой – наглой и напористой. Отца не было, да и вообще не было никого, от кого смазливая блондинка могла перенять хорошие манеры. Но Грач этого или не замечал, или не хотел замечать. А между тем это был человек с тонкой организацией психики и глубоким интеллектом. Всё объяснялось просто – у Валеры никогда не было такой красивой женщины. Он влюбился. Татьяна была неглупой и практичной девушкой, и по мере того как она теряла надежду выйти замуж за Бориса, стала посматривать в сторону его друга. Что касается Бориса, то он давно потерял всякий интерес к Татьяне, но никак не мог придумать предлог для разрыва.

– Ладно, согласен. Так что там с дочкой Жукова?

– Кстати, вовсе не дочка – падчерица. Отец живёт в Москве.

– Интересно. Ну, так рассказывай, не тяни.

– Да, забыл сказать, они с Ольгой одноклассницы.

– Здорово. Так ты честно скажи, это соблазнение девушки или вербовка агента? – спросил, смеясь, Валера.

– Не знаю, – серьёзно ответил Борис.

Затем он рассказал другу всё. В красках и подробностях.

– Молодец, всё правильно сделал, не переживай. Но есть один подводный камень. Это её мать. Она типичная стерва. Или помешает вашим отношениям, или попробует сделать тебя зятем. В последнем случае может действовать через Первого секретаря или даже через Хозяина.

– Ну, не родилась ещё баба, которая сделает меня зятем, – засмеялся Борис.

– Неплохо. Получается, что твоя тёща будет тебя минимум на двадцать лет моложе, а жена на сорок. Я тебя предупредил. Держи меня в курсе.

Марина

Марина позвонила через неделю. Эту неделю Борис не скучал. Он впервые получил серьёзную информацию и завёл дело оперативной проверки с окраской[1 - На языке спецслужб данная формулировка отсылает к статье Уголовного кодекса, под которую подпадает конкретная разработка.] «Измена Родине в форме шпионажа». Наличие такого дела укрепило его позиции в управлении. Информацию дал завербованный недавно Борисом агент «Колба» – молодой инженер, недавний выпускник МВТУ им. Баумана, чей коллега, а в прошлом сокурсник, Рытвинский, скрытно делал выписки из совершенно секретных документов в личный блокнот. Тот же «Колба» сообщил, что сестра Рытвинского якобы ранее встречалась с англичанином и мечтала выйти за него замуж. Морально-нравственные качества Рытвинского были сомнительны. Всё советское вызывало в нём негативную реакцию. Борис направил запрос в Москву в отношении сестры Рытвинского и её жениха-англичанина. Если англичанин – сотрудник спецслужб, начнётся официальная разработка объекта, и Борису разрешат организовать проведение оперативно-технических мероприятий на работе и в квартире у Рытвинского. Если эти мероприятия подтвердят подозрения, что Рытвинский собирает секретную информацию и связан с английской разведкой, будет заведено уголовное дело. Это высший пилотаж для контрразведчика и прямой путь для возвращения в Москву.

– Привет! Ты ведёшь себя по-свински. Совратил и бросил.

– Ну что ты выдумываешь. Я переживаю, ночами не сплю… – Хватит врать. Я сейчас приду.

Через десять минут она влетела в его холостяцкое логово и, чмокнув в щёку, весело объявила:

– Я разрешаю тебе выпить. Радуйся, алкоголик!

На лице Марины была нарисована иронически-презрительная ухмылка, впрочем, беззлобная.

– Отчего такая щедрость, такая широта души? Разве я заслужил?

– Нет, но нетрезвый ты лучше. Хоть синяки не остаются. – и она показала жёлтые пятна на внутренней стороне рук.

– Бедная ты моя! Прости, прости…

Борис ласково обнял девушку, и она впервые ответила на его поцелуй.

«Что потом началось, не опишешь в словах…», – именно эта строчка из Высоцкого пришла Борису в голову в первую очередь, когда он описывал события того вечера Грачу. Марина не признавала секс в общепринятом смысле. В сексе могли участвовать любые части её тела, кроме влагалища. Для Марины последнее было так же противоестественно, как для нормальной девушки использовать для достижения оргазма ушные раковины или ноздри. При этом её раздражала любая активность партнера. Она делала только то, что хотела делать. Главным инструментом в сексе у неё был язык. С каждой встречей её экзерсисы становились всё изощрённей. Борис вначале пытался навязать свою волю, своё классическое понимание процесса. В такие моменты она резко остывала и теряла интерес к сексу. Вскоре Борис сдался и полностью подчинился изобретательной партнерше. Однажды она превзошла себя. Это произошло много позднее, когда разлучённые на долгих два года, они наконец встретились и бросились друг другу в объятия в номере гостиницы в Москве. В процессе затейливых акробатических секс-этюдов Маринка ухитрилась использовать свой язык таким экстравагантным способом, что с этого момента шокированный Борис предпочёл перевести их дальнейшие отношения в чисто платонические.

Но уже тогда, в Урмане, секс с Мариной не совсем устраивал Орлова. Во-первых, иногда очень хотелось просто и обычным способом овладеть этой затейницей, а во-вторых, он часто думал о других мужчинах в её жизни. Если так она развлекалась и с ними, а по-другому она, наверное, не могла, то это было неприятно. Был у девушки ещё один пунктик – она мечтала стать известной личностью в мире искусства. И это, во всяком случае на словах, было для неё самым главным в жизни. «Но какая девушка не мечтает быть в центре внимания?» – думал Борис снисходительно и сильно ошибался. Много лет спустя она стала успешным режиссёром на телевидении.

Во всём остальном Марина была почти нормальной, обычной девятнадцатилетней студенткой. Хотела замуж, хотела детей, хотела хорошую квартиру в центре Москвы и много денег, заработанных, впрочем, честно.

С этого дня они стали понимать друг друга, а вскоре в отношениях появилась и окрепла душевная близость. Им было хорошо вдвоём. И за это Маринка прощала Борису алкоголь и измены. А он терпеливо выслушивал «творческие» планы девушки, не ограничивал её свободу, хотя и подозревал, что она ему не верна.

Опрашивая Марину «втёмную», так это квалифицировалось на оперативном языке, Борис многое узнал о школьном периоде в жизни Ольги. Все одноклассники, в том числе и Марина, восхищались редкой внешностью девушки. Ольга не задавалась, держалась просто со всеми, даже с мальчишками. Но подруг у неё не было. Ведь молоденькие девушки буквально питаются взглядами мужчин всех возрастов. А рядом с Ольгой шансов быть замеченной не было. Училась она средне, даже, скорей, слабо. Очень хорошо рисовала. Эти способности сблизили её с парнем из старшего класса. Тот неоднократно получал призы на выставках школьных рисунков в Москве. Возможно, это была любовь. После школы он уехал в Москву, и сейчас учился там на втором курсе Художественного училища. Кстати, ещё в школе кличку имел соответствующую – Художник. Имени парня Марина не помнила. Поговаривали, что он наркоман. Во время каникул Художник иногда появлялся в Урмане. Однако с Ольгой их вместе не видели. Марина предполагала, что они по какой-то причине расстались. Зачем Художник приезжает в Урман, Марина не знала – его родители здесь давно не жили. Внешне Художник интересный, высокий, стройный и в школе пользовался успехом у всех девочек. Ольге, конечно, не пара, – но есть ли ей пара вообще? Разве что в столице. Впрочем, Марина и там таких, как Ольга, не видела.

– Ты говоришь, равной ей нет? Но так не бывает. Колдовство какое-то. Бред! Она что, марсианка?

Марина задумалась и совершенно серьёзно сказала:

– Может быть. А ты что, влюбился? Учти, что восхищаться ей можно, а вот влюбляться в неё нельзя.

– Погубит?

– Может и погубит, а может и сама погибнет, если ответит взаимностью.

Египетские пирамиды

Мариной было легко и весело. Она понимала всё с полуслова. А как проводили время! Что бы ни предложил один, второй с радостью соглашался. Зимой и в непогоду ездили в соседние города и кутили. А летом всё свободное время проводили на природе. Они обожали тайгу, речки, озёра и скалы. Теперь Бориса не тревожили ностальгические сны о жизни с родителями в Томске. Он вновь, как в детстве, бегал, прыгал, лазил в таинственных и загадочных сибирских дебрях.

Однажды решили на выходные дни отправиться в двухдневный поход через заповедник. Это был холмистый лесной массив, разрезанный глубокими оврагами, руслами речек и ручьёв. Ширина его не превышала тридцати километров. Для туристов эта территория была закрытой, поэтому любовники проникли туда тайно, по абсолютному бездорожью. Погода для октября стояла на редкость удачная. Яркое солнце, температура выше десяти. Чтобы придать ситуации остроту, палатку не взяли. В рюкзаки положили тёплый плед, хлеб, консервы, аптечку и бутылку коньяка. Шли по натоптанным сухим тропинкам, ориентируясь по солнцу. Марина была счастлива. Пела песни и громко смеялась по любому поводу. Периодически провоцировала Бориса заняться с ней сексом. Но у Бориса настроение было не таким. Его мучили неясные тревожные предчувствия. В середине октября хорошая погода – редкость. Что, если к вечеру налетит северный ветер и начнётся снегопад?

Часа через четыре вышли из леса на открытое пространство с лысыми сопками в центре. По форме сопки походили на египетские пирамиды. Пожелтевшая трава придавала им золотистый оттенок. Внизу извилистая, каменистая, прозрачная речка усиливала ощущение идиллического характера местности. Солнце нагрело воздух, хотелось купаться. У Маринки, как всегда в таких случаях, начался сексуальный зуд.

– Фантастика! Я раньше ничего подобного не видела. Здесь находится центр мира, а может быть пуповина материи Земли. Во всяком случае, что-то сакральное. Сейчас мы заберёмся на самый высокий холм и увидим весь мир. Затем мы разденемся, и весь мир увидит нас.

– И что мы там голые делать будем?