Начало пути

– Евгений? – окликнул он меня.

– Ага.

– Бросай вещи в салон, я тебя жду, и давай там побыстрее все подпиши, а то нам еще в пару мест заехать надо.

В салоне «мерина» было всего восемь кресел, все остальное пространство салона было пустым и, скорее всего, предназначалось для багажа. На полу лежала моя сумка, которую утром я оставил в машине Ольги. Бросил рюкзак рядом, не удержался, открыл сумку, ага, кто-то в ней рылся, злодей или злодейка конечно же постаралась уложить вещи, как они были, но «секреточки»-то не на месте!

Ольга очень обрадовалась букету, бросилась целоваться, но когда я попробовал ее недвусмысленно завалить на диванчик, категорично пресекла все поползновения и сделала это настолько твердо, что я даже задумался, как это мне удалось вчера на соседнем кресле провернуть это два раза!

Подписывать пришлось целую стопку бумаг, у меня даже рука устала, а под конец я ощутил себя графом Толстым, дописывающим последний том «Войны и мира». Ольга несколько раз сфотографировала меня с разных ракурсов: то сидящим за столом, то на улице рядом с машиной. Зачем это все, не знаю. А потом мне вручили небольшой портфель, в котором были бумаги, какие-то бланки и даже несколько печатей и штампов. Велено было передать на той стороне по месту прибытия к месту работы. Мне даже выдали служебное удостоверение-пропуск. Теперь я буду главным инженером в ООО «Синельга». Чем занимается эта фирма, Ольга не знала, но была уверена, что по моему профилю. Самое главное, что зарплату обещали в первые три месяца по сто тысяч рублей, а потом, если проявлю себя как надо, то и до двухсот тысяч.

Вот и всё. Провожать меня девушка не стала, даже минет на прощание не сделала. Странно?!

Пока «бусик» колесил по городу, я бегло просмотрел документы в портфеле, получалось интересное кино – помимо того, что я числился главным инженером в «Синельге», так я еще был и соучредителем этой фирмы, наряду с неким Мамедовым и Абояковым, среди документов нашлась копия товарно-транспортной накладной, выписанной на меня, подписи, правда, не было, но это не особо и важно. Сумма там была интереснейшая – 70 миллионов рублей за запчасти к горному комбайну производства США. Вот тебе и «Ольгин интерес», даже если ей перепала всего лишь десятая часть от этой суммы, все равно нехило. Что-то я продешевил с утренним полтинником, надо было сотку просить! Тогда бы и на нормальную снарягу хватило, – попеняла мне жирная жаба, сидящая на груди.

Попытался уснуть, но, как ни странно, сон не шел, хотя обычно после болеутоляющего я был сонным, как зимние мухи, а тут бодряк такой, нервная дрожь в руках, как в старые добрые времена, когда закрученная комбинация подходила к развязке и предстояло силовое задержание объекта разработки, пусть это задержание обычно и осуществляли более подготовленные товарищи из числа силовой поддержки, не важно, тогда я был охотником и победителем, а кто притащит добычу в зубах, не играет роли, вон, охотник, когда ссаживает с неба утку, ее из болота тоже собака тащит.

Стоп! Озарение раскаленной иглой вонзилась в мозг, а чего это Ольга ничего не передала своей сестре? Ведь логично было передать через меня что-нибудь для своей сестры, тем более что она сама говорила, будто в том мире есть определенный дефицит ассортимента товаров. Забыла или не хотела меня напрягать? Странно! А может, нет никакой сестры или того мира тоже нет? Ладно, разберемся!

Уснуть так и не получилось, попробовал было пересесть в кабину к водителю и разговорить его, но был недвусмысленно послан. Ну и хрен ему в дышло, якорь в задницу и морского ежа в глаз!

«Бусик» покинул город и покатил по тракту в глубь области на северо-восток. Где, интересно, находится эта странная аномалия – точка перехода в другой мир? По-любому вдалеке от обжитых мест, иначе давно бы стала объектом повышенного внимания не только местных, но и более широкой общественности. В современном мире весьма трудно что-то сохранить в тайне, бывает пук трудовика из средней школы в каком-нибудь Мухосранске становится достоянием общественности уже через пятнадцать минут после исполнения. Во всем виноваты современные гаджеты, интернет, социальные сети и прочие ютубы с вайберами, ну и понятное дело, вездесущая молодежь, которой больше нечем заняться, как только залипать в экраны своих смартфонов.

Под эти размышления о современной молодежи и их нравах я и уснул…

«Духи» долбили из минометов уже минут сорок, мины бухали вокруг с постоянством тиканья секундной стрелки. Где-то наверху опять что-то обвалилось, с потолка мне за шиворот сыпануло бетонным крошевом. Радист ковырялся внутри раскрытой радиостанции, я подсвечивал ему тусклым светом фонарика, батарейки в нем безбожно сели, их уже и грели, и мяли, и стучали об стену, но всех этих шаманств хватало на считанные секунды, потом свет опять тускнел. Даже если бы рация оставалась целой, то я очень сомневаюсь, что отсюда, изнутри глубокого подвала, удалось бы связаться с командованием и вызвать подкрепление. По-любому там, наверху, наш отряд уже списали в «минус».

– Ну, что, Большое Ухо, будет связь? – в десятый раз за последние пять минут спросил у радиста.

– Не знаю, тащ лейтенант, – дежурно ответил боец.

Минометный обстрел резко прекратился, вместо него в стену дома несколько раз прилетело из «граников», а потом зацокали пули. Значит, ща попрут!

– К бою! – заорал я во всю глотку. Ору не потому, что мне так хочется, просто большинство контужены или оглохли. – Патроны экономим! Одиночными бейте и короткими, по два-три патрона. Морячки, готовьтесь, как прикажу, пойдем в контратаку, надо пополнить боезапас!

Голос давно сел и охрип, ору я часто, больше ничего не остается. Бойцы должны знать, что над ними есть командир, и он за них думает. Для нас сейчас самый главный враг – это мы сами, позволим впасть в уныние и отчаянье и все – поминай, как звали. Вон в дальнем углу подвала, прикрытые полотнищем армейской палатки, лежат четверо солдатиков с перерезанными от уха до уха горлянками.

Неожиданно стену подвала как следует тряхануло, кусок монолита пошел трещинами и с ужасным треском ввалился внутрь. Из образовавшегося провала полыхнуло огнем, из которого вышел здоровенный волосатый зверь с мордой Чубаки из «Звездных войн», в руках эта тварь держала немецкий MG-42.

– А-а-аа! – истошно заорал я, давя на спусковой крючок РПК. Магазин «сорокопятка» вылетел за считанные секунды. Пули, выпущенные всего с пары метров, прошили тушу зверя насквозь, не причинив ему видимого вреда.

Волосатая тварь повернулась в мою сторону и направила дымящийся ствол фашистского пулемета на меня.

– Мужчина, ноги уберите, видите, я пройти не могу, – выдохнул мне в лицо мохнатый монстр.

Ёпта! Приснится же такое!

– Ноги, говорю, приберите! – тетка в зеленой плащевой куртке напористо перла по автобусу.

Я втянул ноги под сиденье и, сочно зевнув, оглядел салон «бусика». Похоже, тетка была первой после меня пассажиркой, которую мы забрали. За окном маячили деревенские домики. Селуха какая-то. Тетку никто не провожал, она сноровисто затащила внутрь четыре большие клетчатых сумки, а потом уселась на сиденье. Водитель продолжил путь.

Следующая остановка оказалась неожиданно скорой, буквально через двадцать минут «мерин» остановился возле сельского домика в следующем селении. Здесь в салон зашла молодая женщина лет тридцати с двумя пацанами-погодками семи и восьми лет. У них, наоборот, вещей было крайне мало – одна сумка и у каждого пацаненка по рюкзачку за спиной и игрушке в руках. Пацаны выглядели неважно: бледные, худые и какие-то болезные. Тоже, что ли, «онки»?

Странно, мне почему-то казалось, что переселенцы в тот мир будут в большинстве своем крепкими мужчинами спортивной наружности. Видимо, по аналогии с разными фантастическими фильмами, там, как правило, так и бывает. А тут тетки какие-то лохматые, замученные жизнью, и бледные дети.

Дальнейшая дорога заняла еще несколько часов, мы заехали в небольшой городок, где подобрали еще четверых – семейную пару с двумя детьми. В салоне сразу стало шумно и весело, дети смеются и активно «дружат» друг с другом, взрослые на них «шикают» и одергивают. Я сижу в своем кресле и честно пытаюсь уснуть.

Дорога петляла по заросшим и заброшенным полям, дорожное полотно оставляло желать лучшего, машина двигалась медленно и рывками. Но через какое-то время оказалось, что мы едем по вполне неплохой асфальтированной «нитке», которая казалась чем-то инородным среди окружающих диких пейзажей. Первый блокпост попался через двадцать минут езды по хорошей дороге. Змейка из бетонных блоков, мощный шлагбаум и несколько низких домиков-дотов по обеим сторонам дороги. Нас остановили, заглянули в салон, пересчитали по головам пассажиров, сверились с маршрутным листом и пропустили дальше. Перед шлагбаумом стоял столб с предупреждающей табличкой «Стой! Запретная зона!» Пока добрались до конца пути, машину останавливали четыре раза. Перед съездом с дороги на второстепенную трассу был установлен еще один предупреждающий столб с надписью – «Закрытый сектор № 17. Посторонним въезд запрещен!»

Конечная остановка меня особо не впечатлила, больше всего это было похоже на наспех обустроенный лагерь вахтовиков. Два модульных двухэтажных барака, несколько открытых ангаров, заасфальтированная площадка и россыпь одноэтажных блок-контейнеров. Все это было освещено светом мощных прожекторов, установленных на высоких мачтах по периметру. Судя по часам, сейчас было восемь вечера. Автобус подъехал к модульной общаге, той, что справа от въезда. Встречал нас мужик лет сорока в старом, выцветшем армейском бушлате изрядной потертости.

– Бабы снизу, мужики сверху, семейные в сторону! – дыхнув перегаром, известил он нас вместо приветствия.

– Чего?! – проревела растрепанная тетка с клетчатыми сумками.

– Я говорю: женщины занимают комнаты на первом ярусе, мужчины на втором, а семейные пары и с детьми идут вон в ту общагу, – он указал на второе общежитие, – там номера побольше. Так понятно?

Не дожидаясь ответа, я закинул рюкзак на плечо, взял сумку в руки и побрел, куда мне было указано. Может, конечно, надо было остаться и помочь тетке с ее четырьмя сумками, но мне было лень, да и спина разболелась от долгого сидения, так что было желание взвыть во все горло.

– Номер шестой, – известила меня из-за окошка консьержка, передавая через раздаточный лоток ключ с брелоком. – Туалет и душевая в конце коридора. Воду экономь, унитаз не обсыкать и не обсирать. Заполни анкету и принеси мне, – рядом с ключами лег свернутый пополам лист бумаги.

– На сколько персон рассчитаны комнаты? – спросил я, не прикасаясь к протянутым мне ключам.

– На двоих, а что?

– В моем номере кто-то уже есть?

– Пока нет. А что?

– Пусть никого больше и не будет, – в раздаточный лоток легла купюра в пятьсот рублей.

– Я завтра сменюсь.

– Понял, – в лоток легла еще одна купюра. – Какой код «вай-фая»?

– Нет у нас никакого вафая, запрещено это. Тут, кстати, и сотики не берут.

– Как же они без интернета? – кивнул я в сторону второй общаги, где приткнулся административный корпус.

– Ну, наверное, у тех, кому надо, есть этот ваш «тырнет».

Подхватив сумку, поспешил к своему модулю, а то за спиной надсадно пыхтела тетка, не хотелось бы попасть ей под горячую руку, успел уже понять, что характер у нее дрянь.

Модуль по сути своей был контейнером шесть на два, на противоположных сторонах стояли: узкая койка, шкаф, тумбочка, пара стульев и стойка-вешалка. Убого, дешево и практично. Все, как я… не люблю!

Посетил уборную, душ, переоделся в чистое, простирнул грязное. Распаковал вещи, перебрал все, рассортировал по мере необходимости, потом упаковал все в рюкзак. Сходил к вахтерше, отнес заполненную анкету, заодно узнал, где здесь столовка или буфет.

Закинулся в буфете невкусным кофе и пресными бутербродами, нашел место, где была раздача «вай-фая», но канал был закрыт паролем.