Начало пути

– Не особо. Только ноутбук и все, что есть на мне, – про последние пять тысяч рублей я не стал говорить.

– Ну, тогда постарайся устроиться в охраняемый конвой, чтобы добраться до этой твоей «Синельги», а там тебе все выдадут казенное. Ничего! Прорвешься! – пьяненький Колян махнул на прощание рукой и вышел прочь.

Я убрал со стола остатки пиршества, пьяница Колян допил все до донышка, даже те несчастные тридцать граммов, что я набулькал в свой стаканчик и так ни разу к нему не прикоснулся, и те выпил «на посошок». Гад!

Весь наш разговор фиксировался на жестком диске ноута. Все добытое за два дня сжал специальной программой и запаковал в нужный файл. Нажал кнопку «enter», хоть сигнал сети сейчас и слабый, да и канал закрыт паролем, то меня уже не касается. Курсор два раза мигнул, извещая, что сообщение ушло адресату, вернее двум адресатам. Второй это уже моя личная инициатива и подстраховка. Все-таки в опасное время мы живем, надо быть готовым ко всему: нашествию инопланетян, падению курса рубля и даже, не приведи господь, что баба станет президентом России.

Ну, вот и все, можно и баиньки. Дверь только изнутри заблокировать, а то хрен его знает, что тут за местная фауна с флорой водится. Вахтерша говорила, что как только разрешат переход, всех разбудят по громкоговорителю. Значит, не просплю.

* * *

Сам проход в тот мир выглядел прозаично и убого, мне казалось, что должна быть обязательно светящаяся стена, похожая на разлитую в воздухе ртуть, или дым там с утробными завываниями, пентаграммами на камне и целой грудой аппаратуры, светящейся огоньками индикаторов и гудящая легким шелестом дисков. Марево, зарево, да хоть бы харево! Ну, что-то такое, о чем можно было бы потом целую книгу написать.

А так: длиннющий отрезок плохонькой асфальтированной дороги, упирающейся в широченное поле идеально круглой формы, выбитое в скале. Радиус поля примерно триста метров, ну плюс-минус пара метров. На противоположной стороне дорога была уже «не российская» – асфальта, а тем более бетона она не знала никогда, а вот брусчатка была, хоть и имелись проплешины, иногда размером доходившие до метра в диаметре.

«Современная» дорога была четырехполосной, даже разметка была, на кружке площади ничего не было, только в центре имелась какая-та лужица черного маслянистого цвета, видать, кто-то мазут пролил, ибо темная водица даже на вид была липкой и тягучей. Ну, а что вы хотите, российское разгильдяйство может быть даже в сверхсекретном переходе в другой мир. Три полосы на дороге были выделены для транспорта, одна – для пешеходов. Транспорт был разномастным – легковушки, набитые под завязку народом и вещами, особенно много было ГАЗов разных марок и типов, внедорожники, пикапы и прочие «бусики» разной заполненности, в этот автомобильный зоопарк каким-то чудом вклинился даже «yellow bus», это, если кто не знает, такой автобус для перевозки школьников в США, а еще заключенных. Здесь, похоже, был второй вариант, так как выкрашен он был в темно-зеленый цвет, с пятнами более светлого и черного – аналог камуфляжа, места для сидения были только спереди и всего четыре ряда, а все остальное пространство было заполнено коробками и тюками. Еще на крыше был багажник, в котором уложены покрышки и длинные пластиковые коробки. Между нами, хоть и жрет этот монстр больше, чем наши «пазики», но защита у них на уровень, если не на два выше, чем у наших автобусов. Все-таки не зря эти автобусы стали эталоном надежности.

Пешеходы перли жидкой цепочкой и в основной своей массе представляли одиноко бредущих мужиков с рюкзаками за плечами и сумарями в руках, при этом внешность у них была, как бы это помягче сказать – исполнена русской суровости и имела печать тяжелой судьбы, – короче, все как есть бандитские рожи, к которым не то что ночью, днем подходить страшно. Они-то и шли пешком потому, что подвезти тот несчастный километр их никто не решался, тем более что у многих были оружейные чехлы.

Вы, наверное, тоже подумали, что раз я иду пешком, то тоже страшен мордой и суров обличьем. А вот и нет! Мне три раза предлагали подвезти, но я специально отказался, потому что планировал все хорошенько разглядеть.

Я уже, кажется, говорил, что «точка перехода» была устроена буднично и скучно? Это я приврал немного. Уже здесь, оказавшись вблизи стенки круглой площади, понял, что тот, кто эту хрень замутил, в свое время был могуч и силен как ядерный реактор. Скальная стенка была расплавлена до состояния стекла. Проведя несколько раз ладонью, явственно ощутил легкие удары тока.

– Отойди от края хотя бы на метр, – крикнул мне мужчина в светоотражающем жилете. – Там разряд дуговой стелется, может долбануть.

Машины, люди, прицепы, автобусы, все встали плотненькой группой поближе к центру площади, но не в самом центре – «лужа мазута» тоже была опасна при включении перехода.

Потом несколько раз ревун подал сигнал к началу перехода, пропищала сирена, металлический голос громкоговорителя отсчитал десятикратный отсчет назад, по телу пробежала легкая электрическая дрожь, вдруг стало тихо, в ушах щелкнуло от перепада давления, и неожиданно разом закричали младенцы и дети до трех лет, которые были в группе переселенцев, а еще завыли редкие собаки.

«Интересно, а как выглядит грузовой переход, там вроде установлены рельсы и груз гонят составами?» – подумал я, болезненно морщась от какофонии звуков.

– Двинулись потихоньку, – закричал в мегафон мужик в желтом жилете. – Не спешите, все успеете. Вы уже в новом мире!

Тут я успел оценить достоинства перемещения пешком. Пока пассажиры машин выпрыгивали, чтобы посмотреть назад, дабы понять, что там теперь изменилось, я лишь глянул через плечо да бодро пошагал вперед. Ничего сзади не изменилось. Те же уральские елки и березы и уходящая назад асфальтированная дорога, разве что мелкий дождик начал накрапывать, создавая завесу мороси. Вид изменился только впереди и немного справа и слева, если говорить военным языком, то сектор с десяти до четырнадцати часов. Там появились горы. Нет, не так, там появились ГОРЫ! Вершины, Эвересты, черт знает как описать, но казалось, что эти пики возвышаются до небес и выше. У меня когда-то заставка на компьютере была подобная: дорога, уходящая вдаль, а впереди горный массив, поднимающийся вверх без всяких предгорий, как будто вырос по мановению волшебной палочки.

Я шел, ритмично переставляя ноги, почему-то рюкзак перестал давить на спину, а в конечностях, особенно нижних, появилась небывалая легкость. Хотелось не просто идти, хотелось бежать, причем вприпрыжку. Еще я заметил, что улыбаюсь, как умалишенный дебил. Судя по ощущениям, здесь была ранняя весна, но не такая, как на северном Урале, когда «минус» и снег валит. Нет, здесь было намного теплее, очень было похоже на юг – Краснодарский край. Воздух был очень чистый, опьяняющий и, наверное, целебный, потому что обильные хвойные деревья вдоль дороги наполняли его потрясающим ароматом весеннего леса.

После круглой площадки шла широкая вырубка в чащобе, замощенная булыжником и кое-где подсыпанная щебнем. Шлось легко и быстро, меня несколько раз обогнали парочку машин. Метров через пятьсот на обочине, в специальном кармане, стояла парочка трехосных КамАЗов с кунгами-«вахтовками». Понял, что это для таких пешеходов, как я.

Залез внутрь, водила молчаливо кивнул в знак приветствия и выдал несколько брошюр-проспектов, небольшую книжицу с обзором местной флоры-фауны и сложенную вчетверо карту местного мира, где были отмечены все наиболее крупные поселки, городки и производства.

Судя по масштабу, отмеченному на карте, получалось, что сейчас обжито больше двухсот тысяч квадратных километров, такой, слегка вытянутый и неправильной формы прямоугольник со сторонами триста на семьсот километров.

Кому принадлежат поселки и городки, а уж тем более, каким корпорациям достались рудники, выработки и карьеры, не указывалось. Оно и не удивительно, видимо, коммерческая тайна, мать ее так!

Наполнился кунг быстро, и десяти минут не прошло. Водила оглядел салон, пригрозил АПСом, что всех буянов пристрелит на фиг, и погнал КамАЗ вперед. Машину вел он быстро и лихо, обгоняя все попутные машины, нещадно сигналя им. По дороге, насколько позволяла тряска, я читал брошюру про местных зверей, змей, грибы и еще какие-то жутко ядовитые ползучие плющи.

Из животного мира особое место уделялось хищникам. Здесь водились три разновидности медведей: бурый, как у нас в тайге, немного поменьше – черный медведь и рыжий медведь – самый крупный из местных косолапых, скорее всего в нашем мире – это медведь кадьяк. Из кошачьих были представлены: тигры, саблезубые пятнистые кошки с короткими хвостами, в брошюре их обозвали – саблезубы, размером они уступали амурскому тигру, но были покрупнее леопардов, леопарды, кстати, тоже были, а еще барсы, рыси и еще парочка кошаков поменьше, вроде камышового и лесного кота. Также были: лисы двух видов – рыжие и белые, волки двух видов – обычные серые и еще какие-то черные, пещерные волки, по описанию они больше походили на оборотней из страшных сказок, получалось, что в холке эта зверюга достигала высоты восемьдесят сантиметров. Ну и привычные в старом мире: барсуки, еноты, росомахи, куницы, соболи, ласки, горностаи. Из травоядных какой-то офигительно здоровый большерогий олень, потом лоси, олени, косули, бараны, козлы, всех по нескольку видов. Зубры, несколько видов диких быков, один назывался – большой мохнатый бык, второй – каракуль или кучерявый бык, но изображение у обоих быков было одинаковое, чем они отличались друг от друга, не пояснялось. Также здесь водился шерстистый носорог… внимание! Мамонт!!! Его пока только наблюдали издалека, и был он не такой большой, каким его изображают по телевизору, но он был! Ну и кабаны, двух видов – полосатый и гривастый, куда уж без свиней. А уж птиц в небе этого мира и рыбы в местных реках и озерах было не счесть. Причем зверье здесь непуганое, к человеку не привыкшее, короче, рай и раздолье для охотников и рыболовов, тем более что ни госохотинспекторов, ни рыбинспекторов здесь пока не водилось… не завезли еще.

Растительный мир был, как в старом мире, только слегка смешанный, так как одновременно встречались хвойные и лиственные породы, характерные не только для севера, но и для юга.

Здешний климат был благоприятный и не такой суровый, как на северном Урале, все четыре сезона были ярко выражены и холода не держались по шесть месяцев. Как это объяснить с точки зрения физики и геологии, в брошюре не пояснялось.

В поселок мы прибыли первыми. Точно такой же, как и на той стороне, поселок из двухэтажных модульных общаг, только здесь их было не две, а шесть, и еще много всяких лабазов, ангаров, навесов, да и просто отгороженных сетчатыми заборами площадок.

Въехал наш грузовик через некое подобие КПП – две бетонные башенки, выдвинутые вперед и соединенные с дотом укрепленным переходом. Над всем этим высится мачта с антенной радиостанции и россыпью камер и направленных прожекторов. Поодаль рассыпанные в шахматном порядке «ежи» из бревен, обвитых «егозой», ну и «змейка» из бетонный блоков. Ничего себе? Это они от медведей так обороняются?

На самом видном месте красовался информационный щит с перечнем запрещенных к ввозу товаров, а также тех вещей, с ввоза которых взимается плата. К моему удивлению, оружие было разрешено для ввоза, при этом гладкоствольное оружие в количестве до пяти штук на одного человека и нарезное в количестве трех стволов, включая пистолеты, разрешено для ввоза без пошлины, за все, что свыше этого, надо платить. Запрещены к ввозу были в основном различные наркотики, яды и некоторые виды сельхозпродуктов, такие как семена, саженцы и луковицы. Видимо, боялись, что с семенами могут завезти и вредителей.

Мне задали пару вопросов, попросили показать содержимое рюкзака, не найдя ничего запрещенного, пропустили внутрь.

Прошел через поселок-вахтовку напрямки, нигде не останавливаясь, хотя этот поселок, а особенно его центральная площадь, исполнял роль местного автовокзала и именно здесь формировались конвои для отправки уже до нужных мест. Во все стороны, подобно спицам в велосипедном колесе, уходили улицы, проулки, улочки и широкие бульвары. Вахтовый поселок, который начинался от ворот КПП, постепенно переходил в небольшой городок, именуемый Сосновском. Он входил в пятерку самых больших поселений этого мира, занимая второе место после Новой Москвы.

Неожиданно дорогу мне перегородил неприятный тип, весь такой слащавый, в чистой одежде – короткой кожанке с бахромой на рукавах «а-ля ковбой», даже сапоги рыжего цвета с острыми носами и скошенными назад каблуками имелись. Назвался он Юлианом Федоровичем, встречающим меня здесь человеком, и что мне надо срочно сесть на стульчик в его кабинете и ждать отправки к месту работы. Там все сжато по срокам и нельзя терять ни секундочки. Про себя я его окрестил: Хлыщом и Ковбоем из «Горбатой горы».

Вот, честно скажу, мне этот хлыщ как-то сразу не понравился, какой-то он мерзкий на вид, скользкий и… фиг его знает, что в нем не так. Я таких тварей за свою жизнь за шкирку подержал столько, что не приведи господь другим, взять хотя бы того же Вышкина, который свалил в «увал» и обрезком стекла сделал «аборт» своей девушке. Когда эту суку брали, он верещал и прятался под диваном. Девчонку, а уж тем более плод, медики не спасли. Вышкина закатали в «шизу» ВМГ, там он себе вены и перегрыз, к чертям собачьим, дежурной смене потом вкатили строгача, а я бы пузырь поставил, что не откачали подонка.

Я клятвенно пообещал Юлиану Федоровичу сбегать «в город» на минутку-другую, пропустить стакашку или купить пол-литру, а то все, что было, выпил на той стороне. Слащавый повелительно кивнул, посоветовал заведение «Голубой залив», показал, где его искать, и предложил оставить на хранение у него рюкзак. Я отказался и побежал искать хлеба и зрелищ.

– Только не забудьте, в 11.00 как штык, иначе уедут без вас, – выкрикнул на прощание Федорович. Голос, кстати, у него тоже был премерзкий – высокий фальцет.

Мне нужен был аналог местного оружейного рынка – такое место, где концентрация магазинов, торгующих «стволами», была наиболее высока. Логика проста: много продавцов – высок уровень конкуренции, а значит, и цены ниже. Заглянув по дороге в несколько военторгов, прикинул цены и ассортимент. Ну, что сказать? Почти вся линейка «калашматов», от военных до гражданских их копий, попадались даже «сотые» серии автомата Калашникова, были и снайперки, и РПК, много СКСов и вариаций на тему трехлинейки. Пистолетов, опять же, приличный выбор, из наших – ПМы в обоих вариантах, АПС, наганы, ТТ, ну и современные российские «пестики»: ГШ-18, СПС, «ярыгин», его гражданский вариант – «Викинг». Из импорта: «глоки», «чижики», «Кольт 1911», как мне объяснили, это из тех, что передавали по ленд-лизу, ну и еще много чего, что мне видеть приходилось только на картинках. Также хватало и различных «укоротов», от банальных «ксюх» до «кедров» и ПП-2000. Цены, как меня и предупреждали, процентов на двадцать-тридцать выше, чем на той стороне, но есть еще и вторичный рынок, причем продавцы редко заботились о внешнем виде такого товара. Также было много переделок, а в частности обрезов из охотничьих двустволок, как горизонталок, так и вертикалок, иногда попадались даже обрезы из трехлинеек Мосина. Вот на хрена такой изврат «а-ля братья батьки Махно», мне не понять, стрелять мощным винтовочным патроном с такого окурка то еще удовольствие, а о точности и речи быть не может, дай бог слону в жопу попасть с трех метров. Единственное отличие от староземельных магазинов – не было ММГ и прочего ганзодрочева.

Зацепился взглядом за одну вывеску, «Морской пес», в эту оружейную лавку и зашел с четким убеждением, если цены, как везде, то дальше не пойду, ибо время поджимало. Покупателей не было, за стойкой скучал мужик неопределенного возраста, попробуй угадай с такой бородищей на морде лица, сколько ему: тридцать или шестьдесят?

Судя по атрибутике: флагу ВМФ СССР и наколке «36 ДРК с силуэтом корабля» на запястье, торгаш был из водоплавающих.

– Почем товар для своих? – спросил я, по-свойски скидывая на пол рюкзак.

Торговля идет у продавца явно не ахти, вон, даже пыль есть на некоторых полках, да и товарец разнообразием не блещет, в основном советское и российское, ну может, еще парочка «рэмов». Нет тебе ни «бенелли», ни «беретт», ни даже АRок, сплошной надежный и проверенный «ширпотреб», как, например, СВД с фанерным прикладом.

– Хватай баночку, погутарим за своих. На каком корыте плавал?

– Плавает в прорубе, – спокойно ответил я, подтаскивая к прилавку высокий барный стул. – Вроде бы на «Королеве» числился, – честно ответил я.

– Балтика? – уточнил он группировку флота. – Но сам не ходил?

– Нет, – честно ответил я. – После института сразу же попал на Кавказ, там и остался, с некоторыми перерывами лямку тянуть.

– Морпех? – понимающе кивнул мужик, протягивая мне руку для рукопожатия – Егор!

– Жека.

– Что хотел?

– А что можно на пять тысяч, есть кое-что на обмен, купил на той стороне всякой туристической мелочевки.

– Стоящего ничего, – отрезал Егор. – Покажи, что там у тебя за финтифлюшки есть, может, чего и придумаем?