Человейник

– А то ты не знаешь, – усмехнулся Митя. – Спуститься на нижние уровни.

– Нечего там делать. Да и отец не разрешает. Не пойду! – Тим разозлился и отвернулся.

– Ладно, ладно. Не хочешь вниз – пойдём наверх.

Тим обернулся:

– Как это – наверх? Мы ведь на последнем этаже.

– Выше тоже что-то есть. Наверняка роботы продолжают строить. Я бы взглянул, как они это делают. Да и на то, что над этажами – небо, пространство. Представляешь, как в фильмах – облака, солнце, звёзды…

Тим задумался. Это могло оказаться опасным. Как гласила реклама, от солнечных лучей бывают ожоги, а от дождя простуда, которую победит лишь средство «Кашельстоп», а его, наверное, перестали завозить очень давно.

На стройке тоже неизвестно, что происходит. Роботы таскают кирпичи или железяки, могут уронить их прямо на голову с верхнего уровня. Плохая затея.

И всё же Митя так настаивал, что Тим решил доказать: так просто выйти на крышу не получится. И он оказался прав. Они нашли лестницу, но проход на следующий этаж упёрся в глухую перегородку прямо посреди пролёта.

Тим постучал по стене костяшками пальцев, а разочарованный Митя сел на ступени.

– Фабрика находится внизу, – сказал Тим, подбадривая друга. – Не будут же они каждый раз перевозить её, чтобы заселить новый этаж. Наши вещи делают там.

Митя оживился:

– Точно! У меня идея! Давай найдём эту фабрику, узнаем, кто там главный, и потребуем деталь для самосвала! Или даже пусть сделают новый!

Тима не очень привлекала идея бродить по нижним уровням, но с другой стороны, слова Мити казались разумными. И это намного интереснее, чем прошлогодняя викторина с отцом на диване.

Мальчики отправились на первый в списке этаж. Лифт гудел целую вечность, пока не открыл двери. Тим и Митя осторожно вышли. Некоторые лампы в коридоре не горели, другие мигали. В грязном ковре кое-где зияли дыры. Пахло пылью. Створки лифта оглушительно захлопнулись в полной тишине.

– Может, ну его, этот завод? – начал Тим, – Всё равно самосвал мне уже надоел…

– Ой, Тима, ты что это, испугался? – издевательский тон Мити заставил сжать кулаки. – А ведь целых двенадцать лет, такой большой мальчик…

– Заткнись! Ничего я не испугался! Просто нет тут завода, как видишь. Такие же квартиры, как и везде. И ниже лифт не повезёт.

– Лифт не повезёт, – эхом ответил Митя, – но ведь всегда есть лестница. На что спорим, это не самый нижний этаж?

– На то, чтоб ты заткнулся! – буркнул Тим, и отправился по коридору, стараясь не заглядывать в тёмные проёмы открытых квартир.

Лестница действительно вела вниз, и проблем со светом на ней оказалось даже больше, чем в коридоре. Хорошо, что Тим всегда носил с собой карманный фонарик – отец давным-давно дал поиграться, да так и не забрал.

– И сколько ещё спускаться? – спросил Тим, сбившись со счёта этажей, которые всё не кончались.

– Я думаю, мы поймём, когда увидим, – в голосе Мити чувствовалась уверенность и стремление найти этот дурацкий завод, раз уж они зашли так далеко.

Ещё десяток пролётов спустя, ребята заметили, что стены вместо окрашенных стали просто кирпичными, а двери более массивными и широкими. Похоже, здесь и начинались технические помещения.

Тяжёлая створка оказалась приоткрыта, Тим вслед за Митей с трудом протиснулся в щель и попал в коридор, освещённый красными лампами и наполненный жужжанием и гулом. Вдоль стен проходили трубы, и по ним с тихим шелестом текла вода. Несколько труб примыкало к гудящим металлическим шкафам, вереницей стоящим вдоль стен.

– Здесь водяные насосы, надо спуститься ниже, – сказал Митя, и Тим поспешно с ним согласился.

Створки металлических дверей оказались слишком тяжёлыми, и не все они были любезно приоткрыты. На другом этаже, куда удалось проникнуть, находились электрические щитки. Один из них искрил, и вокруг него суетилась стайка роботов. Митя хотел посмотреть за их работой, но Тима напугали вылетающие искры, затухающие на полу, и он поспешил вернуться на лестницу.

– Долго мы ходим, папа будет волноваться, – сказал Тим, надеясь, что Митя согласится завершить приключение.

– Что-то он не очень волновался, когда мы гуляли по верхним этажам, – напомнил Митя. – Три дня ходили из квартиры в квартиру, искали свежую еду, спали в ничейных кроватях… Но так и не нашли твою возлюбленную.

– Никакая она не возлюбленная! – вспылил Тим, – Мы просто дружили, пока её родители не переехали выше.

Он вспомнил о белокурой девочке Нине, что жила по соседству. Её родителям почему-то не нравилось, что они гуляют вместе. Им разрешали играть лишь в комнате с бабушкой, которая шикала на них, чтобы не мешали смотреть телевизор. А затем их семья и вовсе переехала, забыв сказать куда.

Про отца Митя тоже неправ. Он обратился в службу поиска, и роботы привели его в квартиру, где спал Тим. Папа решил, что сын заблудился, и не стал его наказывать. Правда, из-за этого пришлось прекратить поиски Нины.

Следующий этаж с открытой дверью оказался складом – разделённый перегородками и заставленный полками длинный коридор. Правда, почти все стеллажи пустовали. Митя и Тим долго шли по проходу, прежде чем на полках стали попадаться одинокие стулья, дверцы шкафов, подставки под телевизор и прочие предметы декора. Пока они рассматривали одинокую стопку посуды на стеллаже, сверху спустилась механическая лапа, подхватила тарелки, и понесла их прочь, перемещаясь по рельсам на потолке.

– Бежим за ней! – закричал Митя, и мальчишки рванули по коридору. Они успели заметить лишь закрывающуюся створку подъёмника, который увозил тарелки. Вот откуда вещи появляются на этаже. После этого роботам остаётся лишь расставить всё по местам в новой квартире.

– Ладно, пойдём домой, – сказал Тим. Ему было неуютно в огромном пустом помещении, он вздрагивал от звуков механической руки, продолжающей работу.

Тим уже двинулся в сторону лестницы, но Митя указал на ответвление в коридоре и поманил туда. Проситься домой сейчас – значит, проявить трусость. Не уходить же одному по огромной пустой лестнице. Осталось лишь вздохнуть и пойти следом.

Митя провёл Тима через склады, и они попали в цех, заполненный множеством массивных агрегатов. Огромные железные ящики с набором трубок, колб, камер и отверстий стояли повсюду. Датчики и мигающие лампочки покрывали панели. В стеклянных ёмкостях бурлили, текли и капали разноцветные жидкости. Они попадали по трубкам то в один агрегат, то в другой, и аппараты гудели, нагревались или охлаждались, обрабатывая сырьё. Процессы сопровождались бульканьем, журчанием и громким шипением.

Тим вспомнил, как от безделья читал потрёпанный учебник по химии. Там описывались опыты, напоминающие эти процессы. Одно вещество испаряется, другое растворяется, превращается во что-то новое. А по телевизору недавно повторяли передачу, где рассказывали, что всё в мире сделано из звёздного вещества – даже люди. Похоже, эти агрегаты перерабатывали жидкости в полезные материалы. Один из шкафов наматывал огромную бобину красных ниток. Из недр другого выезжали пластмассовые детали для конструктора и падали в наполненную до половины коробку.

Пахло в помещении отвратительно, агрегаты иногда издавали пугающее шипение. Как ни хотелось Мите посмотреть, что происходит с изготовленными деталями и материалами, терпение Тима кончилось, и он решительно отказался идти дальше. Сколько можно бродить по страшным коридорам, где неизвестно чего ждать. Наверняка здесь запрещено появляться людям, не зря отец не разрешал спускаться на нижние уровни.

– Раз тебе так понравилось, мы придём сюда ещё. А сейчас мне надо в туалет, – не побоявшись шуток на эту тему, сказал Тим. Мало ли когда человеку приспичит.

Митя молча шёл следом. Пока Тим решительно поднимался по лестнице, друг не проронил ни звука. Шаги гулко отдавались эхом от стен.

Тим устал раньше, чем они дошли до этажа, где горел свет. Он не представлял, сколько ещё подниматься до работающего лифта. Остановился передохнуть. Митя сказал:

– Зайди в туалет старой квартиры. Там никого нет. Заодно поищем деталь для самосвала.

– Дался тебе этот самосвал, – несмотря на раздражение, Тим подумал, что Митя прав. Заскочить в туалет можно и на пустующий этаж. Не делать же всё прямо на лестнице.

Он достал фонарик и приоткрыл дверь этажа, на котором остановился. С облегчением заметил, что дальше по коридору ещё горит тусклая лампочка. Пошёл на свет. Осторожные шаги по обрывкам ковра казались оглушительными в полной тишине. Здесь давно никто не появлялся, особенно роботы-уборщики. Луч фонарика выхватывал метель из пылинок, поднимаемых шагами. Внутри выбранной наугад квартиры лежала дверь, покрытая отлетевшей чешуёй краски. Полотенца в ванной комнате рассыпались в труху от лёгкого прикосновения. Тим решил не задерживаться в этом месте, не говоря уже о поисках игрушек. Воды в туалете не было.

Он вышел из квартиры и услышал посторонний шум.

– Что это? – встревожился Тим.

– Не знаю, может, фонарик гудит? Или фабрика начала работать…

Фонарик не гудел. И фабрики поблизости не было. Гул шёл из коридора, и он приближался. Тим посветил вглубь и заметил движение вдалеке. Ощущая холод в животе, посмотрел на друга, затем опять вглубь коридора. Стены, пол и потолок будто покрывались живой кожей – она надвигалась и шевелилась, копошась, как рой насекомых.

– Спрячемся в квартире? – едва слышно спросил Тим. Митя помотал головой: