Курганник

Вывернутыми карманами он тоже остался доволен.

Виктор стоял на пороге дома с поднятыми руками, чувствуя себя на допросе в милиции.

– Задний карман, – признался он. – Она засовывала туда руку, – и покраснел от упоминания столь интимной подробности.

Макар осторожно извлек из кармана колечко темных волос и сунул Виктору под нос.

– Вот тебе сюрприз, – саркастически произнес Зотов.

– Чего это?

– Прядь дамы сердца, сэр Ланселот. Раздевайся, – велел он приказным тоном, зажигая горелку газовой печи. Виктор никогда не видел, чтобы волосы горели зеленым ядовитым пламенем.

– Что, блин, творится? Зот, ты, часом, не двинулся рассудком?

– Нет, но у тебя есть такая возможность.

– В смысле?

– Потом. Все потом.

Лиза достала из старого буфета водочную бутылку с винтом и налила полный стакан:

– Выпейте, Витя.

Ковалев поморщился:

– Нет. За один раз мне столько не потянуть. К тому же я и так хорошо выпил.

– Это не водка, брат. – Макар положил руку на его плечо. – Это лекарство.

– А я болен? – удивился гость.

– Сойдешь с ума, – обыденным тоном ответил Зот.

Ковалев пригубил – обычная вода.

– Пей-пей. До дна.

Виктор опорожнил стакан.

– Хорошая водичка. – Он причмокнул губами. – Теперь-то штаны можно надеть?

– Валяй. Больше сюрпризов нет.

– Чего-то я ничего не понимаю. – Ковалев застегнул брюки и накинул рубашку.

– Скоро поймешь. Айда во двор.

Ковалев взял со стола сигарету и зажигалку, последовал за другом.

На дворе совсем стемнело. Виктор затянулся, выпустил дым к небу, украшенному звездной россыпью августа.

– Хорошо, – вздохнул он. – Так от чего меня лечили? И за…

Ковалев кашлянул. Тошнота неожиданно подступила к горлу.

– Ага, блин! – прошипел сквозь зубы Макар. – Вот зараза.

Ковалева трясло и давило, слезы текли по лицу, жгло носоглотку, а поток не кончался. Когда же все прошло, он почувствовал тонкие нити, свисающие из горла.

– Терпение, брат, терпение. – Зотов потянул за них.

Виктор скосил глаза и, к своему удивлению, увидел несколько длинных темных волос. От увиденного его скрутил новый спазм, но желудок был пуст.

– Теперь все, – вздохнул кузнец.

Виктор выпрямился, кое-как доплелся до скамьи у стены.

– Господи… Это чё было-то? – тяжело дыша, спросил он.

– Святая вода.

Ковалев внимательно посмотрел на друга.

– Ты давал ее мне? Причастил, значит. А? – Он изобразил волосы, вытаскиваемые изо рта.

– Волосы – бабий приворот. Не дергайся. С тебя на сегодня хватит.

– К-как? И кто? Люба?

– Ну а кто ж. Патлы любимой не узнаешь, что ли? Привязать тебя хотела. Парень городской, видный. Бизьнесьмен. Сейчас на бизьнесьменов самая охота.

– Да пошел ты…

Виктор отвернулся. Макар с легкой улыбкой наблюдал за другом, испытывая жалость к человеку, который волей случая попал в странные обстоятельства и теперь пытается объяснить их с точки зрения собственного опыта. У Ковалева дрожали руки, от него воняло рвотой.

– Я же не глотал… это, – тихо произнес Виктор.

– В тарелку сыпанула толченых.

– И ты знал?! – Ковалев подскочил на месте. – Видел?!

– За ней уследишь! Как же! Ты же втюрился в нее с полоборота.

– Да пошел ты!

– Сам пошел! Умываться.