Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия

Американцы увидели в таком раскладе хорошую возможность наконец-то объединить либералов и консерваторов под своим руководством.

Между тем и действующий президент Мартинес вел переговоры с либеральными националистами о создании предвыборной коалиции. Однако американцы 13 июня 1924 года еще раз четко дали понять, что выступают против него, и Мартинес снял кандидатуру[210 - Stimson H. American Policy in Nicaragua. The Lasting Legacy. Princeton, 1991. P. 182.].

Но затем он вступил с либеральными националистами в союз. В качестве совместной кандидатуры был выдвинут мало кому известный консервативный политик Карлос Солорсано. Его главным достоинством для США было родство с Адольфо Диасом. Сакаса стал кандидатом на пост вице-президента.

Либералам было обещано как минимум два министерских поста в будущем правительстве, пять мест политических руководителей департаментов (то есть глав администрации) и пропорциональное представительство в верховном суде. Либералам резервировали также треть мест в парламенте. Но большинство ключевых постов все равно оставалось за консерваторами. В руках Солорсано был столичный гарнизон. США такая схема устраивала, потому что выводила либералов из оппозиционной ниши и накрепко привязывала их к коррупционной системе, которую американцы создали в Никарагуа.

Чаморро, вопреки советам госдепартамента, из борьбы не вышел, тем более что его решила поддержать часть консерваторов, отколовшаяся после союза Солорсано с Сакасой от этого блока. Проблему Чаморро очень верно отразил мексиканский журналист Немесио Гарсиа Наранхо: «…у бедного Чаморро был единственный дефект – тот же, что и у сапожной щетки, которая после длительного употребления загрязняется»[211 - Гонионский С. А. Сандино. М., 1965. С. 21.].

Солорсано и Сакаса одержали на выборах 1924 года победу[212 - Интересно, что на избирательных участках за порядком следили морские пехотинцы США. Однако консерваторы запротестовали, когда пехотинцы решили понаблюдать и за подсчетом голосов. Либералы не возражали.]. Американцы стали спешно формировать национальную гвардию, так как все еще сомневались в прочности новой либерально-консервативной коалиции.

4 января 1925 года состоялась инаугурация Солорсано. Уже через три дня американский временный поверенный в Манагуа передал ему план по организации национальной гвардии и заручился согласием нового президента на назначение командующим гвардией американского майора Кейзера[213 - FRUS, 1925 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1925v02/reference/frus.frasl925v02.i0024.pdf).]. Солорсано сам попросил оставить в Манагуа американскую морскую пехоту до тех пор, пока первые отряды национальной гвардии не будут готовы к боевым действиям. Поверенный в делах США отмечал, что Солорсано «действительно крайне озабочен» возможностью вывода морской пехоты уже в январе 1925-го и просит отложить его (госдепартамент вначале полагал, что морская пехота покинет никарагуанскую землю 9 февраля).

7 января Солорсано направил госсекретарю личную ноту с просьбой отложить вывод американских войск до начала функционирования национальной гвардии. Госдепартамент ответил, что «несколько удивлен», так как о выводе войск сразу после выборов было объявлено еще за год до этого[214 - FRUS, 1925 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1925v02/reference/frus.frasl925v02.i0024.pdf).]. Американцы все же милостиво согласились оставить в Манагуа отряд морской пехоты не долее, чем до 1 сентября 1925 года – но только в интересах «процветания» Никарагуа.

В феврале 1925-го США передали Никарагуа свой план по организации национальной гвардии, согласно которому в новой «армии» должно было состоять всего-навсего 23 офицера и 392 солдата и сержанта, не считая американского персонала. При этом гвардия заменяла собой полицию, армию и военно-морской флот. Правда, в будущем при необходимости численность гвардии можно было бы увеличить[215 - FRUS, 1925 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1925v02/reference/frus.frasl925v02.i0024.pdf).]. Подготовку гвардии за счет никарагуанского бюджета должны были осуществлять американские офицеры.

Даже посланник США был поражен этим планом, отметив, что он вызовет недовольство других центральноамериканских государств, так как создается впечатление, что американцы, уходя из Никарагуа, на самом деле там остаются, пусть и в другом обличии. Сомневался и Солорсано, но его предупредили нотой государственного департамента от 11 марта 1925 года: если он немедленно не согласится, морская пехота США покинет Манагуа.

14 мая никарагуанский конгресс утвердил американский план по созданию национальной гвардии. Правда, в законе ничего не говорилось о том, что гвардию создадут американцы, но Солорсано предупредил посланника США, что это было сделано с оглядкой на общественное мнение и что на самом деле в плане ничего не изменится, а участие американцев будет оформлено обменом нот.

Лишь 1 августа 1925 года морская пехота США покинула Манагуа. Над столичной крепостью «Марсово поле» впервые за 12 лет был поднят не американский, а никарагуанский флаг.

Вопреки сожалению Солорсано, обычные никарагуанцы не испытывали к уходящим американцам никаких теплых чувств. Американцы вели себя в Манагуа вызывающе, особенно в нетрезвом виде. Морские пехотинцы США постоянно становились героями пьяных драк в барах Манагуа, где они активно приставали к местным женщинам. Командир отряда оправдывался, что не имеет необходимого оборудования, чтобы заняться со своими подчиненными атлетическими видами спорта. 8 декабря 1921 года во время пьяной драки морской пехотинец застрелили полицейского. После этого американцам пришлось организовать патрулирование города, чтобы вовремя извлекать из баров своих подвыпивших соотечественников. В январе 1922 года пришлось направить в Манагуа подкрепление (97 морпехов и моряков), так как ненависть никарагуанцев стала практически открытой.

Как только американцы ушли, Солорсано стал избавляться от своих либеральных союзников. Своих постов лишились военный министр Хосе Мария Монкада и министр финансов Виктор Роман-и-Рейес[216 - Staten C. L. The History of Nicaragua. Greenwood Publishing Group, 2010. P. 39.]. Последнего 29 августа 1925 года родственник президента генерал Ривас, командовавший столичной крепостью Лома, арестовал прямо на светском приеме в Международном клубе (вместе с двумя редакторами газет) – по обвинению в заговоре против правительства. Американский посланник сообщал, что гости на приеме были шокированы выстрелами в воздух. В Никарагуа было объявлено осадное положение. Новым военным министром стал сам президент.

В столицу вернулся Эмилиано Чаморро, явно намереваясь опять взять власть. Солорсано был готов уйти в отставку, но либералы, напуганные возможностью появления в президентском кресле их исконного врага Чаморро, убеждали его остаться. Так же думал и американский посланник Эберхардт. Он сообщил в Вашингтон, что отставка Солорсано означает гражданскую войну, так как консерваторы не хотят ни при каких условиях допустить, чтобы президентом стал вице-президент либерал Сакаса.

7 сентября 1925 года в целях достижения «стабилизирующего эффекта» Эберхардт предложил направить в Коринто американский военный корабль. К этой просьбе послушно присоединился и сам Солорсано. Корабли ВМС США быстро прибыли в порт, но уже 20 сентября их отправили обратно, чтобы не компрометировать Солорсано.

Однако очередная «революция» в Никарагуа все же состоялась, хотя и не по вине либералов. 25 октября 1925 года в 4 часа утра столичную крепость Лома захватил Эмилиано Чаморро. Через три часа он позвонил американскому посланнику и высказал свое требование: немедленное удаление всех либералов из правительства, так как они попали туда в результате «нечестных выборов». Солорсано может оставаться президентом, но только в том случае если сам Чаморро будет назначен на пост военного министра[217 - FRUS, 1925 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1925v02/reference/frus.frusl925v02.i0024.pdf).].

У президента состоялось совещание с участием американского посланника, причем Чаморро на нем представлял не кто иной, как Адольфо Диас. Либералы решительно отказались уйти из кабинета министров. Во время совещания люди Чаморро хладнокровно убили прямо перед президентским дворцом двух человек, чтобы требования их главаря выглядели более убедительными. Рудиментарная национальная гвардия сильно уступала по численности путчистам и предпочла не вмешиваться в события. Эберхардт попросил Солорсано срочно вооружить национальных гвардейцев пулеметами. Посланник предупредил Чаморро, что США не признают правительство Никарагуа, пришедшее к власти в результате переворота.

Госсекретарь Келлог одобрил позицию Эберхардта.

Между тем уже 26 октября Солорсано согласился на все требования Чаморро и разорвал предвыборное коалиционное соглашение с либералами. Лично Чаморро было решено выплатить 10 тысяч кордоб, чтобы возместить его расходы на переворот (во время которого погибли 20 человек)[218 - FRUS, 1925 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1925v02/reference/frus.frusl925v02.i0024.pdf).].

Чаморро быстро направил 500 солдат в Леон, чтобы в зародыше подавить возможное восстание либералов.

Он изгнал из конгресса 18 депутатов-либералов и заменил их своими сторонниками. Вице-президент Сакаса отказался покинуть свой пост и вынужден был перейти на нелегальное положение, так как его угрожали убить. 9 ноября 1925 года Сакаса объявился в Гондурасе. Бывший вице-президент направил письмо американскому посланнику, умоляя США встать на сторону конституции, но Эберхардт предложил госдепартаменту никак не реагировать на события в Никарагуа.

Госдепартамент согласился и проинструктировал Эберхардта, что в случае отставки Солорсано США не предпримут никаких усилий, чтобы обеспечить Сакасе кресло президента[219 - Сакаса просил соизволения вернуться в Никарагуа на военном корабле США, рассматривая это как гарантию личной безопасности. Американцы отказались, сославшись на то, что появление американского корабля в Никарагуа произведет нежелательный эффект на общественное мнение страны (!). Между тем военные корабли США только что покинули Коринто.]. Чаморро попросил американского посланника подсказать выход из сложившегося конституционного кризиса и подчеркнул, что новое правительство обязательно будет лояльным Вашингтону. Сакасу обвинили в подготовке переворота и дали ему 25 дней на то, чтобы вернуться в страну и предстать перед судом.

Сакаса между тем добрался до Вашингтона и 21 декабря 1925 года был принят госсекретарем Келлогом. Но как только никарагуанец попытался разъяснить внутриполитическую ситуацию в стране, Келлог оборвал его и сказал, что в госдепартаменте якобы не принято дискутировать относительно внутреннего положения иностранных государств[220 - FRUS, 1925 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1925v02/reference/frus.frasl925v02.i0024.pdf).]. Сакаса же, дескать, был удостоен лишь протокольной беседы, чтобы засвидетельствовать свое почтение, и пришел без никарагуанского посланника, поэтому политические разговоры исключены. А если он все-таки хочет поговорить об обстановке в Никарагуа, то ему надо обратиться к начальнику латиноамериканского отдела госдепартамента Фрэнсису Уайту.

Уайт объяснил Сакасе, что США оказывают поддержку всем конституционным правительствам, но поддержку чисто моральную. В случае Никарагуа это означает, что США не признают правительства, которое придет там к власти насильственным путем, но и не окажут военной помощи Сакасе в отстаивании конституционных идеалов. Плохо, если народы центральноамериканских стран будут надеяться на Вашингтон. Это умаляет их национальное достоинство. Можно представить, с каким чувством Сакаса слушал эти лицемерные тирады.

Американцы готовились заменить Солорсано отнюдь не Сакасой, а своей привычной марионеткой Адольфо Диасом, который должен был стать временным президентом. Чаморро сделали бы сенатором (ему должен был уступить свое кресло один из консерваторов), после чего его назначил бы исполняющим обязанности президента до конца срока полномочий Солорсано уже сам Диас. С планом полностью согласился и Эберхардт, подчеркнув в беседе с Чаморро, что главное – это видимое соблюдение буквы закона.

Но, понимая, что ни одно из центральноамериканских государств не удастся убедить в конституционности режима Чаморро, Келлог 7 января 1926 года направил ноты Сальвадору, Гватемале, Коста-Рике и Гондурасу. Он четко заявил, что в качестве президента Чаморро признан не будет[221 - FRUS, 1925 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1925v02/reference/frus.frasl925v02.i0024.pdf).]. Правда, Эберхардта проинструктировали, что занятие Чаморро президентского кресла – отнюдь не повод для отзыва посланника США в Вашингтон: «Ваше присутствие в Манагуа необходимо для защиты американских интересов»[222 - FRUS, 1926 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1926v02/reference/frus.frasl926v02.i0026.pdf).]. При этом американские визы в паспорта, выданные режимом Чаморро, ставить запрещалось. Гватемальцы, костариканцы и гондурасцы выразили поддержку линии госдепартамента, Сальвадор колебался.

13 января 1926 года «зачищенный» и запуганный Чаморро никарагуанский конгресс объявил Сакасе импичмент и приговорил его к двухлетней ссылке за пределами страны (то есть запретил возвращаться на родину). Пост вице-президента был объявлен вакантным. 16 января конгресс вынес постановление о том, что именно Чаморро будет замещать президента. В тот же день Солорсано подал в отставку.

Либералы не признали нового президента и стали готовиться к восстанию. Разочарованный пассивностью США, Сакаса наладил в Вашингтоне хорошие отношения с мексиканским посланником Тельесом, надеясь, что мексиканские суда перебросят оружие в Никарагуа для грядущего восстания либералов[223 - Buchenau J. In the shadow of the giant: the making of Mexico's Central America policy, 1876-1930. University of Alabama Press, 1996. P. 168.].

В Мексике с 1924 года у власти находился президент Плутарко Кальес, одно время даже считавший себя чуть ли не «пролетарским президентом» и социалистом. В 1925 году Кальес стал прижимать американские нефтедобывающие компании в Мексике, требуя от них перерегистрации концессий в соответствии с положениями прогрессивной мексиканской конституции 1917 года. В ответ американцы начали пропагандистскую войну против Кальеса, называя его большевиком и марионеткой Москвы (Мексика первой в Латинской Америке установила дипломатические отношения с СССР в 1924 году)[224 - Формально, следует подчеркнуть, Мексика этих отношений и не прерывала. Например, мексиканский почетный консул выразил соболезнование во время покушения на В. И. Ленина в 1918 году. В 1924-м обе страны просто решили обменяться полноценными посольствами. Будучи в том же году в Европе, Кальес даже хотел приехать из Берлина в Москву, но болезнь и необходимость длительного лечения в германской столице не дали ему этого сделать.]. Кальес действительно считал Москву важным союзником в борьбе против империалистического диктата США, хотя, конечно, никогда коммунистом не был. Его идеалом были немецкие социал-демократы.

В начале 1926 года Кальес был не прочь поддержать никарагуанских либералов, чтобы показать США независимость мексиканской внешней политики. В январе 1926-го мексиканцы сообщили Сакасе, что поддержат его, но только если он лично приедет в Мехико для переговоров. Однако, с оглядкой на США, Сакаса решил в Мексику пока не ездить.

2 мая 1926 года вспыхнуло восстание в Блуфилдсе: либералы объявили «либеральную конституционную войну» режиму Чаморро. Американцы немедленно направили в Блуфилдс боевой корабль – крейсер «Кливленд» – как повелось, для защиты собственности американских граждан. 6 мая «Кливленд» прибыл в Блуфилдс. На следующий день там высадились морские пехотинцы, объявившие город нейтральной зоной[225 - FRUS, 1926 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1926v02/reference/frus.frasl926v02.i0026.pdf).]. Госдепартамент велел флоту сохранять строгий нейтралитет, в частности, не мешать либералам собирать в Блуфилдсе таможенные пошлины. Тем не менее морские пехотинцы разоружили либералов, так как город был провозглашен ими нейтральной зоной (то есть свободной от боевых действий).

7 июня госдепартамент отозвал Эберхардта из Манагуа, но подчеркнул, что этот шаг не носит политического характера.

Восстание либералов было подавлено (в основном потому, что осталось без мексиканской помощи оружием и боеприпасами и вина за это полностью лежала на Сакасе), и военный вождь повстанцев генерал Монкада эмигрировал в Гватемалу, а оттуда – в Мексику.

В июне 1926 года Сакаса наконец-то сам прибыл в Мехико. В обмен на помощь оружием со стороны Кальеса он обещал в случае прихода к власти проводить независимую внешнюю политику, в частности, аннулировать договор Брайана – Чаморро[226 - Buchenau J. In the shadow of the giant: the making of Mexico's Central America policy, 1876-1930. University of Alabama Press, 1996. P. 169.]. Мексиканцы выделили Сакасе на закупку оружия и боеприпасов несколько сотен тысяч долларов. Эти деньги, которые выплачивались через мексиканского посланника в Гватемале, Сакаса использовал и на лоббирование интересов либералов в центральноамериканских странах, чтобы удержать их от признания режима Чаморро.

Мексиканцы даже попытались сколотить центральноамериканский блок против Чаморро. Гватемальское правительство президента Орельяно фактически согласилось и предоставило территорию своей страны как базу для сбора сил никарагуанских либералов. Сальвадор склонялся к «благожелательному нейтралитету» в пользу либералов, но мексиканцы считали тамошний режим ненадежным партнером. Зато консервативный режим в Гондурасе встал на сторону Чаморро, а Коста-Рика объявила полный нейтралитет.

Собрав в Мексике силы, Монкада и уже упоминавшийся выше сторонник Селайи Хулиан Ириас 16 августа 1926 года снова высадились с вооруженным отрядом на атлантическом побережье Никарагуа. 26 августа в никарагуанском порту Пуэрто-Кабесас было образовано правительство либералов во главе с Сакасой. Семь мексиканских кораблей начиная с августа 1926 года доставляли сторонникам Сакасы оружие и боеприпасы, причем как на атлантическое, так и на тихоокеанское побережье. На борту кораблей были и мексиканские добровольцы, полные решимости нанести поражение американским ставленникам в Никарагуа.

Американцы поняли, что с помощью ненавистного им Кальеса либералы могут выиграть войну и без содействия США, и тогда все американское влияние в Никарагуа будет поставлено под вопрос. В Вашингтоне решили попытаться уговорить Чаморро уйти по-хорошему.

27 августа в госдепартамент был вызван никарагуанский посланник, которому сообщили, что, по мнению США, единственным выходом из гражданской войны в Никарагуа является отставка Чаморро с поста президента[227 - FRUS, 1926 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1926v02/reference/frus.frasl926v02.i0026.pdf).]. Американцы предложили провести встречу основных никарагуанских политиков на военном корабле США. 29 августа американский временный поверенный в Манагуа зачитал Чаморро послание Келлога. Но Чаморро был непреклонен и изъявил решимость остаться у власти «вопреки всем никарагуанцам». Одновременно он высказался в пользу американской военной интервенции для наведения порядка в Никарагуа[228 - FRUS, 1926 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1926v02/reference/frus.frasl926v02.i0026.pdf).] и даже пообещал передать американцам всю власть в стране.

Временный поверенный США Деннис подключил к переговорам Адольфо Диаса, который обещал уговорить Чаморро уйти в отставку.

26 августа 1926 года в Блуфилдс прибыл американский военный корабль «Галвестон», и город был опять объявлен нейтральной зоной. Американцы, снова, как и в 1909-1910 годах, помешали либералам, которые готовились к штурму Блуфилдса, захватить этот важный атлантический порт.

10 сентября 1926-го Чаморро по совету Диаса обратился к американскому временному поверенному с просьбой организовать переговоры противоборствующих сторон, изъявив готовность уйти в отставку, но только при условии, что его преемник будет членом консервативной партии. На этот шаг помимо уговоров Диаса Чаморро побудила пойти и катастрофическая финансовая ситуация правительства.

Уже 11 сентября госдепартамент разрешил Деннису выступить в роли посредника. 23 сентября 1926 года либералы и консерваторы в районе Блуфилдса договорились о перемирии сроком на 15 дней. Днем позже Деннис встретился с либералами и не преминул сообщить в госдепартамент, что у либералов нет толковых военных лидеров и продолжение противоборства неминуемо приведет к их поражению[229 - FRUS, 1926 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1926v02/reference/frus.frasl926v02.i0026.pdf).].

Специально для переговоров между либералами и консерваторами американцы объявили порт Коринто нейтральной зоной и предложили провести встречу противоборствующих сторон на корабле ВМС США «Денвер».

16 октября 1926 года переговоры начались, причем обе стороны настаивали, чтобы их вел Деннис. Последний отмечал, что встреча проходила в духе «сердечности» и обе стороны «братались»[230 - FRUS, 1926 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1926v02/reference/frus.frasl926v02.i0026.pdf).]. В принципе либералы воевать не хотели. Их интересовало только разделение власти с консерваторами, как это и имело место до путча Чаморро. Да и консерваторы, за исключением самого Чаморро, были не прочь договориться с либералами: ведь никакой разницы в политических программах партий к тому времени уже не осталось. Обе основные политические силы были намерены соблюдать американо-никарагуанские соглашения, прежде всего договор Брайана – Чаморро. Келлог отправил всем участникам переговоров приветственную телеграмму, восхваляющую их «патриотические усилия».

Американцы хотели быстрее закончить переговоры в Никарагуа, потому что разведка США уже доложила о сильном влиянии на никарагуанских либералов «большевика» Кальеса. В Вашингтоне ни в коем случае не хотели, чтобы в Никарагуа утвердился революционный режим наподобие мексиканского, дружественно настроенный по отношению к СССР.

Но первоначально на переговорах наметился тупик. Консерваторы считали, что президентом до выборов должен быть обязательно представитель их партии, а либералам отводили лишь несколько министерских постов (фактически предлагая возврат к формуле до октября 1925 года). Либералы считали, что в соответствии с конституцией пост президента должен занять Сакаса. Как и опасались американцы, либералы открыто заявили, что им помогает Мексика и если их требования не будут учтены, они устроят в Никарагуа революцию типа мексиканской[231 - FRUS, 1926 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1926v02/reference/frus.frasl926v02.i0026.pdf).]. Для Вашингтона такая перспектива была просто кошмарной. Однако от Денниса не укрылся раскол в стане либералов: если одна часть партии склонялась к компромиссу, то другая была настроена на решительные революционные действия.

Либералы вынесли на арбитраж США простой вопрос: должно ли конституционное правительство Никарагуа возглавляться Сакасой или нет. Деннис от ответа уклонился, заявив, что это не предмет для суждений иностранной державы.

Тогда либералы предложили передать решение вопроса на суд центральноамериканских держав (уже обработанных мексиканцами). Однако консерваторы отказались, заявив, что эти страны пристрастны. В ответ либералы заявили о прекращении переговоров. Деннис пытался их спасти, и консерваторы опять предложили возврат к статус-кво (включая возвращение либеральных депутатов конгресса). Президентом они предложили назначить Адольфо Диаса.

Но либералы упирались, и Деннис сообщал, что ужесточение их позиции связано с ростом мексиканской помощи. Американский временный поверенный 19 октября 1926 года предложил госдепартаменту срочно подготовить войска для отправки в Никарагуа с целью «предотвращения иностранной (мексиканской) интервенции».