Ультиматум президенту России

Смерть на рассвете ожидал.

Стоял, как раньше на парадах,

Смотрел, не закрывая глаз

На ненавидящие взгляды -

Врагов прощая в первый раз.

Москва 90 х

Неуютным дождливым вечером, к подъезду лучшей московской гостиницы подъехал кортеж из трёх чёрных, бронированных иномарок. Такие машины москвичи видели только на стоянках у самых богатых иностранных посольств. Из шестисотого Мерседеса неторопливо вышел высокий, сухощавый джентльмен в великолепном тёмно – синем костюме из ангорской шерсти с алмазным напылением. Вытянутое, худое лицо, тонкие насмешливые губы, длинный, крючковатый нос и чёрные глаза и волосы платинового цвета изобличали в нём иностранца. Выскочивший из машины на секунду раньше его невысокий мужчина, раскрыл над ним огромный чёрный зонт. Из, сопровождавшей Мерседес машины вышли люди, несомненно, достойные пристального, неусыпного внимания спецслужб. Но им было не до ловли шпионов. Приходилось реорганизоваться, каяться, собирать компромат и проклинать своё прошлое, доказывая Америке свою открытость и дружелюбие. В таких условиях не до работы и защиты интересов страны. Главным стала задача защиты общечеловеческих ценностей и либерализма, который был больше похож на идиотизм. Неутомимый, самовлюблённый болтун, мог говорить часами, не сказав при этом ни одной здравой, конкретной мысли. Ему нравилось говорить, он сам себя завораживал речью, любуясь собой как Нарцисс. Люди, зная его слабость, громко и долго аплодировали, не задавая лишних вопросов. Все речи лысого крутились вокруг, да около, долго нудно ни о чём. Что делать конкретно он не представлял, надеялся на авось, ждал, куда кривая вывезет. Страна, утомлённая нескончаемыми речами, слабела, теряла способность видеть опасность и защищаться. В довершение лысый радостно объявил, что врагов у СССР больше нет. Армию и спецслужбы приказал сократить. Поэтому странные гости Москвы остались незамеченными контрразведчиками. Они тут же, ничего и никого не опасаясь, развернули бурную деятельность. Для начала иностранцы заняли три самых дорогих трёхкомнатных люкса. В отличии от других гостей, не отличавшихся щедростью, новые были поразительно щедры. Раздавали стодолларовые бумажки направо и налево. Служащие готовы были угождать им днём и ночью.

Покупатель душ

Академик Мефистофель и его слуги, заняли самый большой и роскошный из люксов. В номере, слева разместилась изящная, роскошно одетая красавица – секретарша Изабелла, справа безукоризненно вежливые, улыбчивые джентльмены, сопровождавшие бизнесмена . Поселившись, они тут же развили бурную деятельность. Мефистофель с секретаршей Изабеллой и пах Аристид Верный принимали посетителей, Тоггенбург и Фигляр сновали по Москве с дипломатами, доверху набитыми долларами и рублями.

Бригада Кости Меченого возвращалась домой после обычного трудового дня на Балашихинском рынке. День прошел без происшествий, собранная за день дань, лежала в кожаной барсетке. Конкретные пацаны решили сегодня вечером хорошенько расслабиться в сауне, с водкой и проститутками. Думая о приятном, Костя не забывал внимательно следить за светофорами, не хотел давать повод ментам испортить ему хорошее настроение. Кликуха – меченый, досталась Косте, за красневший на его лбу шрам, от раны нанесённой бейсбольной битой. Косте кличка нравилась. Как – никак, такая же была у Горбачёва, это ему льстило. В отличии от слабохарактерного, трусоватого, самовлюблённого экс – президента, Костя был неустрашим и решителен. С врагами никогда не церемонился, оружие применял, не раздумывая, не заботясь о последствиях. Считал – главное выжить. Тюрьма его не пугала. Деньги и друзья помогут из неё выбраться. К счастью, и того и другого у него хватало. В бригаде авторитет Кости был непререкаемым. Братки его уважали, побаивались, некоторые даже любили. Он никогда не предавал своих, не жадничал, любил повеселиться в кругу близких друзей. Водка и кровьсплачивают, поэтому трезвенников в бригаде он не держал. Когда загорелся зелёный свет светофора, Костя замешкался. Задумавшись, не успел вовремя тронуться с места. Машину качнуло от удара, врезавшейся в джип ржавой, замызганной шестерки. Лох с блатным номером 999, рванув с места в карьер и врезался в Волгу, разбив ей задний фонарь. Жигуль, при этом, не получил ни царапины. Но больше всего, бандитов взбесило, высунувшееся из форточки круглолицее , улыбающееся лицо курносого водителя . Он во все горло крыл матом озверевших от возмущения братков. Два закадычных друга, тезки Витьки – Тяж и Полутяж, эти кликухи были получены ими, ещё тогда, когда они занимались вольной борьбой, вылезли из машины с резиновыми дубинками в руках. Увидев их, водитель шестерки заорал:

– Пацаны, вы конкретно, попали на бабки! С вас тысяча долларов.

В ответ дубинки, как цепы, заходили в руках разъяренных бандитов, но стекла машины выдержали удары, видимо, были сделаны из небьющегося стекла. Инспектора ГИБДД, сочли за благо не заметить скандал, усердно проверяя остановленную ими фуру. Костя выскочил из машины, чтобы поближе рассмотреть наглых лохов. Пассажир, сидевший справа от толстяка, резко открыл дверцу, ударив ею в лоб Тяжа. Тот, охнув, упал на асфальт. Костя очень хорошо разглядел невысокого, жилистого, видимо, очень сильного мужчину. На толстой, плотно охватывающей его шею золотой цепи, висел золотой череп с глазницами, украшенными сверкающими камнями. Они смотрели грозно и воинственно. Мороз, дрожью пробежал у Кости по спине. Он оказался необыкновенно проворным, ни один из бандитов не успел заметить, откуда в его руке появился маузер. Качая маятник, злобно улыбаясь, начал стрелять не целясь. Видимо, родился стрелком. Пули вонзались в асфальт у ног, заставляя бандитов лихо приплясывать. Витьки громко матерясь, подпрыгивали, потрясая дубинками. Услышав стрельбу, испуганные гаишники вызвали подкрепление. Когда вой сирен милицейских машин приблизился, стрелок, резво прыгнул в машину. Толстяк рванул с места, как профессиональный гонщик. Шины взвизгнув, задымились. Жигули он вел лихо, проскакивая в щели, образовавшиеся между, закрывшими ему дорогу, машинами. Иногда, обгоняя машины, мчался, как каскадёр, балансируя на двух колесах, показывающий трюки. Испуганные водители провожали наглеца воем клаксонов. Такой езды спецназовцы, даже в цирке не видели. Их вспотевшие руки с трудом удерживали автоматы, пот заливал глаза и пятнами выступал на камуфляже. Увидев, что менты не отстают, красавец высунул руку с маузером и начал стрелять, не оглядываясь, целясь, глядя в зеркало заднего вида. Через несколько секунд все три милицейские машины стояли с пробитыми шинами. Беглецы исчезли, словно растаяли в воздухе.

Вечером, в столичной газете Вечерняя Москва читатели прочли статью, описывающую дневную перестрелку на улице. Большинство москвичей восприняло её, как шутку.

Вечером, собравшись у Мефистофеля, они подолгу обсуждали проделанную работу, поражаясь изменениям происшедшим в стране. Мефистофель, по своей веками неизменной привычке, одетый в белоснежный махровый халат, слушая товарищей пил вино и улыбался. Сам говорил редко. Сегодня спросил:

– Рыцарь, как успехи, пополнил коллекцию дам новыми экземплярами?

– Да, сир. Вчера провёл ночь с лучшей певицей страны.

– Долго уговаривал?

– Нет, она полюбила меня с первого взгляда за перстень с бриллиантами 18 века. Ничего особенного. Дама пробилась из низов, поэтому вульгарна, жадна, любвеобильна, но талантлива. На первом же приёме будет петь у нас.

– Какой ты рыцарь – засмеялся Фигляр. Ты – торгаш, п не обольститель. Так разориться можно. Я обхожусь цветами, анекдотами и губной гармошкой. Соблазнил пухленькую жену важного чиновника, кормит, поит и ласкает так, что кровать ходуном ходит, когда стонет в ушах звон.

– Чревоугодник ты, а не бабий угодник. – засмеялся рыцарь.

– Я бы после дам высшего света не стал путаться с простолюдинками – сказал Аристид.

– Ничего ты в женщинах не понимаешь. – возмутился Фигляр. – Некоторые дадут фору графиням и герцогиням, моя, например.

– В прошлый приезд мы и шагу не могли свободно ступить, сегодня делай, что хочешь, лишь бы деньги были – захлёбывался от восторга Фигляр.

– Люди меняются на глазах. Становятся всё глупее и доверчивее. – грустно улыбнулся Мефистофель –

Мы не будем мешать этому.Найденные вами помощники, за деньги с удовольствием начнут убеждать людей, что нравственность, стыд и совесть пережитки тоталитаризма.

Усердные ученики нашлись быстро. Особенной хитростью наглостью и хваткой выделялись среди них рыжий, похожий на лису, молодой человек и круглолицый, щекастый толстяк с сияющей лысиной, при разговоре причмокивавший губами и сильно брызгающий слюной. Мефистофель приказал подчинённым обратить на этих людей особое внимание:

– Они будут самыми верными, активными нашими помощниками. Не скупитесь, не жалейте на них ни денег, ни должностей. Пусть станут первыми людьми в государстве. Их задача готовить законодательные основы для свержения социализма и создания основ морали и законов для капиталистического строя. Разыщите им умных, толковых юристов. Торгаши пусть занимаются привычным для них делом: ростовщичеством, спекуляциями, торговлей водкой. Они помогут высокому счастливчику выполнить его честолюбивые планы, за это он им передаст огромные куски народной собственности и позволит богатеть, темпами в мире ещё не виданными.

– Хотите сэкономить, сир? – спросил, улыбаясь, Артистид Верный. – Не замечал раньше за вами скаредности.

– Я не экономлю, а получаю долги, за усилия и деньги потраченные мною в начале века. В России никогда без неожиданностей не бывает. Тогда мне казалось, что всё рассчитал, везде подстраховался, но не учёл всевозможные отклонения событий из -за свободы воли, дарованной Богом человеку. Когда к власти пришли большевики, никто не мог подумать, что усатый грузин осилит всех.

Он сумел сделать то, что казалось невозможным. Пока был жив Сталин, ничего сделать не мог. Сегодня, здесь люди умирают молча, как мухи по осени. Что за народ? Порой, их даже жалко становится. Бог это видит, но спор есть спор. Ни Он, ни я вмешиваться не можем. Люди должны по своей воле решать, как жить.. Глупцы, в век компьютеров всё ещё верят, что договор со мной обязательно кровью писать нужно. Совсем разум потеряли. У меня всё учтено, кто сколько, когда и как взял. Никакие подписи кровью не нужны, отпечатка пальца хватит, от расплаты никто не отвертится. Плоть всегда тянет к греху, душа молча ждёт своей участи, сегодня плоть побеждает. Недолго ждать осталось, скоро будем подводить итог. Сейчас и россияне за западом потянутся. Лысый болтун с узором на лбу разговорами о общечеловеческих ценностях, новом мышлении, перестройке, людей загипнотизировал, задурил так, что многие уже ничего не понимают. Не знают, что делать и как жить дальше. Подкиньте долларов малороссам и белорусам, пусть узнают сладость накопительства. Когда элита почувствуют силу денег и власти, тогда хода назад для них уже не будет. Начнётся грызня, все перессорятся между собой, врагами станут и страну развалят.

–Доллары им фальшивые давать? – уточнил Фигляр.

– Они все фальшивы, золотом не обеспечены. Америка за них не отвечает. Объявят завтра, выпускающие их банки, себя банкротами и останутся горы никому не нужной зелёной бумаги. Люди одурели – меняют нефть, золото, алмазы на резаную бумагу.

– Гениально, сир, что будем делать дальше? – Поинтересовался Фигляр.

– Делать, что делали, подыскивать нужных людей, покупать их верность и преданность. Завтра устроим небывалое, незабываемое представление. Весь мир посмешим.

На следующий день вся страна целый день смотрела по телевизору на танцы маленьких лебедей. Слуги Мефистофеля умирали со смеха:

– Как вы только до такого додумались, сир? Гениально! Такого грандиозного представления ещё никогда не было!

– Это не моя заслуга – скромничал, польщенный Мефистофель

– Всё это придумала и осуществила кучка безвольных, трясущихся от страха и пьянки трусов, возомнивших себя спасителями отечества.

– Ну, вот, а вы говорили, что у них ни ума, ни фантазии – хихикнула красавица секретарша.

– Я говорил о решительных действиях, мужских поступках. Глупости у них с избытком. Ни у одного из путчистов не нашлось ни характера, ни решительности, что бы взять на себя ответственность за судьбу страны. Жалкие люди.

– Вы же подсчитывали, сир, что страна потеряла в двадцатом веке десятки миллионов. Это были не худшие люди. Сегодня один мусор остался.

– Ты прав, Костя – первыми гибнут – смелые, лучшие в стране люди.– ответил Мефистофель.

В это время, телевидение показывало сидящих за столом людей с трясущимся от страха руками, объявивших себя спасителями отечества. Но ни у одного из них не хватило духа, характера и решительности взять на себя ответственность за судьбу страны. Без войны и крови, власть перешла, к загадавшему августовской ночью своё желание сгорающему метеору, высокому, с искалеченной рукой алкоголику. Великую, казалось несокрушимую страну, защищать было некому.

Мефистофель, опорожнив чашу красного вина, сказал:

– Всё. Теперь я никому и ничего не должен! На днях Высокий, мирно получит власть, но это не спасёт страну, он не рождён созидателем. Его судьба разрушать.

– Рыцарь, ты за это время пополнил свою коллекцию, новыми дамами?

– Да, сир. Вчера провёл ночь с лучшей певицей страны.

– Долго уговаривал?

– Нет, она полюбила меня с первого взгляда за перстень с бриллиантами 18 века. Ничего особенного. Рыжая, вечно растрёпанная, неопрятная, самка. Она пробилась из низов, поэтому вульгарна, жадна, любвеобильна, но талантлива. На первом же приёме будет петь для вас.

– Какой ты рыцарь – засмеялся Фигляр. Ты – купец, а не обольститель. Так разориться можно. Я обхожусь цветами, анекдотами и губной гармошкой. На днях соблазнил пухленькую жену важного чиновника. Теперь она кормит, поит и ласкает меня так, что кровать ходуном ходит, когда стонет в ушах звенит.