Ультиматум президенту России

– Ты – чревоугодник, а не бабий угодник. – засмеялся рыцарь.

– Я бы после дам высшего света не стал путаться с простолюдинками – сказал Аристид.

– Ничего ты в женщинах не понимаешь. – возмутился Фигляр.– Некоторые дадут фору графиням и герцогиням.

Журналистка интервью

– Даю задание посложнее, нужно очаровать одну, нужную нам, женщину. Мефистофель был серьёзен.

– Кто она?

– Елизавета Симоньян – королева московской журналистики. Её интервью имеют огромный успех. Завтра она должна быть у меня. Я дам ей интервью.

– Будет, сир. Непременно возьмёт интервью..

– Не опростоволосься. Это не провинциальная, полуграмотная герцогиня средневековья, выданная замуж без любви, такой хватало серенады, это эмансипированная, знающая себе цену женщина.

–Для меня это значения не имеет, я воздействую на сердце, женский ум меня не интересует. .

Тоггенбург переоделся в модный костюм тёмно – синего цвета и откланялся.

В автомобильном салоне купил ярко синий гоночный «мерседес» и поехал в редакцию «Вечерней Москвы», где в это время была журналистка.

Охранник хотел остановить его, но рыцарь глянул на него такими гневными глазами, что у того пропало желание задавать вопросы. Взгляд рыцаря проливал мёд нежности на женщин и свинцовый ужас на мужчин. Пройдя по коридору, Тоггенбург с букетом чайных роз и гитарой без стука вошёл в кабинет журналистки. Она, сверкнув чёрными глазами, закричала – Вон!

Но рыцарь, упав на колени, протянул ей пистолет и сказал:

– Или застрелите, или возьмите цветы.

– Наверное не заряжен – засмеялась удивлённая Елизавета. Так с нею ещё никто не знакомился

– Заряжен серебряной пулей. Меня преследуют Вампиры, поэтому приходится быть начеку.

– Вампиры? – удивилась Симоньян.

– Нет, влюблённые в меня вампирши, сумасшедшие фанатки. Прохода не дают. Приходится отстреливаться.

– Журналистка взяла розы, они были полураскрыты, роса, сияла на чуть румяных жёлтых лепестках.

– Мои любимые. Как вы угадали?

– Моё чуткое, вещее сердце подсказало. Я потерял голову, увидев вас, поэтому мною правит не ум, а сердце.

– Вы поэт?

– Нет, иногда сочиняю для дам сонеты и пою романсы.

Этот я исполню для вас, под гитару. Играет и поёт:

Такими в детстве представлял цариц,

Принцесс и королев, читая сказки.

Перед тобой не стыдно падать ниц

И на коленях умолять о ласке.

Красу любимой описал Шекспир,

Мы ею восхищаемся веками;

В сравнении с тобой она – кумир,

Умело нарисованный стихами.

И мудрецы несут порою вздор,

И на слепых нет права быть в обиде -

Ведь всякий  зрячий прекращает  спор,

Когда тебя воочию увидит.

Он говорит: Да, – истинно царица,

В такую, невозможно не влюбиться.

– Спасибо за комплименты. Это сонет? Я знаю, что не красавица, но сонет хорош, достоин моей коллекции. Напишите мне его своей рукой и подарите с автографом.

– Красива не красавица, а любимая, но не будем спорить. Я неграмотен, поэтому своей рукой написать не смогу, напишет мой друг академик, магистр колдовства, магии и пророчества.

– Неужели есть такие?

– Только один Я познакомлю вас с ним. Возьмёте у него интервью. Это будет ваше лучшее, прогремит на весь мир.

–Ловлю на слове. Когда познакомите?

– Завтра. Я не из тех мужчин, которые кормят соловья баснями. А вы – соловей, я наизусть знаю интервью, которые вы брали у известных людей. Приглашаю вас в ваш любимый ресторан.

– Вы знаете мой любимый ресторан?

– Про вас я знаю всё. Любимый цвет синий, презираете бижутерию. Только золото и бриллианты, любите уху из стерляди, жареного осетра, красную икру, малосольную сёмгу и французское шампанское. Всё это я вам обещаю.

– Тогда поехали обедать. Цветы заберём с собой.

На следующее утро Елизавета брала интервью у Мефистофеля. При этом она не сводила влюблённых глаз с рыцаря. Не было никаких сомнений, что неграмотный средневековый разбойник, сумел за сутки покорить сердце капризной, своенравной журналистки. На её пальце сверкало золотое кольцо с изумрудом, изготовленное для жены короля. Прошлое и настоящее сплеталось, не создавая никому неудобств, ни у кого не вызывая удивления. Это веселило Мефистфеля, одетого в чёрный фрак, средневековую, белую рубашку с кружевным воротником. В этом наряде он выглядел великолепно. В нём воплотилось величие знатнейших дворян эпохи возрождения. Оно требовало поклонения и восхищения. Неустрашимая журналистка, оробела. Она инстинктивно почувствовало мощь его знаний, интеллекта, несокрушимую волю и бесстрашие бессмертного. От него веяло древностью, прожитыми веками, множеством встреч и разлук, рождений и смертей. Елизавета растерялась и не знала с чего начать интервью.

– Для начала я предлагаю выпить за знакомство и чуть – чуть закусить. Изабелла уже накрыла стол, прошу в гостиную.