А леший его знает!

Леший недоуменно уставился на дружка.

– О том, что ты совсем позабыл обо мне. Ни разу не заглянул в гости, как женился. Вычеркнул меня из коротенького списка своих друзей.

Бульгун рассмеялся.

– Ну ты ляпнул! Вычеркнул из списка!

– Чего тут смешного? – смех лешего, образно говоря, окатил самолюбие водяного ледяной водой. Старая обида вновь нахлынула на него приливной волной (тоже образное выражение). – Смеется он ещё!

– Тритоха, ты чего дуешься как жабьи щеки! – не переставая веселиться воскликнул Бульгун. – Ты что забыл, когда мы свадьбы играли?

– Ещё бы я забыл! Поздней осенью!

– Ну, вот! А потом ты почти месяц своих молодоженов по речкам и ручьям распихивал, владельные грамоты у Поставца для них выбивал! Так?

– Так!

– Аккурат к началу морозов поспел. Так?

– Угу! Но причем тут это?

– А притом, что когда ты все дела закончил – я об этом от твоих зятьев узнал – пришел навестить я тебя, а озеро уже крепкой ледяной коркой к тому времени сковалось. Я стучал тебе, стучал по льду, да видать ты умаявшийся был, не слышал. Ну, думаю, никак в зимнюю спячку после всего случившегося залег мой лепший кореш. Не стал тебя, утомленного послесвадебными хлопотами, больше беспокоить. А вот как на реке ледоход пошел, решил, что и озеро уже ото льда немного очистилось, и сразу к тебе направился. А то через лед до тебя и не достучаться. Понятно?!

Ах, вот оно в чем дело! Выходит, не позабыл Тритоху дружок его бывший. То есть никакой не бывший, а самый настоящий. Это он сам виноват в недоразумении, даже прорубей не нарубил, чтобы до него можно было докричаться. Вот же балбес!

– Теперь мне все понятно, дорогой ты мой братец! – Тритоха умиленно всхлипнул и еле сдержался чтобы не броситься на шею друга. – А я старый дурак… грешным делом подумал…

– Да никакой ты ни старый! – хмыкнул леший, к огорчению водяного почему-то не добавив в свое предложение слова «и ни дурак». – А, кстати, с чем это ты ко мне пожаловал?

Тут пришло время водяного задирать нос.

– Ха! Знаешь ли, это одна интересная диковинка, которую я хотел тебе показать, – водяной криво усмехнулся. Хоть это выглядело неуместным, но желание криво усмехнуться оказалось сильнее здравого смысла. – Глянь дружище какая красотища!

Тритоха развернул сверток и отбросил в сторону водоросли. Затем раскрыл огромную раковину и предъявил свою «прелесть» лешему. На воздухе жемчужина переливалась гораздо ярче, сочными оттенками, чем под водной толщей, хотя образы на ней все равно оставались очень туманными и размытыми.

Бульгун разинул рот от удивления.

– Вот это ничего себе! Какая огроменная! Откуда «дровишки»?

– От черного верблюда! – кичливо усмехнулся Тритоха, мысленно радуясь, что удивил-таки дружка.

– А ежели серьезно?

– А жемчужинка сия из соринки циклопьего глаза, – отмахнулся водяной, довольный произведенным эффектом. – Завалялась у меня в одном потайном месте…

– Это в том твоем секретном тихом омуте что ли? – выдвинул предположение Бульгун и, сообразив, что проболтался, недовольно топнул ногой.

Теперь пришло время водяному озадаченно пялиться на друга.

– Что это ты сейчас сказал, Бульгун? Какой это тихий омут ты имел в виду?

Под растерянно-вопросительным взглядом Тритохи, леший чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я… это… просто предположил… наугад… А что?

– А ничего! Ты никогда наугад не говоришь! Ну-ка не юли как угорь на сковородке, отвечай, откуда про мой тайный омут узнал? Следил за мной?

– Да что ты, Род с тобой! Еще не хватало мне следить за своим корешом! И вообще, ты сам как представляешь меня следящим за тобой на такой глубине? Я максимум аршина на два занырнуть смогу и то минуты на три. Сам ведь время засекал.

– Ну, да! Это верно! – согласился с доводами друга водяной и тут же встрепенулся. – А тогда откуда узнал? Отвечай!

Поняв, что водяной не отвяжется, леший не стал врать, честно признался.

– Ты только не сердись и не переживай, Тритох, но это мне Нимфея рассказала. Замечу – по большому секрету.

– Вот те раз! – признание Бульгуна обескуражило водяного ещё сильнее. – А она вообще… откуда?

– Да, вроде как с ней по ещё большему секрету, одна из болотных кикимор поделилась, – леший пожал плечами, как бы давая понять, что его супруга тут особо не при делах, сама случайно узнала. – А кикиморе, как Нимфея сказала, кто-то из твоих дочурок тайну твоего омута слил. Дальше сам кумекай, кто и как об омуте и сундуке первым узнал.

– Ты… вы… они… и об сундуке в курсе?! – возмущению водяного не было предела. – Ну дочурки, ну мои родимые «икриночки». Вот таким, значит, вы добром отплатили папочке. Хороши же доченьки, ничего не скажешь.

Расстроенный водяной, заложив руки за спину, зашагал из стороны в сторону.

– Ладно тебе причитать, – попытался успокоить Тритоху Бульгун. – Слышал поговорку: «яблоко со здоровой яблони недалеко на больную голову падает». Это как раз про вас. Ты же и сам любитель поделиться сплетнями и слухами со всеми встречными и поперечными. Согласись? Так что нечего точить на дочурок свой точильный зуб, который у тебя кажется тоже в сундуке припрятан.

– Да, чего уж там! Что есть, то есть! – водяной уже ничему не удивлялся, в том числе и информированности лешего содержимым сверхсекретного сундука. – Нынче это не столь неважно. Потом с ними разберусь. Не знаю почему, но чую я своим нутром, что важнее сейчас разобраться с непонятными образами, которые возникают на поверхности жемчужины. Глянь какие они размазанные и смутные, как мои сомнения и опасения по этому поводу.

Выслушав друга, леший приблизил лицо к жемчужине в надежде разглядеть переливчатые танцующие силуэты. Спустя несколько томительных секунд он, наконец, заявил:

– Кажется я знаю в чем дело.

– Иди ты! И в чем?

– Ты свою жемчужину протирать не пробовал?

– Это как?

– Начисто, Тритоха, начисто! Как же ещё…

Глава 2. А зори здесь жуткие

Никогда не трите магические вещи или что-либо хотя бы отдаленно на них похожее! Никогда! Слышите?! Ни в коем случае! Предупреждаю раз и навсегда! Не трите не только ради спортивного интереса, но даже если просто проводите влажную уборку на антресолях. Тем более если точно не знаете, что это за штуковина и как она у вас оказалась. Особенно не трите ничего похожего на медную лампу, или на бронзовый кувшин, или терракотовую статуэтку дракона, или эбонитовую палочку, или нефритовый стержень, или… переливающуюся жемчужину величиной с богатырский кулак. А то, знаете ли, всякое может произойти. Это ещё полбеды, если из лампы повалит зеленый дымок, который затем обернется синим джином – исполнителем желаний. А если перед вами объявиться голубенький дракончик с томным взором?! Каким фальцетом вы тогда запоете?! То-то же…

Бульгун не знал о том, что тереть подозрительные штуки не рекомендуется даже полуночникам, поэтому не задумываясь обтер с жемчужины рукавом своей тужурки небольшой налет липкой слизи. К счастью ни джина, ни дракона после опрометчивых действий лешего пред нашими героями не возникло. Зато картинка на поверхности жемчужины обрела на удивление четкие контуры, ясные очертания, а ещё рельефность, живость и сочность красок. Складывалось такое впечатление, что смотришь на происходящее прямо через тот самый большой циклопский глаз, из соринки которого и выросла жемчужина. А то что дружки теперь отчетливо узрели, заставило их немало удивиться. Лешего, к тому же, ещё и очень сильно разволноваться (а я предупреждал, что не стоит тереть то, что тереть не стоит).

Во-первых, местность, которую увидели кореша, была им совершенно однозначно незнакома. Под призрачным светом полной луны их взорам предстала небольшая, заросшая травой полянка, в тенистой оливковой роще, окруженной скалистыми холмами. Через полянку протекал неширокий ручей, на обоих берегах которого столпилось множество самцов полуночников из южных краев: фавны, сатиры, силены, кентавры, куреты, дактили, коребанты, тельхины. Судя по тому, что вся живописная картина виделась как бы сверху, это означало, что и циклоп, самое огромное существо из когда-либо существовавших полуночников, склонившись над ручьем, не моргая, как говорится, глядел в оба своим единственным глазом на то, что привлекало взгляды всего, без исключения, мужского коллектива бравых нелюдей, собравшихся на полянке.

А посмотреть было на что.