Братина Сварога

После его слов затихли чирикавшие на Камне пичуги, и даже ветер, развевавший волосы Святофора, стих.

Кузнец закрыл глаза и напряг слух. Спустя минуту он обернулся к старцу и торжественно произнес:

– Слышал я лязг мечей, посвист стрел, стук кузнечных молотов о наковальни, звоны колоколов, доносившиеся со всех сторон княжества, будто подле все.

– Замечательно! – ободряюще подмигнул ему Святофор. – И последнее: скажи, что ты чувствуешь?

– Что я чувствую?

– Да! Что чувствуешь? Загляни вглубь себя!

– А-а, понял!

Ковыла понимающе кивнул и… отошел к Камню. Осмотрев валун, он приложил руку к тому месту, где на Камне сходились в один узел несколько серебристых прожилок. Камень и впрямь был очень необычным. От него исходило почти живое тепло, которое кузнец чувствовал своей огрубевшей мозолистой ладонью.

Кузнец всю жизнь имел дело с металлом и металл за такую привязанность отвечал ему взаимной симпатией, становясь податливым и послушным в его крепких искусных руках.

– Я чувствую, как от Камня во все стороны растекаются бесконечные жилы разных металлов. Я чувствую, как они пронизывают недра, поднимаясь из земной глубины. Я чувствую, где руда залегает ближе всего к поверхности, и из какой получатся знатные клинки, что не затупятся вовек, а из каковой орала твердые.

Кузнец отошел от Камня и изумленно уставился на лукаво ухмылявшегося волхва.

– Сдается мне, старче, что и раньше я это чувствовал, но не так осознанно как здесь и сейчас, – произнес он, все ещё находясь под впечатлением от происшедшего с ним.

– Все верно, – ласково посмотрел на Ковылу таежный кудесник. – Твои чувства здесь, на капище у Теплого Камня, обострились как нож опосля оселка. Вот ты и узрел многое от глаз сокрытое. И даже небесный камень почуял среди горных вершин. Ну-с с тобой мы закончили, – Святофор обернулся к дожидавшимся своей очереди претендентам, и, смерив каждого взглядом, остановил свой выбор на плотнике, – Теперича твой черед, Берестей, показать свою стезю пращурам. Иди-ка сюда!

Берестей сделал несколько шагов и остановился подле волхва.

– Поведай всем, плотник, что же ты видишь отсель?

Берестей приложил руку ко лбу козырьком, закрывая глаза от слепящего солнышка, и всмотрелся в безмолвную даль. Больше минуты стоял он, не шелохнувшись, высматривая что-то среди вековечных дубов и елей и, наконец, произнес:

– Узрел я, старче, на том берегу озера росток молодого дубка, что над снегом едва пробился к свету тянучися. Не боится он, вижу холода, и растет он дюже справно, аки бамбук заморский. Будет крепким дуб, да только щит из него ещё крепче получится.

Выслушав плотника, волхв внимательно посмотрел на противоположный берег заснеженного озера, и удовлетворительно хмыкнув, обратился со вторым вопросом к испытуемому:

– А скажи, друже любезный, что до твоего слуха доносится?

Приложил Берестей руку к уху, чтобы лучше слышалось и замер как изваяние. Ещё больше простоял он, вслушиваясь в почти гробовую тишину. Даже Святофор не выдержал.

– Ну-с, чаво томишь, соколик, – дернул старец за рукав Берестея. – Поведай-ка нам, чего слышал ты?

– Прости, старче, заслушался я лепет сосенок, шепот ивушек, шелест березовых сережек. А ещё я слышал, как скрипят веретена, полозья санные да крылья мельничные, как поют рубанки с пилами, обновляя тёс.

– Хороший слух, ничего не скажешь, – задумчиво пробормотал волхв, и непонятно было рад он или не очень, такой избирательности органов чувств кузнеца или плотника. – Что же, теперь скажи, что ты чувствуешь, стоя на сем пупе земли?

Плотник кивнул и, выбрав самого сурового с виду истукана, подошел к нему и приложил руку к дереву. Ещё дольше он простоял около идола, но Святофор его в этот раз не поторапливал, боялся помешать и… навредить, ибо прекрасно знал, когда человек уходит в себя, может «оттуда» и не вернуться, или вернуться, но не полностью, а лишь на половину, полоумным то бишь.

В конце концов, Берестей оторвался от статуи и, обернувшись к старцу, расплылся в улыбке.

– Я чувствовал как все дерева в округе, набирая пред весною силушку, пьют земные соки, кои идут по корням из глубины земли, чтобы вскоре зазеленеть кудрявыми кронами. Я чувствовал, каким породам дерев предначертано стать стенами крепостными, каким маковками над храмами, а каковым, ещё в юности, древком копья богатырского. Вот что я чувствовал!

Потомственный плотник был вне себя от радости. Все, что он раньше выбирал на уровне интуиции, теперь было видно ему отчетливо, как это синее небо в ясный солнечный день.

– Ну, что же, и ты удивил старичка, – вновь вернулась к волхву его лукавая улыбка. – Раскрыл и ты свой дар, плотник Берестей. Теперича черед гончара удивить нас.

– Я готов старче! – выступил вперед Кремнеяр, уже немного утомившийся в ожидании своей очереди.

– А коли так, то скажи, что твое око видит, да зуб неймет? – усмехнулся в бородку тайный волхв.

Кремнеяр ни вглядываться, ни прислушиваться не стал, сразу ответил:

– Вижу я, старче Святофор, как Мать – Сыра Земля под одеялом снежным вздрагивает, просыпаяся после зимушки, слышу я как она, родимая, покряхтывает да поохивает, чую я как она, милая, вздыхает и ещё чую как бьется в ней сердце живое горячее.

Теперь с ещё большим удивлением поглядел волхв на гончара, что всю жизнь с землею, да с её квинтэссенцией – глиною терракотовой – дело имел. Даже не поверил сперва, старец, что и вправду Кремнеяр чует то, о чем говорил. Присел волхв, приложил руку к пригорку. Нет, ничего не выдумывал гончар, правду молвил, все до единого слова.

– Удивил ты меня, Кремнеяр, – признался волхв. – Больно прытким оказался ты, и… праведным – путь радужный ведающим. И не только меня ты удивил, но и пращуров. Значит, быть посему, быть по ихнему.

Обрадованный результатами проверки, волхв не стал откладывать объявление итогов в долгий ящик, а торжественно объявил:

– Итак, единогласным решением пращуров и меня, их верного слуги, богатырем княжества нашего избирается, – он осмотрел всю троицу достойных претендентов. – Избирается… – волхв сделал ещё одну продолжительную паузу, заставляя ещё пуще поволноваться товарищей, – Богатырем избирается могучий Берестей.

Плотник, услышав свое имя, не поверил ушам и… правильно сделал.

– Шучу! – лукаво хмыкнул Святофор. – Богатырем избирается Кремнеяр!

Ковыла стоял ни жив, ни мертв, ожидая вторичного возгласа старца «шучу!», но так и не дождался. На этот раз тайный волхв сказал чистую правду.

– Да, да, именно Кремнеяр! – продолжил Святофор озоровато косясь на кузнеца. – Его избрали пращуры на поприще ратное. Но и вы касатики не огорчайтесь, – добавил волхв, приметив как приуныли два других «финалиста», – Вас тоже пращуры не оставили без внимания. Ты, могучий Ковыла, будешь первым кузнецом в княжестве. Много добрых мечей и скользящих плугов ты выкуешь. Много нестираемых подков ты выкуешь, найдя для своей стали верный сплав и закалку. Станут твои искусные изделия славить тебя далеко за пределами княжества.

Услышав пророческие слова тайного волхва, приободрился Ковыла, и его губ коснулась добрая улыбка.

– Ты же славный Берестей, станешь первым зодчим во всем княжестве, – поведал Святофор туманное будущее плотнику. – Будешь возводить храмы да терема, без единого гвоздя, ради интереса, но стояти они будут века, не разрушатся. Будут ими дивиться и пришлые, и весть о тебе пойдет по всем окраинам и весям, как о лучшем мастере древесного зодчества.

Приосанился и Берестей, узнав, что ему на роду написано.

– Только станете вы оными виртуозами-искусниками, если не будете лениться-хвалиться, а будете и далее рвать жилы, работать до седьмого пота, – сурово добавил в заключение волхв, смерив обоих строгим пронзительным взглядом. – Лишь тогда ясновиденье сбудется. А теперь, вы ступайте в обратный путь. Возвращайтеся к светлому князю и молвите, что я вас к нему на службу отослал первым кузнецом и первым плотником. А с Кремнеяром мы ещё потолкуем здесь, пообщаемся.

Хоть и остался небольшой осадок огорчения у Ковылы и Берестея, а знание того, что придется заниматься им любимым ремеслом у самого Вельмипонежского князя, их, тем не менее, обрадовало.

– Спасибо на добром слове, волхв Святофор, – поклонились в пояс ему кузнец с плотником и, дружески кивнув гончару, собрались удалиться восвояси.

– Да, и вот ещё! – окликнул их старец. – Пред тем как на службе у князя подрядитесь, у него на несколько дней отпроситесь. Ты кузнец отыщи тот камень железный в горах и выкуй из него меч незатупляемый, а ты плотник найди дубок тот и выточи из него щит непробиваемый. Как исполните мой завет, принесите их мне, а потом уже дуйте ко князюшке. Ясно вам?

– Мы уж сделаем!

– Постараемся!

С этим напутствием покинули капище тайного волхва кузнец с плотником, оставив избранного богатырем Кремнеяра наедине со старцем.