Край Вечного Камня

– Какой же ты безбожник, Джен!

– Ха! У меня и впрямь сделка с дьяволом, мой друг. Ну и что с того?

– Расплата за грешную жизнь неотвратима! Однажды, черед платить придется и на тебя, но плата окажется непосильной. Будь уверен!

– Перестань, Дарем. Я тебя умаляю. Ты прекрасно понимаешь, что и сам не без греха. Платить придется вместе. Твой интерес к игре ровным счетом от того же дьявола!

– Даже если и так, то это единственный мой грех перед Господом, – попытался оправдаться Дакс. – Я замаливаю его на каждой проповеди.

– Знаешь, что я думаю? – тон Рейнольдса враждебно сменился. – Плевать этот бог на тебя хотел. Взгляни на себя! Ты погряз по уши в долгах. Эти твои хождения в церковь. Для чего?

– Да как только у тебя язык поворачивается говорить такое?! – возмутился Дакс. – Не боишься, что люди прознают о твоих мыслишках? На костре ведь поджарят!

– Нет уж! – Джен вновь заулыбался. – Пусть и дальше продолжают думать, что я просто везучий засранец.

– Слушай, дай отыграться, – попросил вдруг Дарем.

– Дакси, Дакси… – осудил Рейнольдс товарища. – Бог не прощает тебе твой единственный грех. Пытаюсь тебя в этом убедить, но ты ведь непреклонен. Ладно. Так и быть. Я дам тебе шанс.

– На этот раз карты раскладываю я, – обрадовался Дарем.

– Не спеши, мой друг. У меня условие.

– Рейнольдс, давай просто сыграем еще разок, – Дакс казался раздраженным.

– Не здесь и не сейчас, – тон Рейнольдса явно не располагал к компромиссам.

– Чего же ты хочешь?

– Партию ты отыграешь со мной завтра на вечерней проповеди.

– Господи, Джен, ты окончательно выжил из ума! Небеса покарают за это! Как ты не можешь понять?

– Ну, как знаешь, мое дело предложить. Я подумал, что только в святом месте Господь позволит тебе отыграться, ведь на территории дьявола у тебя абсолютно никаких шансов.

Предложение Рейнольдса являлось абсурдным и нелепым, но в голове Дарема все же зародились сомнения. Несмотря на разногласия по вопросам религии, Рейнольдс был его лучшим другом. Джен не веровал в Бога, он поклонялся фортуне, и она оказалась более чем благосклонна к нему. Дакс не верил в такую удачу, отождествлял ее с подачками самого дьявола.

С детства их объединяло лишь одно – тяга к карточной игре. Дакс не мог припомнить момент, когда пагубная страсть к игре захватила его впервые. Но подозревал, что этим заразил Рейнольдс, который всегда вызывал у него уважение. Еще бы! Джен был старше на год – успешный парень из богатой семьи. У таких людей обычно не имелось общих дел с неудачниками вроде Дакса Дарема. Тем не менее, случилось то, что случилось: они стали друзьями, не смотря на принадлежность их семей к разным социальным классам английского общества. Жили друзья неподалеку и часто гостили друг у друга, проводя много времени за любимой игрой. Игра повлияла на их судьбы.

Джен повзрослел раньше и обзавелся новым кругом знакомств. С того момента он играл на деньги и только ради денег. Дакс не нашел для себя ячейки в новом обществе друга. Их пути разошлись, и он тоже стал игроком на деньги, пустившись в собственное плавание, где его вплоть до сегодняшнего дня преследовали сплошные неудачи. Первое время успех был переменным. Затем проигранных партий становилось все больше. И теперь он едва сводил концы с концами, задолжал крупную сумму денег серьезным джентльменам. Церковь оберегла его от пристрастия к бутылке, но была бессильна излечить от проклятой картежной зависимости. Являясь истинным фанатом игры, который просто обязан в большинстве случаев побеждать, неудачи он терпел только в тех партиях, где на кону был определенный денежный куш.

Иначе обстояли дела у Рейнольдса: тот уже давно обрел славу профессионального картежного игрока и лишь преумножал свое богатство. «Почему это происходит именно со мной?» – спрашивал себя Дакс, но в глубине души всегда имелся ответ: «Я грешен перед Господом».

Совершенно случайно, ровно месяц назад, Даксу довелось повстречать Джена, с которым он не виделся более года. Друзья разговорились и само собой перекинулись картишками. Дарем одержал победу. Дакс тогда уверовал в себя, и ему захотелось сыграть с приятелем на денежную ставку, для чего и условились встретиться через месяц.

И сегодня, месяц спустя, между ними и состоялась та самая встреча. Друг детства размазал его, как обнаглевшую муху, оставив без последних штанов, и теперь вдобавок ко всему издевательски поучал уму разуму.

«Разве что…», – Дакса внезапно посетила какая-то мысль, и он с трудом произнес:

– Только партию. Я сыграю на проповеди, но при любом исходе ты вернешь мне те деньги, что я сегодня проиграл. Господь не оставит меня и преподаст тебе урок, безбожник.

– По рукам, – произнес Рейнольдс, предвкушая удовольствие от грядущего эксперимента.

(Тавистокская гостиница. Паундсгейт. Графство Девон, Юго-Западная Англия, Великобритания. 21 октября 1638 года. Ближе к вечеру).

Гостиница принадлежала Лидии Одли вот уже около десяти лет, и никогда прежде не бывало здесь столь странных посетителей. Гость прибыл несколько минут назад на быстром черном коне и выглядел, мягко говоря, неестественно. Вся его внешность кричала об этом. Путник облачен в темное одеяние: длинный плащ, скрывающий начищенные до блеска сапоги; широкополая фетровая шляпа на голове. Лидия не запомнила лицо всадника, так как его подозрительная бледность хорошо маскировала все физиологические черты. Но хозяйка обратила внимание на его ноги: с ними явно было что-то не в порядке – что-то неправильное в их строении. Это было заметно при передвижении гостя.

Он присел на скамью возле стола и вместо того, чтобы обратиться к обслуге, молча, долгое время чего-то выжидал. Лидия не сводила с него глаз: «Как пить дать, визит этого странного человека обернется неприятностями».

Но вдруг жестом руки он дал понять, что к нему нужно подойти. От его призрачного взгляда и призывного движения у Лидии по спине пробежал холодок. «Да что же за напасть такая», – женщина не могла избавиться от внутреннего беспокойства.

– Когда-то здесь подавали великолепный эль, – донесся до нее низкий болезненный голос.

– Мы не изменили своим традициям, сэр, – пролепетала хозяйка, все больше бледнея. – Вам портер, стаут или пшеничный?

– Кружку портера, – ответил путник.

– Сейчас сделаю, сэр, – еле слышно произнесла она и удалилась к бочонку с напитком.

Хозяйка принесла мужчине его эль:

– Что-нибудь еще, сэр? Или остановитесь у нас на какое-то время?

– Нет. Очень спешу. Время подошло к концу.

– Что, простите? – переспросила Лидия.

Таинственный странник взглянул на нее, и женщина поспешила отвести собственный взгляд, так как его живые глаза излучали неприкрытую ненависть. И эти злые, но живые глаза совершенно не сочетались с омертвелым лицом – излишне бледным и пугающим своими заостренными чертами.

– Сколько должен? – спросил он.

– За этот эль с вас… два серебряных пенса – ответила Лидия дрожащим голосом, и тут же попятилась назад.

Эль в кружке зашипел. Незнакомец костлявой рукой поднял сосуд и осушил одним глотком. Затем поставил кружку на стол, где та выжгла своим дном круглое пятно.

– В последнюю осень и этих ценностей не станет, – посетитель бросил деньги на стол и, передвигаясь неестественно быстро, выскользнул за дверь.

Через мгновение раздался отдаляющийся стук копыт, а монеты на столе превратились в сухие хрупкие листья. Хозяйка гостиницы лишилась чувств. Снаружи начиналась настоящая буря.

(Церковь Святого Панкратия. Уидеком-ин-те-Мур, графство Девон, Юго-Западная Англия, Великобритания.21 октября 1638 года.

Вечерняя проповедь).

Прихожан в тот вечер прибыло много, и духота в стенах храма стояла невыносимая. Джордж Лэйд – священник, – приступил к проповеди. Люди расположились на скамейках, установленных в несколько рядов, и поглощали каждое слово святого отца.

В духоте ютилось около шестидесяти человек. На первом ряду сидели приближенные к священнику особы – его супруга Милли Лэйд, семейства Эйбрамсон и Аддерли. Каждый человек в тот момент пытался обрести духовное единение с Господом. Данным обстоятельством воспользовались двое молодых прихожан, занявших места на последнем ряду, и уже успевших разложить карты.

Игра началась. «Всего одну партию. Господь сегодня благосклонен», – решил для себя Дакс и стал обдумывать первый ход. «Обязано сработать!» – его разум выстраивал невероятную стратегию, но через мгновение все рухнуло.