Разбойничья Слуда. Книга 1. Река

Здесь они уже были не как «брат» с «сестрой», а как «жених» и «невеста». Митрий выбрал для них именно эти роли в написанном им сценарии на время их нахождения в Архангельске. Жених приехал дела свои по поставкам леса уладить, а его невеста, любящая путешествия, но очень ревнивая и потому не отпускающая его ни на шаг.

Сразу за школой булыжная мостовая закончилась, а гулять по весенней грязи занятие не для молодой дамы, потому минут через пятнадцать они уже были на берегу Северной Двины. Паровой паром местного предпринимателя перевозил грузы и экипажи с одного берега на другой.

– Повезло, что он тут стоит, – буркнул извозчик.

– Когда же здесь мост построят? Ведь как неудобно, когда вокзал от города рекой отделен, – проговорила Мария, глядя на снующие по реке суденышки.

– Мы об этом вряд ли узнаем, – многозначительно ответил Виктор.

В ожидании городского начальника они простояли на пароме еще какое-то время, и спустя полчаса, переплыв через реку, ехали в тарантасе по городу.

В доходном доме на Псковском проспекте Марию с Виктором уже ждали. Петр Петрович сидел у окна и первым заметил подъехавший экипаж.

– Митрий, наши приехали, выйди, встреть, а я распоряжусь на счет ванны и ужина.

Со второго этажа Митрий сбежал вниз по винтовой лестнице и выскочил на улицу.

– Ну, дождались! Слава богу, приехали! Здравствуйте, господа! – он поцеловал руку Марии, а потом пожал руку и Виктору.

– Митрий, а который час? У меня, не пойму, часы стоят что ли… Вроде вечереет, а солнце всё высоко, – вместо «здравствуй» сказал Виктор.

– Ой, Виктор, ну ты право настоящий француз! Такого не знать! Здесь же сейчас круглые сутки светло. Что днем, что ночью, одинаково! – вместо Митрия ответила Мария.

– Да, а ты-то, откуда об этом знаешь? – и глядя на укоризненное выражение лица своей «невесты», понял, что сказал «глупость».

– Она всё знает, – вместо Маши сказал Митрий. – Я даже предположить не могу, чего она не знает… Давайте в дом, господа, проходите, располагайтесь. Ваши комнаты на втором этаже. Переодевайтесь, умывайтесь и будем ужинать.

Березин с Петром Петровичем приехали сюда в начале мая. На железнодорожном вокзале в Исакогорке Краснов купил местную газету «Архангельск». Открыл сразу на последней странице, пробежал по ней глазами и прочитал: «Продам шесть щенков гончей, по 50 копеек за штуку. На рынке буду с собаками в воскресенье тридцать первого мая до пяти часов дня». Теперь ему стали известны точная дата и время отправки груза на пароходе, количество ящиков с товаром и вес каждого ящика. Тут же на вокзале он нашел расписание пассажирских пароходов и убедился, что «Н. В. Гоголь» отходит от причала в Архангельске тридцать первого мая одна тысяча девятьсот четырнадцатого года в пять часов дня.

Накануне уходил «Генерал Кондратенко». Но по рассказу всё того же Гмырина, товар возили только на «Гоголе». В конструкцию этого парохода еще при постройке были внесены незаметные на первый взгляд изменения, которые с точки зрения безопасности отличали его от «брата» в лучшую сторону.

Петр Петрович велел извозчику сначала заехать в редакцию, а уж потом на Псковский проспект, где намеревались проживать. И уже на следующий день в очередном номере всё того же «Архангельска» можно было прочитать следующее объявление: «Сниму на лето дом под Архангельском. Предложения оставить в редакции». Что означало бы для Гмырина, что его информация увидена, и более ему подавать объявление не нужно.

В свое время Гмырин сообщил Клавдии о мерах предосторожности, которые требовалось соблюдать, и о способах обмена информацией. Если бы сейчас объявления не было, то это означало, что срок отправки пока не утвержден. И Краснов стал бы покупать газеты ежедневно, пока не появилось бы объявление.

С редакции они отправились к двухэтажному дому на пересечении Псковского проспекта и Пинежской улицы и сняли его для своего проживания. Правда без участия всё того же Сергея Аркадьевича не обошлось. Доходный дом принадлежал местному лесопромышленнику и был одним из лучших в городе. Он пользовался спросом у приезжих богатых господ, а потому без хороших рекомендаций поселиться в нем было практически невозможно.

За две недели, что мужчины находились в Архангельске, они проделали большую работу. Им удалось разыскать охранников, которые будут сопровождать товар на пароходе при его перевозке. Березин нашел возможность подслушать их манеру говорить, хорошо запомнил, отрепетировал и продемонстрировал Краснову. Они заказали на пароходе три каюты первого класса на последнее воскресенье мая. По одноместной для Марии и Виктора, и двухместную для них с Митрием.

Отужинав, вся компания расположилась в каминном зале. Они смотрели друг на друга с неподдельным интересом. Казалось, были знакомы между собой давно, а сейчас у всех было ощущение, что они знакомятся заново. Это было связано с тем, что им пришлось несколько изменить свою внешность. Забыть на время о своих привычках и говорить совсем не те слова, которые они привыкли говорить. Каждому в предстоящем деле предстояло исполнить свою роль, и они старались им соответствовать. Именно исполнить, а не сыграть.

Играют обычно на сцене, а им предстояло жить по ролям, и не просто жить, а прожить несколько дней. И прожить так, чтобы не дай бог кто-то из посторонних смог бы заметить неискренность их слов и действий. И если на сцене артист может в силу каких то причин сыграть лучше или хуже, то у них права на фальшь или «забыть текст» не было.

Потому что главным призом этой игры была безбедная жизнь, а провал всего одного действия мог закончиться и смертью кого-то из исполнителей, а может и всех сразу. Они не обучались в специальных заведениях, выходцы которых успешно могли вести двойную жизнь на протяжении длительного времени. А потому, чтобы меньше совершать ошибок, договорились еще в Крыму, что говорить будут немного и по делу.

«Уж лучше, господа, промолчать час, чем за минуту наболтать лет так на десять или того больше», – напутствовала их Клавдия Зотова.

Говорили всё больше о погоде и городских новостях. Не хотелось обсуждать что-то серьезное. Краснов даже о дне отправления не стал говорить, решив, что пусть гости сегодня отдохнут с дороги.

– Я до сих пор в толк не возьму. А что им по железной дороге товар не возить? Быстрее же до Москвы будет. Пароходом, да с перегрузкой в Вологде, тут хлопот-то сколько… – прервал «погодную» тематику Митрий.

– Да, не всё так просто, я так думаю. Представляется мне, что не весь товар до Москвы то доезжает. Часть в Устюге снимают. А вот зачем… Да и какая в принципе разница нам, – поддержал разговор Виктор.

– Господа, эти разговоры сейчас не нужно бы вести. У каждой стены ушки могут быть. Ведите светские беседы, и не нужно судьбу испытывать. Вы же Митрий сами и придумали всем роли, чтоб мы тут играли, а сами же нарушаете, – одернула мужчин Мария.

Они переглянулись и замолчали.

– Разрешите мне откланяться. Устал с дороги что-то. Все дела все равно теперь уж завтра, – произнес Виктор. – Как светло на улице, черт побери, смогу ли вот заснуть.

– А я посижу еще у камина. Ехала поездом, всё думала, думала… и переживала. А сейчас такое умиротворение наступило. А вы, конечно, Виктор, идите и отдыхайте, – Мария улыбнулась ему, накинула на плечи плед и присела на диван перед камином.

Она проспала почти до обеда. Привести себя в порядок у нее не заняло много времени. Спускаясь по лестнице в гостиную, увидела в коридоре Митрия.

– Доброе утро, Митенька!

– Здравия желаю, Мария Михайловна! Вам чаю подать в гостиную?

– Да, уважаемый, я с удовольствием выпью.

Митрий принес чай, достал из буфета чашки и варенье.

– Виктор с Петром Петровичем уехали на лесозавод, вопросы деловые задать хозяевам его, а Настю, что по дому управляется, я отпустил. У нее ребенок приболел, так очень просила день без нее управляться. Ну, я и отпустил.

– И правильно сделали, – у Марии еще свежи были в памяти дни, когда она ухаживала за хозяйскими детьми, живя у тетки в Вологде. – Правильно сделали, Митрий! Мы не маленькие и сами сможем за собой поухаживать. Во всяком случае, один то день уж точно.

– Обедаем сегодня на углу Торговой и Поморской.

– Это так улицы здесь называются?

– Ну, да. Там «Фёдосовский» ресторан с хорошей местной едой. Часа в два господа приедут, и отправитесь туда. Вам непременно нужно отведать северных кушаний. Я тут кулебяками с палтусом, да семгой наестись не могу. А какая птица! Глухарь, рябчик, куропатка, все изумительно приготовлены.

– Митрий, я очень рада, конечно, что вам нравится местная еда, но вы же знаете, что для меня растительная пища премного лучше.

– Дак морошки покушаете. Ели ранее морошку?

Они проболтали еще минут двадцать, после чего Митрий, сославшись на небольшое дело, ушёл, пообещав к двум часам пополудни быть в ресторане и там их встретить.

Мария отодвинула пустую чашку, и раскрыла газету. Пробежав взглядом по страницам с местными новостями, она остановила свой взгляд на небольшой заметке об архангельском мужичке Лобанове. Зная из местных знаменитостей только о Ломоносове, ее очень заинтересовал рассказ, из которого следовало, что Иван Лобанов здесь на Севере не менее знаменит, чем Ломоносов. Вероятно потому, что Ломоносов – уже история, а Иван – современник нынешнего поколения архангелогородцев.

Из статьи следовало, что Иван Лобанов родом из деревни Лявля, что неподалеку от Архангельска. И зовут его здесь все не иначе как Ванька-леший. С лешим в те годы на Севере сравнивали тех людей, кто был очень сильным, непобедимым. В рассказе приводились небывалые истории, участником которых он был. Родился в одна тысяча восемьсот пятидесятом году, высоченного роста – более двух метров, и очень силен. Силен настолько, что мог двухпудовую гирю подбросить метров на двадцать вверх или перебросить ее через двухэтажный дом.

Борьбе он учился во Франции, и легко клал на лопатки любого. Слава об Иване шла на весь мир. Архангельский богатырь мог удерживать у пристани пароход, все машины которого работали «полный вперед». Рассказ заканчивался вопросом: «А где же сейчас наш Ваня? Жив или уж нет?»

«Надо же! А еще провинция. Какие мужики здесь живут! А если такие же и охранники на корабле… Интересно бы посмотреть, как выглядит Никодим Петрищев. А может так оказаться, что он и есть Иван Лобанов! О, боже, что я тут придумываю. Ивану то уж сейчас больше шестидесяти будет, а Никодиму лет сорок Митрий говорил», – Мария еще немного почитала газету, и пересев на диванчик, что стоял возле камина, закрыла глаза и откинулась на его спинку.

Так она сидела пока ее не отвлекла кукушка, ни с того ни с сего решившая покуковать, хотя времени на часах было всего лишь четверть второго. И буквально сразу же послышался скрип открывающейся входной двери и голос Краснова:

– Сейчас берем Машу и обедать. У меня желудок уже сводить стало. Дела вроде бы все уладили. Ну, а с лесом… С лесом каждый день на лесопилки ездить будем, как и планировали…