Эрта. Личное правосудие

– Господа, его высочество Пинъе из рода Таргала Объединителя чувствует себя лучше, – вытянув голову и обращаясь к публике, громко прокричал главный инспектор, – но для полного выздоровления потребуется значительное время, однако, его высочество поручил своей супруге, госпоже Эстол, присутствовать на всех торжествах по случаю годовщины победы в Северной войне от имени монаршего семейства.

Публика одобрительно загудела, а из толпы кто-то выкрикнул:

– И она будет голосом монарха на парламентской комиссии?

– Терратос Аканов уже не имеет статуса монархии и вам об этом должно быть известно… – открыл было рот главный инспектор.

По толпе пошел гул, кто-то свистнул, откуда-то прилетела калоша, но в инспектора не попала…

– Нам парламент не указ, мы присягали в верности монарху! – крикнул кто-то из военных…

– Видите, ваше высочество, люди устали жить без единоначалия… – высокий, статный мужчина прикрыл окно и отошел вглубь комнаты, где стояла кровать, и на ней лежал его высочество Пинъе, бывший монарх и наследник Таргала Объединителя.

– Как же мне быть, я ничего не в силах сделать и предпринять… – Пинъе тяжело и с трудом вздохнул и отвернулся к стене.

– Ваше высочество, вы даже не представляете, сколько людей в терратосе ждут вашего возвращения!

– Зато я представляю, скольким выгодна моя смерть… Скольких людей бьет в истерике от упоминания одного лишь имени моего деда!

– Не волнуйтесь, ваше Высочество…

– Простите, я немного не в себе и снова забыл ваше имя, – наследник с трудом сел в кровати.

– Сталье, ваше величество, пехотный генерал Сталье.

– А, вы тот самый Сталье, который участвовал в объединении провинций во время северной войны?

– Тогда я был еще полковником, ваше величество, но мой род уже три века служит терратосу, да и не один я принимал решения.

– Понимаю, спасибо вам, генерал, за слова поддержки.

– Что ж, позвольте оставить вас, верные люди из тайной жандармерии будут у дверей, и как только позволит доктор Горн, мы перевезем вас в тайное место.

– Передайте доктору Горну мою благодарность, – тяжело дыша, Пинъе стянул с пальца массивный перстень и протянул его генералу, – он сотворил чудо.

– Хорошо, ваше величество, – генерал взял перстень, поклонился и вышел из комнаты в коридор, где сразу столкнулся с доктором Горном, молодым, но подающим огромные надежды в медицине мужчиной, – О, доктор Горн, можно вас?

– Да конечно… – ответил доктор, и улыбнулся сопровождающей его красивой женщине в форме пилота.

Генерал взял доктора под локоть и отвел в сторону.

– Простите, что отрываю вас от общения со столь прекрасной дамой…

– Это моя супруга, господин генерал.

– О, передайте ей, потом, мои комплименты, я впервые вижу столь изящного и прекрасного пилота. Вот это, – генерал вложил в руку Горна перстень, – его величество презентует вам в знак благодарности и своего расположения, вы сделали великое дело на благо терратоса…

– Я просто сделал свою работу.

– Вы великолепно сделали свою работу, доктор, – генерал коротко кивнул, развернулся и зашагал по коридору, за ним сразу устремились несколько офицеров чинами младше, что стояли

у окон и смотрели за происходящим на улице.

– Это генерал Салье? – женщина подошла к Горну.

– Да, моя милая.

– Он очень влиятельный человек в военных кругах… Так что, мы летим?

– Да, Маани, – Горн устало улыбнулся, – жди в экипаже, я сейчас спущусь и спасибо, что согласилась мне помочь.

Доктор быстрым шагом, на ходу снимая белый халат и колпак и аккуратно сворачивая их, дошел до своего кабинета в конце коридора, отомкнул дверь ключом и, пройдя внутрь, стал спешно собирать пузатый саквояж, бросая туда коробочки с порошками, микстурами и прочими лекарствами. Наконец собравшись, он достал из кармана бланк телеграммы, еще раз перечитал ее содержимое, покачал головой и вышел.

Маани уже развела пары силовой установки и ожидала супруга за рычагами управления моторным экипажем, который она предусмотрительно подогнала к черному входу лазарета.

– Ты готов, дорогой? – спросила она, когда Горн вышел из дверей.

– Да, милая, поехали… дети с няней? – доктор забрался в экипаж.

– Да, Мидьяр заверила, что два дня она выдержит.

– Да уж, – согласился Горн, надевая кожаный шлем, – и в кого Кинт такой непоседа? В тебя!

– Конечно, – Маани грустно улыбнулась и передвинула несколько рычагов, – а Зольда твоя дочь, тут не поспоришь, застенчивая тихоня.

Экипаж, обдав струей белого пара брусчатку узкой дорожки, покатил к воротам кованой ограды лазарета.

С высоты полета скревера окрестности Шоута выглядели как лоскутное одеяло – поля с пшеницей, виноградники, табачные плантации и луга с пасущимися стадами. Разбросанные по равнине фермы, соединенные грунтовыми дорогами, которые, в свою очередь, петляя, подпрыгивая на мосточках через ручьи и речушки, примыкают к юго-восточному торговому тракту.

– Снижаемся! Приготовься… – Маани повернулась к мужу, перекрикивая шум винтов.

Доктор Горн кивнул и прижал к себе саквояж, летать он боялся.

Аристократический род Горнов – потомственные виноделы, вокруг усадьбы давно выросла богатая деревушка, где живут те, кто работает на виноградниках и винокурне. Эти места всегда миновали беды многочисленных войн, благодаря чему самая южная провинция терратоса богатела и процветала.

Через полчаса курьерский пятиместный скревер опустился на поляне в рощице рядом с большими фермерскими угодьями, точнее, это было фамильное поместье Горнов – красивый каменный особняк в три этажа, огромной площади сад и виноградники до самого побережья.

– Матушка! – с трудом выбравшись из тесной кабины, крикнул доктор Горн встречающей его пожилой даме в окружении десятка прислуги.

– Как я рада тебя видеть, сынок!

Глава семейства Горнов важно восседал в конной двухосной повозке. Это был полный мужчина с суровым лицом, умным взглядом и совсем не аристократическими мозолистыми руками. Седые кудрявые волосы пышными бакенбардами спускались к аккуратно постриженным бороде и усам. Он не приветствовал брак единственного сына со столичной девицей, которая имеет сомнительный аристократический статус и носит штаны! Мало того, эти слухи про ее отца… Но сыну с ней хорошо, она родила двух прекрасных внуков – продолжателей рода Горнов, посему господин Горн-старший смирился, а Маани он просто терпел, чего не сказать о его супруге, мадам Горн полюбила Маани как дочь.

– Девочка моя, выбирайся поскорее из этой железяки! – мадам Горн уже обменялась объятиями с сыном и махала невестке.

– Здравствуйте, мама, – Маани легким и пружинистым шагом прошла по крылу и спрыгнула на зеленую траву.

– Жаль, очень жаль, что вы не привезли детей, – мадам Горн обняла и поцеловала Маани в щеку, – ну ничего, вот закончим с садом и обязательно сами к вам приедем.