Эрта. Личное правосудие

– Кинту нужно готовиться к поступлению в кадетский корпус, а Зольда плохо переносит полеты.

– Бедный мальчик, – мадам Горн встала между сыном и невесткой, взяла их под руки и повела к повозке, – ему всего девять.

– Ему уже девять, и с его характером… – открыл было рот доктор Горн.

– Он еще ребенок, а характер у него точно не Горнов, надутых индюков! – Мадам Горн подмигнула Маани, на что та звонко рассмеялась.

– Я все слышал! – погрозил супруге тростью Горн-старший, но при этом улыбаясь в усы, – забирайтесь, поехали, отдохнете с дороги, а на ужин нас ждет господин Дост.

– Так помощь нужна ему? – уточнил доктор помогая забраться в повозку Маани и матери.

– Нет, сынок, помощь нужна его супруге, – Горн-старший покрутил рукой у виска, – там совсем все плохо.

– Надо же! И давно господин Дост снова женился?

– Да я сам об этом недавно узнал, но выходит, что уже несколько лет… Миттэ! – Горн-старший окрикнул рослого мужчину в старом военном кителе и с кобурой на поясе, – возьмешь еще пару ребят и организуйте тут охрану.

– Слушаюсь, господин Горн! – рявкнул тот зычным голосом.

А Горн-старший уже не слышал, он хлестнул вожжами лошадей, и повозка покатила к особняку по укатанной дорожке вдоль кустов цветущего шиповника.

Глава шестая

Кинт приехал на ферму рано утром и встретился в воротах с выезжающим Оллэ.

– Доброе утро, господин Кинт! – Оллэ натянул поводья.

– Доброе, – Кинт кивнул и коснулся полей шляпы, – как у вас тут?

– Все спокойно, господин Кинт, – Гиро распахнул ворота шире и коротко поклонился, – разве что сегодня ночью собаки на соседней ферме разлаялись, ну Оллэ с Дирром обошли все кругом, вроде нормально все…

– Да, – подтвердил Оллэ, – повозка проезжала, возможно, на нее и лаяли.

– Ну, поезжай, открывай контору, не заставляй мадам Шагэ ждать.

Гиро проводил взглядом охранника, закрыл за ним ворота и принял от Кинта плетеную корзину, источающую аромат свежей выпечки.

– Наши-то молчуны, – Гиро кивнул, улыбаясь в сторону вышедшего на крыльцо дома Дирра, – сразу перестают таковыми быть, как только речь заходит об этой мадам Шагэ.

– Красивая женщина, но она им не по зубам, – Кинт тоже улыбнулся и соскочил на землю, махнув Дирру, – пойдем, поможешь. Гиро, а ты как соберешься готовить обед, то и на меня рассчитывай.

– Так есть, господин Кинт, – ответил он и, скрипнув протезом, пошел к домику прислуги.

Кинт и Дирр пришли в сарай, где хранился привезенный со станции груз. С помощью топора и кувалды они разобрали большие ящики.

– Ох! Я только в газете про такие читал, да один раз видел издали… – удивился Дирр, когда Кинт освободил от толстой парусиновой ткани одноколейник.

– Хорошая машина, помоги скатить…

Выбили деревянные подпорки и выкатили одноколейник во двор.

– Там три жестяных бочонка, два пустые, бери их и поезжай на механический двор господина Дова, купи горючего, держи, – Кинт бросил Дирру кошель.

– Прямо сейчас? – Дирр не сводил глаз с диковинной машины.

– Да, быстрее съездишь и привезешь, быстрее поедешь со мной на нем по одному важному делу…

– Господин Кинт, тогда я вашу лошадь возьму?

– Давай… и поживей, – одобрительно кивнул Кинт, – нам до обеда управиться бы.

Дирр, пыля по дороге, скрылся из виду, а Кинт еще раз обошел одноколейник, проверил, ничего ли не отвалилось и не повредилось в процессе перевозки и разгрузочных работ, но все было в идеальном состоянии. Что ж, можно завести и прогреть, но сначала проверить уровень масла… Кинт Он прикатил оставшийся бочонок, кряхтя, залил из него горючее в горловину бака, затем с усилием вращал ручку, которая заводит пружину толчкового механизма – маховика с передачей силы вращения на основной вал двигателя, теперь рычаг спуска маховика… чихнув и выпустив вверх из двух труб черный дым, одноколейник завелся, утробно тарахтя, звеня холодными деталями двигателя и невыносимо чадя. Кинт вернулся в сарай, достал из одного из разобранных ящиков чемодан и стал извлекать из него гардероб механика – высокие до колен сапоги на шнуровке, суконные штаны с кожаной вставкой в промежности вроде как у кавалеристов, короткий кожаный камзол без рукавов, перчатки до локтей, кожаный шлем и очки… Спустя десять минут Кинт облачился в одежды механика, а одноколейник уже ровно тарахтел и даже не дымил. Сам одноколейник имел достаточно длинную раму, и кроме места для механика, было место для пассажира, а также над задним колесом, с сотней блестящих спиц, свисали два вместительных кофра, обтянутых толстой кожей, в которые Кинт стал складывать тряпичные свертки, перенося их из одного из ящиков в сарае. Этот груз был собран несколько месяцев назад, в Майнге, после переправлен на восточное побережье терратоса, а затем выехал в грузовом вагоне в Латинг от имени горного треста. Это было сделано личным оружейником Рузье и его правой рукой в области всего движущегося, стреляющего и прочего технического новшества. Два десятка великолепных многозарядных карабинов оружейного дома Ренэ, которые в армейские корпуса только начали поступать; два десятка жандармских пистолетов и да, в жандармерию они еще не также не поступили, так как парламент еще не оплатил заказ оружейному дому; в жестяных коробах в промасленной бумаге были упакованы тысячи патронов к карабинам и пистолетам, а также увесистые, чугунные цилиндры гранат. Это все, согласно плану Рузье, предстояло спрятать в окрестностях Латинга. Рузье вообще поставил на карту всё, и последние деньги ордена и отдал приказы на решительные действия по вербовке новых бойцов, хотя, Кинт уже давно начал подозревать, что Рузье не последняя фигура в ордене, есть кто-то выше, и он пока недосягаем. Что ж Кинт, решил не отступать от плана, но внести в него свои коррективы…

Спустя полчаса появился Дирр, за ним за ворота фермы въехал грузовой фургон, из которого выскочили двое крепких парней, сгрузили на землю бочонки и так же быстро уехали.

– Возьми лопату и топор, – сказал Кинт Дирру и уточнил: – сколько взяли за бочонок?

– Пять золотых кестов.

– Терпимо, – ответил Кинт и уселся на одноколейник в ожидании Дирра.

– А вы умеете? – спросил Дирр, закрепляя лопату и топор на кофрах веревками.

– Не так лихо, как армейские вестовые, но доедем, не бойся.

Через десять минут одноколейник уже несся по пригороду Латинга, пугая конные экипажи и прохожих, затем выехал на дорогу, ведущую к Сырой роще и разогнался еще быстрей. Дирр, обхватив Кинта за туловище руками, выглядывал из-за его плеча вперед и смотрел, как под колеса убегает грунтовка, мелькают деревья, и ловил ртом воздух. Даже моторные экипажи не могли сравниться по скорости с одноколейниками, на текущий момент истории прогресса в терратосе это самый быстроходный транспорт из колесных.

В Сырой роще Кинт сбавил скорость, проехал по просеке вдоль железнодорожного полотна и свернул на еле заметную тропу, ведущую к заболоченной поляне.

– Здесь, наверное, – Кинт перекрыл подачу горючего и заглушил двигатель.

– Вот это проехались! – Дирр слез с пассажирского места. – А что здесь?

– Послушай меня, Дирр, – начал Кинт прислушиваясь и осматриваясь, – все, что будет происходить в ближайшее время, будет выглядеть странно, но поверь, так нужно.

– Господин Кинт, вы мой наниматель, а у нас с Оллэ есть определенная репутация, спросите любого в Латинге, кто пользовался нашими услугами как наемников…

– Все не просто, Дирр, – Кинт извлек из кармана картонную карточку с гербом и тиснением, что вручил ему Морес во время ночной беседы и показал Дирру.

– Ого! Тайная жандармерия… хотя, я догадывался, что эта вот вся ваша деятельность очень далека от всякого горного дела.

– Что, слишком явно?

– Нет, просто… как бы вам сказать…

– Ну, – Кинт присел на поваленное дерево, снял перчатки, достал трубку и раскурил ее, – говори уже.

– Во-первых, мадам Шагэ… Оллэ молод, поражен ее красотой, но я встречал таких. Она вам будет улыбаться, кокетничать, а сама точно определит, в каком кармане у вас лежит кошелек, как быстро вы дотянетесь до кобуры, а высокий разрез платья вовсе не дань моде, а возможность беспрепятственно добраться до пистолета или ножа… или что у нее там, на бедре, а, господин Кинт?