Сокровенное делание умно-сердечной молитвы

Сокровенное делание умно-сердечной молитвы
Николай С. Посадский

Существует печальное заблуждение, будто к подлинной молитвенной жизни призваны исключительно монашествующие. Будь это верным, не сказал бы апостол всему фессалоникийскому собранию верующих: Непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 17).

Но как это можно – молиться беспрестанно, если жизнь человека есть череда самых разнообразных необходимых дел?

Наша книга о высоком пути сокровенного молитвенного делания – великого сотворчества Бога и человека, которое святые отцы называли художеством из художеств.

Сокровенное делание умносердечной молитвы

Составитель Н.С. Посадский

Молитва – общее делание у человека с Ангелами. Молитва – сокровище добродетелей. Рождается она от живого чувства благоговения к живому Богу. Молитва к Богу привлекает Божественную благодать, ибо сосредотачивает ум на мысли о покаянии, дающем грешнику надежду на помилование. Собственно молитвой все святые отцы называют в «Добротолюбии» молитву Иисусову как самую многоплодную из всех молитвословий и деланий, ибо при этом сердце от непрестанного призывания со вниманием на помощь Иисуса Христа очищается внутренним подвигом покаяния. Внимание к помыслам и непрестанная молитва и есть та сокровенная деятельность, из которой слагается «умное делание». Молитва, ставшая умным деланием внутреннего человека, по учению богомудрых отцов, есть самое действенное средство для стяжания чистоты сердца и ума.

Нечистота же ума – скверные помыслы – и нечистота сердца – разжжение и похотная сласть – приходят тогда, когда нет трезвения и чистой молитвы.

Многие аскетические творения святых отцов, руководствующие к высшему христианскому любомудрию, которым очищается, просвещается и возводится к соединению с Богом христолюбивая душа посредством деятельной, внутренней и созерцательной молитвы, непрестанно совершаемой умом в сердце, вошли в книгу книг – в греческое «Добротолюбие». Трудами молдавского старца Паисия Величковского это греческое «Добротолюбие» было переведено на славянский язык, а заботами митрополита Санкт-Петербургского Гавриила эти душеполезные святоотеческие писания были напечатаны в Московской Синодальной типографии впервые в 1793 г., затем в 1822 г. и в третий раз – в 1832 г. уже при митрополите Филарете Московском. В эту сокровенную жизнь, приводящую ко внутреннему сердечному единению с Господом нашим Иисусом Христом, падший человек вводится путем молитвы через покаяние, соблюдение заповедей и таинства Христовой Церкви. В «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» святитель Григорий Палама говорит о Пречистой Деве, Которая с трехлетнего возраста пребывала наедине с Богом в храме, в непрестанной молитве к Нему и в помышлениях о Нем, вдали от людей и всего житейского. Она-то и является высшей и совершеннейшей Делательницей священного безмолвия и умной молитвы.

Для возрождения человека до его первозданного состояния нужно избавиться от греха и его последствий, сущность которых проявляется в духовной природе ума.

Грех в духовной природе человека

Развитие греха через помыслы

Преподобный Григорий Синаит говорит, что злые «помыслы суть слова бесов и предтеча страстей. Вещи сами по себе рождают простые помыслы; бесовский же прилог порождают мысли злые». Развитие, начало грехов – от прилога, когда неопытный ум начинает беседовать с прилогом, получая неподобные вопросы и давая такие же ответы. Тогда наши собственные мечтания смешиваются с демоническими наваждениями и устраивают внутри души радения.

«Как только образуется, – говорит преподобный Исихий, – в душе прилог представлением чувственного какого-либо предмета, как то: оскорбившего нас человека, или женской красоты, или когда все это одно за другим побывает в мысли нашей, тотчас обличается, что привели в такое мечтание сердце наше духи злопамятства, блуда и сребролюбия».

Таким образом удобно «узнавать иноплеменников, т. е. прилоги», ибо «сперва память вносит в ум простой помысл; и если он замедлит в нем, то от этого приходит в движение страсть; если не истребишь страсти, она преклоняет ум к соизволению, а когда и это произойдет, тогда доводит уже до греха и делом».

Затем может произойти сочетание, т. е. страстное или бесстрастное беседование с образом прилога, что производит к смешению наших помыслов и помыслов демонов, поэтому при беседе с признаком прилога может произойти сосложение. Сосложение же есть склонение души к виденному, согласие, соединенное с услаждением, и может быть грешно или безгрешно по устроению подвизающегося.

Если же похотное расположение через долгий навык соделывается свойством, так что душа произвольно стремится к удовлетворению его, то образуется страсть, которая, несомненно, «осуждается и, если не будет очищена равносильным покаянием, подлежит вечному мучению».

Преподобный Иоанн Лествичник далее поучает, что есть еще набег мысли (помысл) без слова и образа, внушающий искушаемому страсть. Тогда душа от одного взгляда, или прикосновения руки, или слышания пения страстно блудствует (оскверняется и растлевается похотью), не думав о том и не замышляв того.

Бывает иногда, что «похоть, родившись внутри души, переходит и в тело (у пустынников), и иной раз от тела переходит она в душу (у живущих в миру)»; бес же, многими трудами изгнанный из сердца, пресмыкается внутри тела и возбуждает похоть своими движениями.

Когда человек, принимая в сердце дьявольское помышление, по неразумению считает его собственным, то испытывает большое смущение и скорби.

Тот же, кто не истребляет худые помыслы, порождает страсти.

Поэтому в деле молитвенного совершенствования полезно знать учение отцов о страстях и о борьбе с ними.

Страсти

Главных страстей восемь: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость.

Страсти бывают двух родов: естественные (чревоугодие, блуд) и неестественные (сребролюбие). Действие страстей проявляется по-разному: некоторые действуют только в теле и через тело (чревоугодие, блуд), а некоторые проявляются без содействия тела (тщеславие, гордость), иные возбуждаются совне (сребролюбие, гнев), а иные исходят из внутренних причин (уныние, печаль). Страсти также можно разделить на плотские и душевные: плотские в теле зарождаются и тело питают и услаждают, а душевные из душевных склонностей исходят и душу питают, на тело же нередко действуют разрушительно. Душевные страсти врачуются простым врачеванием сердца – внутренним, а плотские двояким лекарством врачуются – и внешним, и внутренним.

Страсти чревоугодия и блуда, коренясь в теле, возбуждаются иногда без содействия души, по одному раздражению потребностей, из которых исходят, но влекут и душу по ее связи с телом. Для обуздания их недостаточно одного душевного напряжения, но надо при этом укрощать и само тело постом, бдением, трудом, нужно бывает и временное уединение, а нередко и совсем отшельничество. Эти восемь страстей хотя имеют разное происхождение и разные действия, однако шесть первых, т. е. чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, соединены между собой неким сродством, по которому излишество предыдущей дает начало последующей. Ибо от излишества чревоугодия необходимо происходит блудная похоть, от блуда – сребролюбие, от сребролюбия – гнев, от гнева – печаль, от печали – уныние. Поэтому против них надо сражаться тем же порядком, переходя в борьбе с ними от предыдущих к последующим: чтобы победить уныние, сначала надо победить печаль; чтобы прогнать печаль, нужно подавить гнев; чтобы погасить гнев, нужно попрать сребролюбие; чтобы исторгнуть сребролюбие, надо укротить блудную страсть; чтобы подавить блудную похоть, надо обуздать страсть чревоугодия. И остальные две страсти – тщеславие и гордость – таким же способом соединяются между собой, то есть усиление первой из них дает начало другой: от тщеславия – страсть гордости, таким же порядком и победа над ними приобретается, т. е. чтобы истребить гордость, надо подавить тщеславие. Но с теми шестью страстями они не соединяются родовым образом, ибо не от них рождаются, а, напротив, по истреблению их. В эти две страсти мы впадаем особенно после победы и восторжествования над прочими страстями.

Каждая из страстей не в одном виде проявляется. Так, чревоугодие бывает трех видов: или порождает желание есть прежде установленного часа, или ищет многоядения до объядения, не разбирая качества пищи, или требует лакомовой пищи.

От этих трех происходят разные злые недуги в душе: от первого рождается досадование на монастырский устав, от второго возбуждается плотская похоть и сладострастие, а третье ввергает в сребролюбие.

Блудной страсти три вида: первая совершается через смешение одного пола с другим; вторая производится без смешения с женщиной, за который от Господа был поражен Онан, сын патриарха Иуды (Быт. 38, 9-10), и который в Писании называется злом; третья производится умом и сердцем, о котором Господь в Евангелии говорит: кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5, 28).

Эти три вида блуда апостол указал в следующих словах: Умертвите убо уды ваша, яже на земли: блуд, нечистоту… похоть (Кол. 3, 5).

Сребролюбия три вида: в первом оно не дает отрекающемуся от мира обнажиться от всякого имущества; во втором оно заставляет того, кто все уже раздал бедным, снова приобретать такое же имущество; в третьем оно разжигает желание к приобретениям и того, кто ничего прежде не имел.

Три вида и гнева: первый – пылает внутри; второй – прорывается во всякое слово и дело; третий – горит долгое время и называется злопамятством.

Печали два вида: первая – что посещает по прекращению гнева или причиняется нанесенными убытками и потерями и неисполнением желаний; вторая – от опасений и страхов за свою участь или от неразумных забот.

Уныние два вида: одно ввергает в сон, а другое гонит из келии.

Тщеславие хотя многовидно, однако главных два вида: в первом превозносимся плотскими преимуществами и видимыми вещами, а во втором – воспламеняемся желанием суетной славы из-за духовных предметов.

Гордости два вида: первая – плотская, вторая – духовная, которая губительнее первой. Она особенно искушает тех, которые преуспели в некоторых добродетелях.

Поэтому нам надо вести брань с этими страстями так, чтобы всякий, открыв, какая страсть особенно вредит ему, против нее главным образом направлял борьбу, употребляя всякое старание и заботу для наблюдения за нею и подавления ее.

Когда одержишь победу над одной или несколькими страстями, не должно тебе превозноситься этой победой. Иначе Господь, увидев надмение сердца твоего, перестанет ограждать и защищать его, и ты, оставленный Им, опять начнешь быть возмущаем той же страстью, какую победил при помощи благодати Божией. И пророк Давид не стал бы молиться: Не предай, Господи, зверям душу, исповедающуюся Тебе (см. Пс. 73, 19), если б не знал, что возносящиеся сердцем опять предаются страстям, которые победили, чтоб смирились (преподобный Иоанн Кассиан).

Во всех искушениях отцы учат всегда со смирением обращаться к Богу, надеяться и ждать помощи от Него.

Вообще же кто хочет приобрести навык к распознанию козней злобных демонов, пусть наблюдает за помыслами и замечает, на чем настаивают они и в чем послабляют, при каком стечении обстоятельств и в какое время какой из них особенно действует, какой за каким следует и какой с каким сходится, и ищет у Христа Господа разрешения всему этому.

Искушения и помыслы обнаруживают произволение нашего самовластия и чистоту сердечную.

Преподобный Исаак Сирин поучает, что благодать Божия всех вводит в искушения, чтобы постепенно обучить мудрости и презирать духов злобы.

«Знай, – наставляет он, – что в какой мере не имеет душа достаточных сил для великих искушений, в такой же она недостаточна и для великих дарований… Бог не дает великого дарования без великого искушения». Святые отцы учат, что, употребляя все средства и силы в этой борьбе со злом, человек умудряется знанием духовного закона невидимой брани, добродетельной жизни и восходит в подвиге «умного делания» на высокие степени совершенствования молитвенного состояния.

Основы добродетельной жизни

Смирение

Авва Дорофей говорит, что для нашего спасения в борьбе со грехом нам прежде всего нужно смирение, как и Псалмопевец взывает: смирихся, и спасе мя Господь (Пс. 114).

Блаженное смирение справедливо называют страстоубийцей, ибо «кто приобрел сию добродетель, тот победил все страсти».

Все святые почитали себя великими грешниками, хотя и имели совершенное смирение, то есть все добрые дела и добродетели приписывали Богу, считая себя не только хуже всех людей, но, как говорит преподобный Григорий Синаит, хуже всех скотов и тварей и даже окаяннее бесов, как рабы их.

Многоопытный Исаак Сирин о смирении, сопровождаемом целомудрием и благочинием, говорит: «Бывает смирение по страху Божию, бывает из любви к Богу и бывает от радости. Смиренного по страху Божию сопровождает во всякое время скромность во всех членах, благочиние чувств и сокрушенное сердце.

Драгоценно перед Богом тело целомудренное, паче чистой жертвы. Эти две добродетели – смирение и целомудрие – уготовляют в душу для Святой Троицы обручальный залог».