Белый странник

Вечером того же дня в общинном доме по распоряжению Рошла собрались все, кто жил в древне. Кирилл начал читать им Библию. Он читал ее долго, давал пояснения на возникающие вопросы, поражаясь самому себе в том, что он сам того не подозревая, соткан из сознания веры, о которой не сильно и задумывался. Он не был атеистом, но и не был фанатиком веры, просто верил и все. Так продолжалось каждый вечер, сперва тренировались парни, потом чтение Библии. Кирилл объяснял, как нужно креститься и тому подобное, но все равно вопросов было больше, чем ответов, и Кирилл принял решение, объявив о нем:

Вы хотите знать, как все произошло тогда, когда ИИСУС был среди людей. Я не могу вам ответить, как это было, но я вам покажу. Вы увидите своими глазами и поймете.

Интересно, как мы это увидим? – Ливун, сохранявший скептицизм все это время, хотел четких доказательств.

Завтра, завтра я принесу вам то, что покажет вам, как все было.

Кирилл встал и ушел спать. На следующий вечер Кирилл принес большую черную доску. Потом еще какие-то ящики и черные веревки, которые положил рядом с ящика- ми. После очередной тренировки он стал присоединять веревки к ящикам и той доске. Нетерпение и любопытство среди собравшихся росло, по завершению своей работы Кирилл сказал:

Смотрите сами и решайте, как вам быть и во что верить.

Доска вспыхнула ярким светом, и на ней появилось изображение людей, которые жили своей жизнью в другом мире, и среди них все без ошибки узнали ИИСУСА. Собравшиеся не отрывали взглядов от этой чудесной доски, которая только своим существованием шокировала их. Она показывала им то, что было две тысячи лет назад. Такие просмотры повторялись каждый день. Кирилл не мог это прекратить. Люди хотели видеть того, кто принес себя в жертву ради всех живущих на земле людей, они начинали верить. Только через месяц Кирилл забрал домой эту волшебную доску.

Весна пришла как добрая улыбчивая девушка, она согревала землю, растапливая снег и лед. Веселое солнце от души грело, не скупясь на тепло, чувствуя это, природа оживала. Птицы, прилетевшие с юга, распевали свои трели, звери сбрасывали старый ненужный мех и, радуясь тому, что голодной зиме пришел конец. Жизнь перетекала в новое русло, и увлекала за собой всех живущих. Кирилл отправился к Холгасу, который должен был предоставить ему отчет, о проведенной работе за зиму. Когда он приехал на место, то его взору предстал хорошо укрепленный форт с семью башнями, на которых дежурили часовые. Подъехав к воротам, он был остановлен стражниками, которые спросили, зачем он приехал. Кирилл просто сказал:

Позовите того, кто вами командует, он вам все расскажет за меня.

Ничего не говоря, старший кивнул одному из солдат и тот убежал звать командующего офицера. Вышел Холгас, подойдя к Кириллу, он опустился на колено и сказал:

Мой господин, я ждал вас, и мне есть чем похвастаться, пройдите и примите свой гарнизон, который я для вас приготовил.

Видя подобное поведение своего начальника, все остальные последовали его примеру. Опустившись на колено перед Кириллом, стоял весь караул.

Встань, мой добрый друг, я приехал не за почестями, а за тем, чтобы проверить, как у нас тут дела. – Кирилл говорил спокойно и с улыбкой друга. Холгас встал, и они обнялись с Кириллом как старые друзья. Все остальные пребывали коленопреклоненными, пока Холгас не скомандовал:

Вольно, приступить к несению службы.

Они вдвоем прошли внутрь крепости, в которой кипела жизнь. Лучники стояли в линию и стреляли по мишеням, которые находились на разном расстоянии от них и под разными углами по отношению к ним. За ними ходил взад и вперед пожилой мужчина и подавал команды громко и отрывисто. Лучники спускали тетиву и хватали новую стрелу, вкладывали стрелу и прицеливались снова. Командующий в самой грубой форме оценивал тех, кто промахнулся и указывал на их ошибки, не скупясь в непристойных отределениях. Так как лучники находились в самом дальнем углу крепости, было трудно разобрать все слова их командира. Его крик тонул в общем шуме, который царил в крепости. Прямо перед Кириллом и Холгасам стояли копейщики, и в общем слаженном ритме выполняли команды. Чуть поодаль, как римские гладиаторы с деревянными мечами, тренировались мечники. Они были разбиты на несколько групп, и каждая выполняла свою задачу. Кирилл, ничего не говоря, пошел к лучникам, Холгас последовал за ним. Увидев их, командир копейщиков подал команду смирно и все вытянулись по струнке, прижав копья к правому бедру понимая то, что поданная команда прозвучала не ради присутствия его. Кирилл, не произнося ни слова, стоял и ждал команды генерала. Холгас немного подождал и, не дождавшись реакции господина, скомандовал вольно сам и они пошли дальше. Подойдя к учебной площадке, на которой тренировались лучники, Кирилл обратился к руководителю стрельб, немолодому но, судя по всему, очень опытному воину:

А позвольте полюбопытствовать, чему вы учите этих молодых парней, и как вы это делаете, в смысле учите как? – Кирилл специально старался выглядеть как можно больше похожим на дилетанта, и даже чудоковато, чтобы важность его особы не мешала их общению. Мужчина посмотрел оценивающим взглядом на Кирилла, потом перевел взгляд на Холгаса, тот улыбался как-то хитро, но кивнул одобрительно, и инструктор сказал с интонацией человека, не привыкшего распинаться перед всякими прохожими зеваками:

Мы учимся стрелять из лука, и при любых условиях мы должны попадать в цель с первого выстрела, но для вас, уважаемый, это, наверное, неинтересно будет знать, как мы этого добиваемся.

Ну почему же, мне очень интересно как вы этого добиваетесь, я как-то стрелял из лука. Если вы не против, я бы хотел попробовать еще раз пульнуть. – Кирилл искренне был готов выстрелить из лука и старался это показать, но мужчина не разделил его эн- тузиазма.

Пульнуть? Вы может и стреляли когда-то, но мы не на ярмарке и нет у нас времени учить стрельбе всех кто решил, что это просто забава богатеньких… типа вас уважаемый.

Холгас, наблюдая за этим, не переставал улыбаться, и это настораживало его ин- структора. Но он не собирался развлекать гостей своего командира.

А давайте проведем соревнования, вы выберете троих из ваших людей и они будут стрелять по мишеням вместе со мной. Кто быстрее и точнее поразит цель, тот и победил, если я выиграю, я буду волен отдать вам один приказ, а вы его выполните. Если ваши люди возьмут вверх, то соответственно я выполню ваш приказ.

Хорошо, но прошу заметить, что приказы у меня не для слабонервных. – В голосе инструктора звучало злорадство.

Не говори гоп, пока не перепрыгнул, – серьезно сказал Кирилл и взял протянутый ему лук и колчан со стрелами.

Это заявление насторожило всех, но отступать было поздно. В ряд стали три моло- дых лучника, они искоса поглядывали на пришлого, и с ехидцей улыбались. Кирилл же был спокоен и серьезен как никогда. Остальные стояли за спиной соревнующихся и помалкивали, зная крутой нрав своего наставника. Наставник же стоял радом с Кириллом и пристально разглядывал его, словно выискивая в чертах этого человека что-то знако- мое. Потом раздалась команда:

Первая мишень – красная в центр, вторая черная – две стрелы, третья – синяя плечо правое, четвертая– зеленая все остальные, приготовиться, пли.

После команды все четверо схватили стрелы и выстрелили, стрелы со свистом устре- мились к своим целям. Но не успели натянуть тетиву молодые стрелки, как Кирилл выпустил вторую и приготовил третью, в рядах наблюдающих сзади пробежала волна удивления и одобрения. Когда стрельба закончилась, все увидели, что предложивший соревнования человек давно стоит и ждет окончания всего этого. От удивления несколько первых секунд инструктор не мог произнести ни слова, потом он сказал:

Вы можете приказывать мне, я исполню. – Он поглядел на своих проигравших учеников, и они поняли, что по большому счету им придется выполнять намного больше приказов, чем их учителю. Это впрочем понимали и все остальные. Кирилл же сказал спокойно, но твердо:

Ты воспитал хороших стрелков, но мне нужно, чтобы они стреляли еще лучше, и вот мой приказ: ночью стрельбы должны проводиться и поутру, поздно вечером, а осо- бенно в дождь и ветер. Тренируй их так, чтоб даже закрытыми глазами стрелять умели.

Поняв, с кем разговаривает мужчина, сказал отрывисто и четко:

Они будут так стрелять, или я не Чемлин, лучник с севера.

Кирилл и Холгас отправились обедать, и просидели за разговорами до вечера. Вече- ром к общему ужину собрались все те, кто тренировал солдат, Холгас представил каждого:

Командир лучников, знакомый вам, Чемлин – лучший лучник с севера, пришел к нам как странствующий вольный стрелок. Себург – командир мечников, попал в плен и был продан, как и многие другие. Бируван – тоже командир мечников, тоже из плена. Волнаш и Сабарн – командиры копейщиков в плену не были, пришли в поисках работы и славы. Все они создавали и будут создавать ту армию, которая должна быть, а сейчас позвольте разрешить им принести вам клятву верности, которую они решили принести добровольно и без принуждений.

Хорошо, я готов принять вашу клятву, други. – Кирилл стоял перед суровыми мужчинами и всем своим видом подчеркивал важность данного события. Все пятеро опустились на колено и в один голос произнесли клятву верности, которую в свое время произнес Холгас. Произнеся клятву, все остались коленопреклоненными до того, как их господин объявит, принял он их клятву или нет. И Кирилл сказал:

Встаньте, офицеры, к вам обращаться теперь все станут – господин майор, а в подчинении у вас старшины, сержанты будут, коих вы сами назначите.

После принесения клятвы, состоялся пышный ужин, на котором решались пробле- мы, возникшие в процессе набора и обучения солдат. Также все остальные, которые решить не могли без согласования с Кириллом. Утром построив всех солдат, находившихся в крепости, представили Кирилла как того, кому они служат. Солдаты принесли клятву верности своему господину, и объявлены были звания офицеров и сержантов. По данному случаю был объявлен выходной, и солдат накормили праздничным обедом, а потом и ужином, не смотря на ограниченность бюджета, которым располагал Холгас. Кирилл остался доволен обстоятельством дел и с легким сердцем уехал через два дня. В крепости осталось тысяча солдат, которые сейчас могли вступить в бой, но этого было недостаточно. Нужно было еще как минимум тысяч четыре-пять. Кирилл оставил до- статочный запас денег и знал, что ни один золотой не пропадет даром. Он был уверен в своих людях и это главное. Даже те солдаты, которые присягнули ему в верности, каждый готов был за него идти на смерть, не говоря уж о офицерах, это Кирилл видел в их глазах и он не хотел губить их жизни понапрасну. По приезде домой Кирилла ждала удивительная новость, которую ему приготовила старшая дочь. За ужином она как-то хитро поглядывала на него, все не решаясь заговорить о чем-то важном, но потом собравшись с духом сказала:

Нам нужно поговорить с тобой, папа, у меня есть одна новость, которую я хотела бы тебе сообщить.

Интересно, и какую же новость ты, моя дорогая, хотела бы сообщить? – Кирилл не хотел быть серьезным, но чувствовал, как сильно напряжена Нилея, и сменил тон:

Пойдем на веранду и поговорим, я вижу вопрос, который ты хочешь обсудить, очень серьезен, и важность его велика для тебя.

На веранде они просидели молча минут двадцать. Нилея не могла решиться, а Кирилл не торопил ее. Потом дочь все же решилась и сказала:

Помнишь, ты говорил, что я сама смогу выбрать себе мужа, как придет время? Кирилл сильно удивился словам дочери, не скрывая своего состояния, он развернулся к ней так, чтобы лучше ее видеть, но не произнес ни слова, а между тем она продол- жила:

Ты говорил, что никогда не станешь мне указывать, с кем мне быть в этой жизни и кого мне любить?

Кирилл не выдержал и как можно спокойнее спросил, хотя его сердце так стучало, что казалось слышно было даже в деревне его взволнованный стук:

Ну и кто он? – Не дожидаясь ответа, он снова повторил. – Кто этот милый твоему сердцу парень, что сразил тебя и хочет увести мою красавицу с собой из моего дома.

Новах, старший сын Мануреса, сына Рошла. – Одним выдохом произнесла Нилея. Кирилл хорошо представлял этого молодого человека. Лучший из всех его учеников, во всем лучший и старший. Его дочь на три года была младше Новаха. Теперь становилось ясным, почему так часто он видел этого Новаха рядом со своим домом. И почему Нилея в последние месяцев шесть не пропустила ни одной тренировки парней. Он сказал с неким удивлением:

Но ведь ему девятнадцать лет, а тебе еще нет восемнадцати, сможет ли он ждать еще три года, разрешит ли ему жениться на тебе Манурес, он хороший человек, но все же, он возможно решил, на ком женится его сын?

Новах поклялся мне в том, что он не женится ни на ком, кроме меня, и готов пойти против воли отца. Ждать он тоже готов, просто я взрослая девушка, и нам не хотелось бы скрывать от тебя нашу любовь.

Надоело, значит, прятаться от меня, боитесь, поймаю, запрещу встречаться?

Боимся.

Опустив голову, сказала Нилея, Кирилл обнял ее, прижал к себе и тихо сказал:

Не надо бояться меня, нужно просто поговорить и все объяснить, я же тоже чело- век и все понимаю.