Гендальев

– Здрасте, – сказал Гендальев.

Спутник Оксаны протянул руку:

– Александр, – сказал он басом. – Предлагаю сразу на «ты».

– А, да, конечно. Оксана, – он обнял сестру.

– Ну ладно, ладно, прям соскучился, разнежился. Знаем мы, что у тебя бардак, все свои. Давай, чайник хоть поставь. Мы пироги принесли.

– О! Отлично, конечно, сейчас.

Он суетливо ринулся на кухню.

Сестра со своим женихом тем временем разулись и осмотрели комнату.

– Да уж, работать вроде начал и хернёй заниматься перестал, спасибо армии, а вот свиньёй как был, так и остался, – констатировала Оксана.

– Ладно тебе, – пробасил в ответ Александр. – Я в его возрасте таким же был.

– Хорошо, что мы познакомились, когда этот твой возраст закончился, – подвела итог Оксана и прошла на кухню.

Спутник, подхватив пакеты с едой, поспешил за ней.

Гендальев суматошно убирал со стола. Чего здесь только не было: обёртки от шоколадок, грязные тарелки, крошки, кружки. Он убрал всё в раковину и отыскал в серванте три чистые чашки.

– Ладно, не суетись, – говорит Оксана, – я тебя знаю как облупленного, а Саша вот, только что мне признался, что таким же был в твоём возрасте. Правда, Саша?

– Именно так, – глубоким басом подтвердил Саша, доставая руками-кувалдами угощение из пакетов.

– Да как же, – запротестовал Виктор. – Ты ведь предупредила вчера, я должен был подготовиться, это же не обычный день, чёрт, а!

Рука-кувалда мягко опустилась на его плечо.

– Эй, Виктор, прекращай, – глубокий бас нёс в себе покой и умиротворённость. Он посмотрел в чёрные глаза жениха сестры и подумал, что, наверное, так же вёл себя когда-то Григорий Распутин, перед тем как поиметь свою очередную «прихожанку».

«Прекрощай, милоя, скидовай понтолоны».

«Похоже, у меня проблемы с головой начинаются» – рассеяно подумал Гендальев, садясь на табуретку. Какой ещё Распутин?

Он неожиданно вспомнил про Соню и машинально достал мобильник.

Оксана нарезала ягодный пирог и уложила на тарелку пирожки с мясом.

– Ну что, как там твои дела, с Соней Щёчкиной? – неожиданно спросила она.

Виктор обомлел. Он никогда не рассказывал о своей личной жизни сестре.

– А откуда ты знаешь? – спросил он.

Сестра усмехнулась:

– Ты, наверное, забыл, кто договаривался насчёт твоего трудоустройства. Думаешь у меня недостаток в знакомствах?

– Агентурная сеть, ты хочешь сказать? Ты же говорила, что я сам по себе? – насупился Гендальев.

– А разве нет, Витя? Я, видишь ли, просто знаю больше, чем ты думаешь, но, тем не менее, я ведь не вмешиваюсь в твою жизнь. Я просто спросила и если не хочешь, не говори.

Александр руки-кувалды делал вид, что вообще ничего не слышит, в два прикуса он проглотил пирожок с мясом и положил в чистую чашку пакетик с чаем.

– Ксюша, плесни кипяток, – ласковым басом, попросил он.

Это волшебным образом разрядило обстановку и Виктор снова вспомнил Распутина. Странно, но в суете сегодняшнего дня, со всеми этими приключениями с Полуоткатовым, бессонницей предыдущей ночи и истерической ревностью утра, он с обеда даже и не вспоминал про свою ненаглядную, подозрительную на передок Софию.

– Я бы не хотел об этом говорить, – меланхолично сказал он, – какие есть, такие есть, отношения – дело сложное.

– Ну-ну, – ответила Оксана. – Ладно: не хочешь, так не надо.

Она разлила кипяток по стаканам с пакетированным чаем. Вокруг белого квадратика, расползлась коричневатая субстанция. Гендальев взял кусок сладкого пирога:

– Прости, Оксана, я сам не знаю, что и сказать толком. В последнее время, я всё чаще думаю о том, что первый блин комом. Вот. Может как-нибудь в другой раз и поговорим об этом, но сегодня ведь мы не для этого собрались.

Оксана отхлебнула чай:

– Да, не для этого. Завтра мы с Александром идём в ЗАГС. Вот собственно и всё. Или ты думал, мы станем свадьбу играть и трубить на всё наше захолустье? Ради этого сегодня собрались? Мы общаемся и всё, я хочу, чтобы вы друг друга знали. А насчёт первого блина комом… возможно ты и прав, главное следи за тем, чтобы этот ком тебе поперёк горла не встал!

Виктор глубоко вздохнул. Александр неожиданно расхохотался и похлопал его по плечу:

– Дружище! Посмотри на меня! Нет, посмотри!

Он нехотя повернулся и посмотрел в эти гипнотические глаза. Широкая улыбка, рыжая щётка усов, шрамы на грубом лице.

– Знаешь, кто я? – весело спросил Александр.

«Григорий Распутин, в следующих жизнях» – хотелось ему ответить.

– В каком смысле?

– Я майор полиции! – торжественно заявил Александр, – скоро мне дадут подполковника, у меня уже пенсия есть. Мне сорок лет, но уже есть пенсия, Витя! Ха-ха! И я женюсь первый раз, вот что самое главное, понимаешь? Я первый раз женюсь! А твоей сестре сколько, а? Тридцать пять! И она первый раз выходит замуж. У каждого из нас нет постыдного прошлого и неудачных браков, никто из нас не оставил позади себя детей, и по меркам общества, мы довольно странные, так?

– К чему ты клонишь? – недовольно проворчал Гендальев.

– А к тому, что не стоит тебе цепляться за первое попавшееся, женщин много, Виктор, запомни это, запомни! И время для семьи у тебя ещё будет. Для семьи, для любви и всего остального. Ну и так далее. А нет, так и хрен с ним, Витя! Нормально делай – нормально будет. Или не делай вообще. Вот так.

Он явно не владел излишним красноречием. Впечатления о хитрости и глубине гипнотического разума улетучивались по мере того, как Александр разворачивал свою скомканную мысль. Он вероятно и сам понял, что спич пошёл под откос и, немного смутившись, взял ещё один пирожок, который моментально исчез за его массивными челюстями.

– Понятно, – только и сказал Виктор, – а ты в полиции по какому направлению?

– Опер, – ответила за него Оксана.