Любовные драмы русских поэтов

Перед наследником в ответе,
Все ваши клятвы век любить —
Ему послал по эстафете.
Простите! Право, виноват!
Но если б знали, как я рад
Моей отставке благодатной!
Теперь спокойно ночи сплю,
Спокойно ем, спокойно пью
И посреди собратьи ратной
Вновь славу и вино пою.
Чем чахнуть от любви унылой,
Ах, что здоровей может быть,
Как подписать отставку милой
Или отставку получить!

    1817
Так провалилась еще одна его попытка устроить личную жизнь.

«Сегодня вечером решится жребий мой…»

Александр Барков в книге «Денис Давыдов» рассказывает: «В апреле 1819 года Денис Давыдов женился в Москве на Софье Николаевне Чириковой. С этой обаятельной, кроткой и добродушной девушкой из дворянской семьи его познакомила сестра Сашенька в доме Бегичевых. По этому весьма важному поводу, должному круто изменить всю его прежнюю ухарскую и кочевую жизнь, Давыдов написал шутливое и озорное стихотворение, назвав его: «Решительный вечер»:

Сегодня вечером увижусь я с тобою,
Сегодня вечером решится жребий мой.
Сегодня получу желаемое мною —
Иль абшид на покой!

А завтра – черт возьми! – как зюзя натянуся,
На тройке ухарской стрелою пролечу,
Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся,
И пьяный в Петербург на пьянство поскачу!

В приданое были даны село Верхняя Маза и винокуренный завод под Бузулуком в Оренбургской губернии».

Денис Васильевич сообщил об этом Вяземскому: «…Так долго не писал, потому что долго женихался, потом свадьба, потом вояж в Кременчуг и в Екатеринослав на смотры. Но едва приехал домой, как бросился писать друзьям, из которых ты во главе колонны. Что тебе сказать про себя? Я счастлив! Люблю жену всякий день все более, продолжаю служить и буду служить век, несмотря на привязанность к жене милой и доброй, зарыт в бумагах и книгах, пишу, но стихи оставил! Нет поэзии в безмятежной и блаженной жизни».

Петр Вяземский записал в дневнике: «Денис, и в зрелости лет, и когда уже вступил в семейную жизнь, сохранил до кончины изумительную молодость сердца и нрава. Веселость его была прилипчива и увлекательна. Он был душою и пламенем дружеских бесед: мастер был говорить и рассказывать. Особенно дивился я той неиссякаемой струе живости и веселости, когда он приезжал в Петербург, и мы виделись с ним уже по миновании года, а когда и более. Мы все в Петербурге более или менее старообразны и однообразны. Он всем духом и складом ума был моложав».

Денис Васильевич любил детей, и за детьми дело не стало… Софья родила ему девятерых: пятерых сыновей – Дениса, Василия, Николая, Вадима, Ахилла и четырех дочерей – Юлию, Марию, Екатерину, Софью.

Он сроднился с военной службой, от которой никогда не отлынивал, но теперь настрой его изменился – он все чаще стал испрашивать себе отпуска, чтобы находиться дома рядом с любимой женой и детьми.

Биограф отметил: «Даже Кавказская война, куда он был направлен под начало генерала Ермолова, его не увлекла. Он пробыл в действующей армии всего два месяца, а затем выпросил у Ермолова шестинедельный отпуск для поправки здоровья. Заехав для вида на минеральные воды, разослав для убедительности несколько писем о своей болезни (в том числе и Вальтеру Скотту), он помчался на Арбат в Москву, где его в то время ждали три сына и беременная в очередной раз Софья».

Но окончательно выйти в отставку долгое время не получалось. Его попросту не отпускали, держа на службе как реликвию. Правда, делами не загружали, «вся его служба ограничивалась ношением генерал-лейтенантского мундира».

Он был безмерно счастлив в семье и совсем забросил поэзию. Работал над многими историческими произведениями, над воспоминаниями. Четырнадцать лет Денис Давыдов не писал стихов, и кому-то могло показаться, что нет больше «поэта-партизана» певца шампанского и женщин, удали и отваги.

И вдруг письмо Жуковскому: «Скажу тебе, что из степного жилья моего переехал на зиму в Пензу… Здесь ежедневно балы, гастрономические обеды, вечера, катанья, благородные спектакли и концерты, словом, весь хаос столицы, сея надеждами, сплетнями, интригами, волокитствами, а как я подобно тебе не могу без юбки-вдохновительницы, то избрал для себя бывший твой предмет Золотареву».

Он был очень строг к себе, к своему творчеству, но вдруг написал:

«Последние стихи, сам скажу, что хороши… Да и есть ли старость для поэта? Я, право, думал, что век сердце не встрепенется и ни один вздох из души не вырвется. Золотарева все поставила вверх дном: и сердце забилось, и стихи явились…»

«Я вас люблю затем, что это – Вы!..»

Вновь полились удивительные стихи:

В тебе, в тебе одной природа не искусство,
Ум обольстительный с душевной простотой,
Веселость резвая с мечтательной душой,
И в каждом слове мысль, и в каждом взоре чувство.

Биограф Дениса Давыдова написал довольно смело, с точки зрения морали, установленной женщинами, особенно женщинами замужними, которые не видят и никогда не увидят оправданий «мужским шалостям»:

«Роман с Евгенией Золотаревой вернул русской литературе ни на кого не похожего поэта и одарил барышню из пензенского захолустья бессмертием. Кто бы о ней вспомнил, если бы не Денисовы строчки, заряженные такой энергией мужского восторга, таким ликованием, которых хватило бы встряхнуть всех прошлых и нынешних меланхоликов?»

Я вас люблю без страха, опасенья
Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы, —
Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья…
Я вас люблю затем, что это – Вы!..

Стихи лились рекою. И какие стихи:

Не пробуждай, не пробуждай!
Моих безумств и исступлений,
И мимолетных сновидений
Не возвращай, не возвращай!

Не повторяй мне имя той,
Которой память – мука жизни,
Как на чужбине песнь отчизны
Изгнаннику земли родной.

Так кто же она, его избранница? Кому поэт посвятил эти и множество других стихотворений?

В 1831 году Денис Васильевич поехал в Пензу в гости к своему другу и сослуживцу Бекетову. И в доме Бекетова встретил дочь пензенского помещика Евгению Дмитриевну Золотареву, которая была моложе его на 27 лет. Но как же так, ведь он любил жену, ведь он врос в свою семью и растворился в ней?! Да, это все так, но сердце поэта «ни на час не может быть свободно от любви». В данном случае я использовал фразу Екатерины Великой из ее знаменитой «Чистосердечной исповеди», адресованной Потемкину. Есть натуры влюбчивые, но если влюбчивость касается поэта, то, как говорится, пиши пропало.

Девушка знала творчество Дениса Давыдова, а о безумной храбрости много слышала от своего дяди, воевавшего под его началом. И когда увидела впервые, ее сердце дрогнуло, и уже не могло оставаться равнодушным.

Денис Давыдов был невысок ростом, да и красавцем не считался, но, по отзыву современников, «живая физиономия и блестящие выразительные глаза с первого раза привлекали внимание в его пользу».

Конечно, девушка не бросилась сразу в омут с головой. Она поначалу робко отвечала на стремительный порыв Дениса Васильевича. Бекетов знал о тайных свиданиях в парке своего имения, но старался закрывать на это глаза. Его супруга, Анна Дмитриевна, пыталась противиться развивающимся отношениям. Беспокоилась она по понятным причинам. Евгении нужно было думать об устройстве личной жизни, о замужестве, ведь было совершенно ясно, что Денис Васильевич семью ради нее не оставит. Но что она могла поделать?! Она пыталась убедить Евгению Дмитриевну, что та принимает восторг за влюбленность, что она не может отделить образ легендарного героя от уже немолодого мужчины, да к тому же женатого – она просто, подавленная этим самым восторгом, не воспринимает действительность. Но все тщетно.

Отношения долго оставались не завершенными, не решенными, но… вот появилось стихотворение, которое дает основания полагать, что Денис Васильевич не был отвергнут:

Я не ропщу.
Я вознесен судьбою
Превыше всех!
Я счастлив, я любим!