В масках играют краплеными

Сегодня Дэвида в баре «Веселый Джо» ждала одна привлекательная блондиночка по имени Миньон, с которой он вчера познакомился на вечеринке у друзей. Встреча была назначена на девять вечера. Но, чувствуется, капитан Урвист заимел на Миньон свои виды, иначе не отправил бы Хогарда на ночь глядя в арсенал за боеприпасами. Нашел причину – завтра стрельбы. Да получить патроны мог любой сержант из части. Недаром Урвист крутился рядом, когда он прощался с блондиночкой. Старый кабан!

Время было уже без четверти девять, а они только отъехали от арсенала, и впереди еще полтора часа езды. Миньон, может, и будет ждать, но к ней обязательно подкатится капитан.

– Ну-ка, поднажми, парень, – бросил Хогард водителю, твердо зная, что все равно безнадежно опоздал.

– Всегда готов, сэр, – фамильярно оскалился тот и выжал акселератор до упора. Но на повороте машину тряхнуло, шофер притормозил, и после секундного визга тормозов Хогард услышал треск рвущегося брезента.

– Стой! – крикнул он.

Грузовик опять завизжал тормозами, и Хогард, ткнувшись лицом в лобовое стекло, выпрыгнул из кабины.

Так и есть! У правого борта натянувшаяся под тяжестью съехавших цинковых ящиков капроновая веревка вырвала часть брезентового полога вместе с крепежным пальцем. А сзади, шагах в сорока, на обочине дороги валялся разбитый ящик. Рядом тускло поблескивали высыпавшиеся патроны.

«Если не везет, то надолго, – тоскливо подумал Хогард. – Этот грузовик надо было выкинуть на свалку еще десять лет назад».

Пока водитель наводил порядок в кузове, лейтенант медленно подошел к выпавшему ящику. Метрах в десяти от шоссе чуть ли не на полмили тянулся длинный высокий забор завода корпорации «Юпитер» с пропущенными поверху проводами сигнализации.

Кругом стоял мягкий рассеянный свет, предшествующий последним минутам перед наступлением сумерек.

И тут это случилось. Машина и возившийся в кузове солдат вдруг стали расплываться как в тумане. И туман был какой-то странный, красноватый, движущийся узкими качающимися полосами, между которыми густела непроницаемо черная мгла. Затем раздалось низкое, режущие уши гудение и стало быстро проясняться.

Хогард протер глаза – что за чертовщина?! Он сегодня не принимал и капли спиртного. Вокруг возвышались стволы исполинских деревьев и их кроны образовывали вверху сплошную зеленую крышу, а у подножья этих гигантов, переплетенных свисающими канатами лиан, в гуще кустарников, экзотических трав и цветов было сумрачно и душно. Хогард, не веря себе, потрогал лианы, сорвал несколько тяжелых мясистых листьев, и с недоумением разглядывал, как стекает по руке белый, пахучий сок. Он помотал головой, сильно ущипнул себя и поморщился от боли.

Галлюцинации? Бред? Всего с полминуты назад он стоял на дороге, а сейчас в каких-то джунглях. Не может быть. Сон…

Он несколько раз крикнул, перебив на секунду хриплые голоса неизвестных птиц, и полез через заросли. «Выйду на чистое место и осмотрюсь», – отгоняя возникающий страх, думал он. Что-то дернуло его за спину. Это ствол автомата зацепился за куст. Хогард совсем забыл об оружии, висевшем на плече, он даже не помнил, как схватил автомат, выпрыгивая из машины. Но он всегда был исполнительный офицер и четко соблюдал инструкции, а сопровождающий военный груз должен иметь оружие при себе.

Хогард почувствовал себя уверенней, к тому же на поясе в брезентовых кармашках находилось два запасных рожка. Он для пробы пустил короткую очередь и сквозь звук выстрелов услышал, как пули с жадным чмоканьем вонзились в стволы деревьев. Хоть здесь все по-настоящему. Удовлетворенно улыбнувшись, он упрямо двинулся дальше, не пытаясь сейчас разобраться, что же произошло, оставляя это на потом, когда он выйдет из чащи. Но время шло, а джунгли не кончались. Стелющиеся по земле перекрученные ветви с острыми шипами рвали брюки, раня до крови ноги выше ботинок, падающие с деревьев пиявки и пикирующие крупные москиты присасывались к лицу, шее, рукам, а пружинящий под ногами мох, затруднял движение. Было тяжело дышать от сильного запаха цветущих растений и все тело жгло от обильного пота. Наконец, джунгли расступились, и перед Хогардом возникли сплошные заросли бамбука. Над головой ярко светило солнце. Похоже, что сейчас был полдень.

Дэвид почувствовал, что у него помутился рассудок. «Какой кошмарный сон, почему он не кончается?! Я хочу проснуться!» Он провел рукой по опухшему от укусов лицу. Разум отказывался объяснить происходящее, и, чтобы не свихнуться совсем необходимо было мысленно зацепиться за что-то определенное. Стараясь успокоиться, Хогард достал

сигарету, дрожащими пальцами сунул ее в рот и чиркнул зажигалкой.

«Это, наверняка, какой-то эксперимент, – начал рассуждать он. – Допустим, на выживаемость в экстремальных условиях. Но я же не в спецназе. Хотя, что не взбредет в

голову генералам? Решили проверить поведение простого армейского офицера в первобытных условиях. Незаметно подбросили что-нибудь одуряющее в пищу и самолетом в джунгли. Мол, как там будет вести себя лейтенант Хогард стрессовой ситуации? Ещё вариант – контролируемый глубокий гипноз с элементами реальности? Как человек первым делом проверяет достоверность происходящего с ним? Реагирует ли он на боль. Старается внимательно рассмотреть и пощупать окружающие его предметы. Принюхаться, наконец. Учитывая все это, нетрудно сделать так, чтобы человек поверил в реальность. Но я не такой простак и понимаю их хитрости. Просто, надо учитывать оба варианта, хотя последний, конечно, более приемлем. Ладно, остановимся на нем».

Хогард затянулся в последний раз и бросил окурок. Интересно, как они контролируют его действия? Система скрытых камер, спутниковое наблюдение? Но как бы там ни было, его через определенный срок все равно должны разыскать и увезти.

Нестерпимо палило солнце, а идти среди густых бамбуковых зарослей было не легче, чем в лесу. Дэвид сильно устал, к тому же сосущее чувство голода отнюдь не прибавляло ему сил.

«Господи, почему именно меня, – стонал про себя лейтенант. – Нашли супермена. За что?» Он бросился на землю и, спасаясь от укусов мелких кровожадных тварей, круживших над ним, вжался лицом в жесткую, похожую на циновку траву, и забылся тяжелым болезненным сном.

Очнулся Хогард, когда уже стемнело. Зудящим огнем горели руки, шея, лицо. В бамбуковой чаще раздавались какие-то звуки, шорохи. Наверное, невидимые звери рыскали вокруг в поисках добычи. Вдали послышался тигриный рев, вернее, лейтенант подумал, что это тигр, а может быть какой-то другой зверь вышел на охоту. Хогарда знобило, он пожалел, что вышел из леса, где вполне безопасней можно было провести ночь на дереве. Он бросился назад. Вдруг ему показалось, что что-то большое крадется за ним. Сорвав с плеча автомат, он дал длинную рассеянную очередь полукругом.

До рассвета он метался в бамбуковых зарослях, время от времени стреляя в темноту. И только когда начало всходить солнце, наткнулся на деревья. Немного утолив жажду и голод манговыми плодами, полез на толстое дерево с ярко-красными цветами. Усевшись на толстую ветку метрах в трех от земли, он привязал себя лианами к стволу и задремал…

??

Вчера следопыты племени нашли причину несчастий, обрушившихся на людей в последнее время. Это был белый колдун. Это он вызывал злых духов и напускал их на племя. Это он, а кто же еще, послал на их детей смертельную болезнь, после которой выживали лишь немногие. А две женщины, умершие в сезон дождей от укуса змей, напущенных белокожим. А дерево, рухнувшее на брата вождя? Жестокость колдуна не знала границ. И вот, наконец, люди увидели его. Недалеко от селения появился он и страшно колдовал прошедшей ночью, негромко стуча в барабан, извергающий пламя. И Совет племени решил. Вождь принес жертву духам предков, и старейшины разглядели в огне и крови добрые знаки.

Два десятка молодых и смелых воинов, смазав наконечники копий и стрел ядом, во главе с вождем отправились спасать свой род – убивать белого колдуна.

Спал Хогард урывками. То ему чудилось, что он, развязавшись, падает вниз, то, что к нему подползает громадная змея, и он вздрагивал, хватаясь за дерево и нащупывая автомат. Противный громкий рев, раздавшийся совсем рядом, окончательно выбил из него сон. Сжав автомат, он испуганно завертел головой, пока не заметил на соседнем дереве стаю обезьян-ревунов, с любопытством глазевших на него. С минуту он сидел, приходя в себя, с тоской

обдумывая фантастическую ситуацию, в которую он влип вопреки своей воле.

«А как же меня найдут? – встревожился он и взглянул на часы. – Сколько времени я уже здесь, никакой гипноз не может дать того, что я перенес. Хотя, что я знаю о гипнозе. А если я сдохну тут от голода, болезни или меня сожрет какая-нибудь хищная тварь? Неужели ИМ будет все равно? Наверняка, проводят жесткий эксперимент. Отметят, ублюдки, в отчете, что на такой-то день и оттого-то объект отдал концы. Мерзавцы!»

Лютая злоба на неизвестных виновников его страданий переполнила душу лейтенанта, а нахлынувшая следом жалость к самому себе, выжала слезы из воспаленных глаз.

«Но вполне может быть, – с вернувшейся надеждой подумал он, – что сигнальные изотопы спрятаны, допустим, в этом автомате или ботинках и чувствительные пеленгаторы сообщают о моем местонахождении. Хотя в таком лесу… Но опять же спутник найдет везде…»

Начало светать, Хогард освободился от лиан и некоторое время остервенело ругаясь, сбрасывал себя больно кусающихся муравьев. Он полез наверх, мечтая увидеть поблизости какой-нибудь населенный пункт, но и сверху не заметил никаких признаков человеческого жилья. Только зеленый океан джунглей, полукольцом окружавших зеленовато-желтоватые леса бамбука, уходил к подножью далеких гор. Вид гор немного взбодрил Хогарда – ему надо идти только туда, чтобы выбраться из этих ужасных лесов.

Он спустился с дерева, нагнулся, завязывая распустившийся шнурок ботинка, и тут над его головой что-то тонко просвистело, ткнувшись в дерево. Не разгибаясь, Хогард посмотрел туда и увидел подрагивающее оперение стрелы. Резко повернув голову, он успел заметить прячущегося за папоротниковую завесу полуголого туземца. Очень похожих он видел когда-то на видео.

«Вот и развязка, – с облегчением вздохнул Дэвид. – Диких племен на планете уже давно не осталось, они что, думают, что я не знаю об этом. Сейчас эти учёные ослы из министерства обороны сидят у экранов и наблюдают за мной. Какой захватывающий спектакль!»

Вторая стрела впилась около его ног. Хогард бросился на землю, и в тот же миг над ним в опасной близости просвистело еще несколько стрел.

«Ребята отличные стрелки, – одобрительно подумал Дэвид, – наверное, профессиональные спортсмены. Итак, актеры на местах, зрители скрываются в темноте зала. Спасибо, хоть сравнительно недолго меня здесь морили. – Дэвид обрел уверенность и повеселел. – Ну вот и мой выход».

Он перекатился по земле и дал три коротких очереди поверх зарослей. Там раздались испуганные голоса и стрелы перестали втыкаться в мох вокруг Хогарда.

«Что дальше? – ухмыльнулся лейтенант. – По-моему я вел себя неплохо. Доказал этим высокопоставленным идиотам, что простой офицер нашей доблестной армии не теряется ни в какой ситуации, Что им еще надо?»

В лесу раздался гневный громкий голос на незнакомом языке, вероятно, что-то приказывающий стрелкам. Дэвид насторожился. Пора уже прекращать спектакль. К чему это? В зарослях почувствовалось какое-то движение, и Хогард понял, что кольцо окружения сжимается. На всякий случай он подполз к ближайшему дереву, стараясь разглядеть осторожно приближающихся игроков. На мгновение мелькнули два-три лица, Хогард удивился. Это были азиаты.

Резкая боль пронзила левую ногу. Лейтенант схватился за это место и нащупал стрелу, насквозь пробившую икру. Значит, им хочется крови – ярость подступила комком к горлу, приглушив жгучую боль. В конце концов, он знать не знает ни о каком эксперименте, а просто защищает свою жизнь. С ИХ стороны его ранение – явный перебор.

Он стал, почти не целясь, бить длинными очередями по шевелящимся зарослям и подкрадывающимся к нему теням. Пули рвали мясистые листья, стригли папоротник,

срезали со стволов куски древесины. Раздались стоны и вопли людей.

«Не нравится? – успел удовлетворенно подумать Дэвид. И тут почувствовал, что у него останавливается сердце и немеет все тело. – Как же это, почему?» – изумился он, и этот последний вопрос застыл в широко открытых, погасших глазах лейтенанта Дэвида Хогарда.

?

Один из самых опытных и ценных агентов спецслужбы Северно-Американского континента Френк Соумс, казалось, совершенно не слушал шефа. Рассеянно покачивая ногой, он вроде думал о чем-то своем. Но Рэтбоун знал, что это впечатление обманчиво – Соумс не пропустит ничего важного, ни в деталях, ни в целом. Его аналитическое мышление было безупречно, а память феноменальна.

«Талантливый человек, – подумал Рэтбоун, – он мог бы сделать прекрасную карьеру артиста, ученого или бизнесмена, но слишком любит риск, андреалин в крови. Не стандартные хода, опасная игра с противником, остро щекочущая нервы – его сцена, а выполнение операции – бизнес». Сложнейшие, порою просто безнадежные задания выполнял Соунс, и он не был обычным исполнителем или охотником, азартно преследующим дичь, а человеком с принципами. Идейным борцом со злом. Это частенько настораживало начальство. Рэтбоун не любил принципиальных, они иногда способны на непредвиденные поступки. Проще, конечно, было бы, если Соумс работал, в основном за деньги, за престиж лучшего сотрудника спецслужбы, а это само по себе много значит, и без всяких там моральных выкрутасов.

– Что скажете, Френк, – спросил Рэтбоун, объяснив суть дела.

Соумс вскинул острый взгляд:

– Для того, чтобы проникнуть на завод №7, лучшей подставы, чем генеральный инспектор корпорации «Юпитер» не придумать.