Проводник

Наставник принца продолжал лететь сломя голову, не разбирая дороги. Ветви кустарников, цепляясь, рвали одежду, выступавшие из земли корни деревьев так и норовили сбить с ног, но чародей не останавливался. И вдруг в насмерть перепуганном сознании проскочила шальная мысль: «А ведь у мужика где-то должна быть лошадь!»

Своего рысака Ширад потерял сразу, как столкнулся с рахнидом. Конь волшебника оказался более проворным, чем его хозяин: едва завидев опасность, скакун сбросил седока и дал деру, а паук выбрал для преследования менее проворную жертву.

Немного успокоившись, узкоглазый колдун перешел на шаг. После стремительного панического бегства сквозь заросли чародей стал похож на оборванца. Чумазый от пыли, в разодранной одежде, учитель сам был похож на монстра и мысленно проклинал себя за то, что потащился в лес.

Благополучно улизнув в трактире от Гамуда, он не хотел потерять шунгусца из виду – слишком велик был соблазн получить в свое распоряжение проводника. Держась на безопасном расстоянии, маг направился за родителями Руама. Лошадь под грузом двух всадников оставляла глубокие следы, так что проследить за ними не составило труда.

«Неужели опять не повезло? Будет обидно, если рахнид сожрет проводника… Конечно, лучше его, чем меня. Он сам виноват: не надо было поить меня антимагитом. Сейчас паучок уже валялся бы разорванным на мелкие кусочки. А вдруг верх одержит папаша Руама? Со стражниками возле конюшни он разобрался ловко – простому ремесленнику такое не под силу».

– Гамуд, это ты? – раздался где-то рядом женский голос.

Чародей остановился.

«Если крестьянка здесь, значит, и лошадь поблизости. Весьма кстати. – Мужчина достал кинжал. Он прислонился к стволу большого дерева и застонал. – Самое время припомнить ей жуткое пойло».

Шуниза бросилась на помощь. Ее муж сильный человек, и если он стонал, значит, пострадал очень сильно.

– Ты где?

– Здесь! – Волшебник бросился на женщину и повалил ее на землю.

Он уже занес кинжал для смертельного удара, но в самый последний момент передумал, вспомнив недавние слова ее мужа.

«Пожалуй, она мне еще может пригодиться». Ширад связал пленнице руки за спиной, воспользовавшись ее же поясом.

– Вот мы и поменялись местами, паршивка!

– Где мой муж?

– Выясняет отношения с рахнидом.

– Ему нужна помощь!

– Схватка, скорее всего, окончена. Но выяснять, в чью пользу, мне неохота.

– Если Гамуд ранен, ему нужно лекарство. И чем скорее, тем лучше, – безапелляционно заявила Шуниза.

– Да что ты говоришь?! – Волшебник не ожидал от женщины подобной реакции: она не выглядела испуганной.

– Если не хочешь, чтобы я вцепилась тебе в глотку зубами, отведи меня к Гамуду.

– У меня кинжал, дорогуша.

– Ты хочешь захлебнуться в моей крови?

– Нет.

– Тогда делай, что говорю.

– Не смей командовать! – разозлился чародей.

– Ты мне не муж, чтобы указывать, – гневно сверкнула глазами пленница. Узкоглазому показалось, что через него прошла молния, хотя он точно знал, что эта крестьянка не владеет магией. – Куда идти?

– Туда, – растерялся наставник принца. Перед ним стояла совершенно не та женщина, которая пришла с Руамом во дворец.

– Бери лошадь и пойдем, – продолжила Шуниза. – Не отставай.

Через несколько минут они оказались рядом с раненым. Гамуд сидел, опершись на дерево, и тяжело дышал. Глаза воина были закрыты, меч лежал рядом.

Первым делом волшебник присвоил оружие раненого. Потом начал выполнять распоряжения травницы, добавляя порошки из ее сумки во флягу с водой.

– Теперь хорошенько разболтай и влей ему в рот.

– Минуточку, – остановился колдун, – сначала мне нужно кое-что приготовить.

Он исследовал глазами место, где произошла схватка, и обнаружил то, что искал: паутину мохнатой твари. Липкая нить толщиной с палец была прочной и крепко сцеплялась сама с собой. Отрубив небольшой кусок, Ширад подобрал ее двумя большими листьями лопуха, обмотал руки раненого, а лишь затем влил ему в рот противоядие.

– Когда твой муж придет в себя?

– Все зависит от того, сколько отравы в его крови.

– Надеюсь, завтра к полудню он очнется? – Приблизительно в это время должно было закончиться действие антимагита.

– Утром надо снова дать ему лекарство, чтобы кровь полностью очистилась.

– Доживем до утра – посмотрим. А сейчас иди сюда, я тебя к дереву привяжу. Будешь оберегать мой сон.

– Да, господин, – поклонилась женщина, чем совершенно сбила с толку волшебника.

– То-то, – злорадно усмехнулся волшебник. – Знай свое место, крестьянка!

Шуниза знала, что теперь ее мужу ничто не угрожает. Однако в руках Ширада она является залогом покорности супруга. Травница послушно подошла к учителю магии, а когда тот наклонился, чтобы привязать ей веревку к ноге, ударила коленом в лицо.

– Ой! – вскрикнул он, хватаясь за нос.

Проклятия, вылетевшие из его уст, были явно не для женского слуха. Колдун отвел душу ругательством, вместо того чтобы сразу подняться и бежать за обидчицей.

– Я разрежу тебя на куски! Найду нового рахнида и скормлю их ему! – наконец выдохся узкоглазый чародей.

Он попытался определить, в какую сторону убежала пленница, но не смог. В лесу стало тихо и совсем темно.

«Ничего, со связанными руками она далеко не уйдет. Захочет пить – сама придет, никуда не денется», – успокаивал себя наставник принца. Но спать ему почему-то сразу расхотелось.

Получив от барона ранним утром нагоняй за неповоротливость, Киорз с четверть часа что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Второй гвардеец как мог долго не реагировал на ворчание сослуживца, но в конце концов он не выдержал:

– Зубы болят?

– При чем здесь зубы? – Найдя наконец слушателя, брюзга принялся выливать раздражение на ближнего: – Щелз, ты что-нибудь понимаешь в этом бедламе?