– Не смертный грех, прощается. Что еще?
– Семен сжег руки, когда колдовал у твоей постели, – наябедничал Илья, не желая оставаться в долгу.
– Нашел чем заняться, находясь рядом с красивой девушкой! Ладно, это мы с ним позже обсудим. Чем возле дома дело закончилось? Ты забрал, что я просила? – Она посмотрела на электронщика.
– Сделал все в лучшем виде. Кстати, я позаимствовал немного денег. Нашим срочно пришлось хату менять.
– И сколько там было?
– Пакет, набитый пачками тысячерублевых купюр. Я взял пять «котлет».
– Мог и больше прихватить, – махнула рукой Людмила.
Мы просидели за столом почти до самого утра. И только в постели она спросила:
– Семен, скажи честно, что ты со мной сделал вчера вечером? Ответ «не то, что хотелось» не принимается.
– Неужели я настолько предсказуем?
– Нет, это я на редкость проницательна.
– Как же мне повезло в жизни!
– Не пытайся увильнуть от ответа. Для меня это очень важно.
– Ладно, но придется начать издалека. Не возражаешь?
– Сама же спросила.
– В зеркальном отражении каждого человека над его головой я вижу цветок с семью хрустальными лепестками. Для себя условно называю его цветком души. У всех людей лепестки разные и по цвету, и по форме, и по их состоянию. Ни на первое, ни на второе я повлиять не могу, а вот поправить состояние лепестков в моих силах. Как выяснилось, это очень благотворно влияет на их обладателей, особенно на здоровье.
– А на что еще? – уточнила Людмила.
– Иногда появляются небольшие отклонения, некий побочный эффект.
– Например?
– Один начинает читать чужие мысли, другому не составляет труда воспарить в небо, третий получает способность усилием воли перемещать предметы…
– Ты это серьезно?
– Сама же за Ильей наблюдала. Он может силой мысли перемещаться с одного места на другое.
– Ну да… да… – смешалась она.
– Девушка, или вы от меня что-то скрываете, или одно из двух. Что тебя тревожит?
– Сегодня мне показалось… Да ну не может этого быть!
– Ладно, рассказывай.
– Чтобы ты считал меня сумасшедшей?
– Ты же меня не считаешь.
– Ну да… – рассеянно повторила Людмила, явно пребывая в замешательстве. – Понимаешь, в больнице… В общем, когда я смотрела в окно, вспоминала того типа с ножом… И вдруг загорелась занавеска. Я страшно испугалась, а потом сразу накатила жуткая слабость и… очнулась уже здесь. Веришь?
– Конечно. Причем даже больше, чем ты сама себе.
Рыжие лепестки, значит, обозначали дар огнетворчества.
– Хочешь сказать – это нормально?
– Милая, если ты связалась со мной, ненормальным, забудь о спокойной жизни.
– А вдруг мне действительно показалось?
– Сейчас проверим.
Я встал, влез в тренировочные штаны и вышел в прихожую, где лежали старые газеты. Вернувшись в спальню, развернул лист:
– Смотри на газету и попытайся думать так, как в больнице.
Через минуту бумага воспламенилась, и мне пришлось срочно гасить огонь.
– Вот видишь! – Она поджала коленки к груди и охватила их руками.
– Интересная способность. Даже жалко, что я не курю. Можно было бы использовать тебя вместо зажигалки.
– Издеваешься?! А я ведь тебя теперь запросто могу лысым сделать. Хочешь еще один эксперимент?
– Давай-ка без фанатизма. Даром злоупотреблять нельзя. Иначе он может обратиться против своего обладателя.
– Это как с твоими руками?
– Почти.
– И что мне теперь делать?
– Назначаю тебя своим личным огоньком. Будешь отогревать мое тело в суровые зимние стужи.
– Обойдешься. Купи себе телогрейку, дешевле получится.
– Если успела заметить, легкие пути проторены не для нас. Поэтому никуда ты не денешься, и я теперь буду тебя называть Огоньком.
– По какому праву?
– Валерия же сказала, что я подарил тебе вторую жизнь. Так что по праву родителя даю второе имя.