Семетей, Сын Манаса. Книга 2

– Спрашивай, – с удивлением посмотрел Семетей на Кюлчоро. – Только не темни.

– Хорошо, Семетей ава, – согласился Кюлчоро и спросил: – Как вы хотите, ава, чтобы меня приняли женге Айчурек и ее окружение?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Семетей.

– Как вашего брата или как вашего раба?

– Конечно, я тебя отправляю как брата, – удивился Семетей. – Что за сомнение?

– Спасибо, ава, – обрадовался Кюлчоро. – Тогда позвольте мне поехать вестником на скакуне Тайбууруле. И хочу надеть вашу безрукавку Аколпок. Вот тогда женге Айчурек и ее окружение поверят, что я – ваш брат.

Семетей задумался. Он всегда считал, что нельзя сажать на скакуна никого другого, кроме себя, даже самых близких. Его постигло затруднение. Какой же он брат, если откажется предоставить Кюлчоро Тайбуурула. Какой же он брат, если не накинет на время на плечи Кюлчоро свой Аколпок. Расщедрился Семетей и согласился с просьбой Кюлчоро…

* * *

Тайбуурул рвался к Ургенчу строго на юг. Кюлчоро начал уставать оттого, что ему приходилось придерживать коня. Он с грустью обернулся на лагерь, что еще был виден в одном чакырыме позади. Когда выезжал из лагеря, он решил не гнать скакуна галопом, чтобы у Семетея авы не болело сердце от быстрой езды брата на его скакуне. Через два чакырыма, когда не стало видно лагеря, Кюлчоро отпустил поводья. Ему в глаза резко ударил ветер, выдавливая и смывая капельки слез из глаз. Кюлчоро летел на юг не хуже стрелы. Не зря в народе говорят, что конь под седлом – это твои крылья. Кюлчоро почувствовал себя птицей, вспомнив такую присказку. Иногда он ловил себя на мысли, что земля плывет назад под ногами Тайбуурула. У него не появлялось такого чувства, когда он был верхом на Актелки. Насколько по-разному ездить на разных скакунах! Из ноздрей Тайбуурула начали выплескиваться серебристые струи горячего воздуха. Скакун еще ускорил бег, будто сам захотел проверить свои способности. Кюлчоро казалось, что не успел он сосчитать до десяти, как оказался рядом с рекой. Теперь Тайбуурул должен был скакать по берегу на запад до брода, что находился в долине Ак-Кыя. Долина Ак-Кыя располагалась напротив долины Ок-Кыя на противоположном берегу большой реки Ургенч. Тайбуурул без остановки добежал до брода. У Кюлчоро окончательно раскрылись глаза. Огорчился он, что раньше на ум не пришла мысль поездить на скакуне брата. Если хочешь иметь хорошего скакуна, то должен он быть не хуже Тайбуурула. Решил Кюлчоро выпросить у брата другого скакуна, как только приедет в Талас. Актелки не такой, он не может сравниться с Тайбуурулом…

Он посмотрел на брод. Через мгновенье у него закружилась голова от быстрого и шумного течения воды. Поверхность реки была ровной, но шла вода быстро. Уносила с собой деревья, камни и целые огромные куски льда. Она шумела, бурлила клубами и рвалась на запад, будто старалась не отстать от солнца. В ее гуле Кюлчоро явно слышал знаки кровожадности реки, что жаждала с утра какой-то жертвы. И вот она увидела Кюлчоро и застонала от радости.

Кюлчоро испугался спускаться в воду. Ему казалось, что душа его уходит в пятки от страха перед переправой. Нет, думал он, надо возвращаться. Опасно лезть в такую бушующую воду. Она как дракон, чудилось ему, непременно засосет в свои клубы и выплюнет только твою душу на небеса. В это время он увидел, что со стороны лагеря вышла навстречу ему гурьба красавиц, чтобы поддержать жезде Семетея во время переправы, ибо вчера они видели его на горке Ача-Таш. Как только они приблизились к броду с той стороны, Кюлчоро мгновенно овладело честолюбие, и он передумал возвращаться назад. Ему захотелось блеснуть смелостью, мужеством и бесстрашием, ибо переправа через бушующую реку позволяла показать все это. Не может быть, чтобы именно сейчас, когда Кюлчоро собирается поступить как смелый богатырь, рядом мог находиться какой-то ангел смерти. Кюлчоро ударил пятками по бокам скакуна. Тайбуурул не захотел спуститься в воду. Он попытался, развернувшись, отскочить назад. Кюлчоро не дал ему повернуться, управляя поводьями. Еще раз ударил по крупу коня, на этот раз булдурсуном, заставив скакуна отчаяться и броситься в воду прыжком. Вот это был рывок настоящего скакуна, который любит и почитает своего хозяина. Он шагнул в неизведанную опасность, где можно было даже лишиться жизни, по воле хозяина. Куда гонит хозяин, туда и нужно бросаться, пусть хоть наступит неизбежная смерть. Будто огромный камень, Кюлчоро с Тайбуурулом оказались на дне водного потока. Через мгновенье Тайбуурул всплыл из воды и поплыл к другому берегу. Кюлчоро почувствовал, что сердце его застряло в горле. Голова не соображала, она будто кружилась вместе с крупными клубами воды. Он прижался к гриве коня. Его вместе со скакуном угоняла вода по течению. Однако Тайбуурул двигался вперед изо всех сил, несмотря на мощное сопротивление течения. Он греб прямо к берегу, но получалось так, что двигались они косо, в сторону. Кюлчоро помогал Тайбуурулу тем, что разрубал саблей бревна, деревья и куски льда, которые мешали движению скакуна. Постепенно они приближались к берегу. Стало очевидно, что они успешно преодолевают сопротивление бурной реки их переправе. С большим трепетом и волнением смотрели все девушки на поединок бушующей реки и не менее буйного скакуна Тайбуурула со своим седоком Кюлчоро. Все девушки, которые смотрели на Кюлчоро, завизжали от радости, что он цел, невредим и скоро выйдет к ним на берег. Через некоторое время Тайбуурул выскочил на сушу, на что девушки отозвались радостными возгласами.

– С приездом, жезде! – закричали девушки. – Вы смелый человек!

– Не каждый решится переплыть такую бушующую реку, – восторгалась Кермекаш. – А вы переправились успешно.

– Будьте здоровы, девушки! – поздоровался со всеми Кюлчоро. – Переправляться через реки для нас привычное дело.

Кермекаш взялась за поводья Тайбуурула и повела Кюлчоро к лагерю как почетного и долгожданного гостя. Перед лагерем девушки соорудили дорожку из шестидесяти разноцветных ковров неописуемой красоты. Кермекаш повела Тайбуурула по этой ковровой дорожке. Кюлчоро на скакуне чувствовал себя самым почитаемым богатырем в этом мире.

Когда Кермекаш повела всадника по ковровой дорожке, Айчурек посмотрела на своего «жениха» и узнала в нем помощника Семетея. Она шепнула Акылай, что этот всадник не Семетей, а просто его брат. Акылай побежала сообщить Кермекаш об этом. Она поравнялась с ней посередине ковровой дорожки и шепнула ей на ухо:

– Кермекаш, это не жезде, а его брат.

Кермекаш побледнела и отпустила поводья Тайбуурула, растерявшись. Она не знала, как поступить в этом случае, как встречать брата жезде. Тайбуурул прошел немного дальше сам и тоже остановился, не зная, куда идти без проводника.

– Вы что, молодой человек, – спросила Айчурек, как будто видела его в первый раз, – заблудились что ли? Куда путь держите?

Он усмехнулся. С слов Турнабая Кюлчоро был уверен, что этот лагерь принадлежит самой Айчурек, увезшей Акшумкара в такую даль в надежде на приезд за ним Семетея, своего жениха.

– Я и мой брат Семетей приехали за вами, женге, – сказал Кюлчоро. – Он ваш жених от Тенгри, ваш нареченный по воле отцов.

– Не знаю никакого Семетея, не знаю никакого жениха от Тенгри, – Айчурек сделала вид, что возмущена. – Я знаю, что мой жених – Толтой, и скоро он приедет свататься.

Кюлчоро не мог предположить такого ответа. Он ненадолго замешкался, раздумывая, что сказать.

– И почему вы меня называете «женге»? – еще сильнее возмутилась Айчурек. – Как будто я уже замужем за вашим братом.

– Вас поженили ваши предки, женге, – спокойно сказал Кюлчоро. – Пока еще вы не успели родиться, ваши отцы стали белкуда друг другу. Поэтому Семетей – ваш жених от Тенгри. Нельзя ослушаться отцов. Вы совершаете большой грех перед Тенгри.

– А что прикажете ответить моему жениху Толтою, – спросила Айчурек, – когда он осадит мой город, чтобы забрать меня как жену?

– Любых ваших других женихов, – Кюлчоро начал заулыбался, – я сравняю с землей. Ибо они хотят нарушить договор отцов, который был благословлен самим Тенгри.

Ответ Кюлчоро очень понравился Айчурек. Она сама взяла поводья Тайбуурула и подала Акылай.

– Добро пожаловать, дорогой деверь, – засмеялась Айчурек. – Будьте гостем в нашем доме. Вы правы. Я жду своего жениха Семетея. Почему он сам не приехал?

Признание и веселый ответ Айчурек пришлись по нраву грубоватому Кюлчоро. Он попытался оправдать поведение брата его вежливостью и большой любовью к завещанию отца.