Я планировал взорвать мавзолей

Мы удивились с таких слов, на что дед рассказал следующее: "Было нас на фронте трое друзей. Однажды к нам подошел странный старец и предрек каждому дальнейшую судьбу. Первому сказал: "Ты погибнешь". Второму: "Ты вернешься искалеченным". А мне сказал: "Ты вернешься невредимым, внуков еще увидишь. И умрешь ты, а через два года – жена твоя". Через неделю около нас взорвался снаряд. Одного убило, второго покалечило, а меня только оглушило. Это означает, что тот старец был настоящим провидцем, так и все остальное, им предсказанное тоже должно сбыться…".

Вскоре бабушка, действительно, выздоровела.

Врезались в память рассказы о временах ее юности, в частности о странном старце, который проходил через село. Тот чудак клал перед людьми монету с изображением царя-батюшки и бил ее палкой. Предсказывал, что скоро богоотступники царскую династию в землю втопчут. Люди не верили, что такое может быть, смеялись над чудаковатым дедом, мальчишки швыряли в него комья земли, грязь. Через год произошел большевистский переворот, и то невероятное пророчество сбылось до мелочей.

Одним праздничным днем приходит дед из церкви и говорит бабушке: "Не грусти, не плачь. Я видел видение: из алтаря вылетела половина голубя. Скорее всего, это означает, что скоро Господь заберет мою душу к Себе".

И действительно: вскоре он надышался ядовитых испарений во время протравливания колхозного зерна и левую часть тела парализовало. Через неделю умер. Бабушка же еще два года жила.

Существует ли правдивая формула мира?

Учиться я любил. На уроках каждый день что-то интересное рассказывали учителя, дома – книжки. Мне нравилось читать, думать, познавать такой таинственный окружающий мир. Вечерами долго всматривался в звездное небо и думал: какая сила толкает по орбитам Землю, Солнце, звезды? Почему там, в безграничном пространстве, все так разумно и почему столько горя и несправедливости на Земле? Если всесильный Бог, действительно есть, то почему Он допускает войны, вражды, стихийные бедствия, катастрофы, в которых гибнет множество невинных людей? Почему все кричат, что хотят мира, а ведут гонку вооружений?

Знал формулу, которой руководствуются все политики: "Хочешь мира – готовься к войне, чтобы враги боялись". А если хочешь войны, – размышлял я, – то… готовься к войне? Выходил какой-то абсурд: готовься к войне в любом случае! Осознавал ужасную реальность: в наш ракетно-ядерный век гонка вооружений ведет к самоуничтожению цивилизации! Долго обдумывал проблему, потому что хорошо помнил времена так называемого Карибского кризиса, когда мир уже стоял на грани термоядерной катастрофы. Тогда как-то пронесло. А вот как будет в следующий раз?

Цивилизация уже пережила 15 тысяч войн. Это океан крови, море слез! Неужели никто не знал истинной формулы мира? Поставил себе цель: выучусь и открою людям настоящую формулу мира.

Комплекс неполноценности.

Углубился в книги. Читал до глубокой ночи, а когда мама загоняла в кровать, то продолжал читать под одеялом при свете карманного фонарика. Со временем у меня начало ухудшаться зрение. Врач прописал очки. Стал единственным "очкариком" в классе и постепенно у меня развился комплекс неполноценности. Страдал, стал замкнутым. С детства бредил небом, а теперь понял, что пилотом мне уже не быть.

Шли школьные годы. Учителя учили нас наукам, вдохновенно говорили про светлое коммунистическое будущее, о мудрости единой партии и рабоче-крестьянской власти, а во время инспекторских проверок устраивали, как правило, показуху. Классный руководитель на переменах поучала двоечников: "Учитесь и выбивайтесь в начальство, а если нет, то станете простыми тружениками, бедными и бесправными, как та скотина". Вот мы и привыкли к двойной морали: привыкли поступать так, как выгодно каждому на данный момент. На уроках мы говорили о мудрости коммунистической власти, а на переменах рассказывали о ней анекдоты.

Часть одноклассников подпольно встречали новый, 1968 год. На столе было спиртное. После каникул всех участников той "пьянки", по одному вызывали в кабинет директора и там ласково предлагали помочь воспитательному процессу, то назвать имена присутствующих и подробности гулянки. Обещали всяческое покровительство и помощь после окончания школы при поступлении в институт или престижное училище. Если же ученик отказывался стать осведомителем, то его угрозами и побоями заставляли назвать имена своих сообщников. Да и без того, список участников лежал на столе директора, как и список тех, кто на Рождество колядовал по домам односельчан. С теми колядниками, которые, как говорили учителя, "распространяли религиозный дурман, прославляли рождение вымышленного Иисуса, чтобы выцыганить у односельчан несколько копеек", беседа была не менее жестокой.

Был такой случай. Однажды утром зашел ко мне взволнованный товарищ: "Поссорился с родителями, так что уже не до уроков. Позволь оставить у тебя портфель".

Я согласился, выручил друга. В начале первого урока, в класс вбежала разъяренная учительница, – классный руководитель. Направилась ко мне, и на ходу злобно: "Николай, встань!" Левой рукой она сняла мои очки, а правой ладонью начала бить по лицу, приговаривая: "Кого обмануть хотите? Я знаю каждый ваш шаг, каждое ваше слово!".

Из ряда подобных случаев, все поняли, что среди нас есть завербованные учителями "стукачи". С этого времени каждый кого-то стал подозревать, и в классе воцарилась атмосфера подозрительности, ненависти. Из прочитанных книг я знал: каждый командир старается, чтобы бойцы не узнали, что среди них появился предатель, потому что обстановка взаимной подозрительности разрушает моральный дух воинов. Мы же знали, что среди нас есть "шестерки".

Возникало ощущение, что дирекция умышленно раздувает нашу взаимоподозрительность, чтобы мы не смогли объединиться и дружно поднять бунт. Конечно, информатор облегчает работу руководителям любого коллектива, однако он никогда не "настучит" на себя, а потому пытаются навербовать их как можно больше, чтобы иметь разностороннюю информацию.

Во время урока кто-то неточно бросил скомканный лист, и тот упал на стол учительницы. Она сердито: "Кто бросил?" Все молчали, как партизаны. В ответ на молчание, прозвучал ультиматум: "Если после перерыва виновный не признается, я вызову директора". На перерыве начались взаимные обвинения, что привело к ссоре между учениками. В это время я читал газету и, конечно, никого не обвинял. Зазвенел звонок на урок. Кто же ответит за этот проступок? Все обвинили почему-то… меня: "Ишь, тихоня – молчит, никого не обвиняет, участия не принимает! Значит, это он, – потому что чувствует вину, а потому совестно наговаривать на кого-то другого". Меня унижали, били посреди класса, а настоящий виновник сидел и молчал. Шли дни, месяцы, но он так и не извинился.

Каждого заставят сделать подлость.

Для понимания процесса воспитания молодого советского человека – будущего строителя коммунизма, приведу еще несколько поучительных эпизодов. Среди урока учительница обращается к ученикам: "Я выйду на минуту, а вы посидите тихонько, потому что иначе директор услышит и тогда беда будет".

Несколько секунд царит мертвая тишина. И вот, у кого-то случайно падает линейка, кто-то нечаянно чихнул, где-то скрипнула парта. На нарушителей тишины дружно зашикали со всех сторон. От этого шиканья и окриков поднялся незначительный шум. Отовсюду раздались возгласы: "Тихо! Тихо!", отчего поднялся еще больший шум. Начали кричать хором: "Ти-ши-на"! Кое-кто пытается всех перекричать. Шум стоит, хоть уши затыкай.

Однако призывов уже не слышно, а потому находятся активисты, которые пытаются силой усмирить самых активных борцов за тишину. Те активно защищаются. Возле парт становится тесновато, поэтому драка перемещается на середину класса. Кажется, от шума уже школа шатается… А я не боролся за тишину – молчал. И может, именно моего голоса не хватило, чтобы школа рухнула.

В этот момент открывается дверь, и в класс заходит директор с красной от злости учительницей. Мгновенно наступает мертвая тишина. Бойцы вытирают разбитые носы, поправляют одежду. Тыкают друг на друга пальцами и почти в один голос оправдываются: "А он первый начал!".

Директор берет обоих за загривки и сталкивает их лбами раз, второй, третий. Затем обращается к классу:

– Кто кричал?

Все молчат. Называет первого попавшегося ученика:

– Встань! Кто кричал?

– Все кричали…

– Все – это кто? Фамилию назови!

Он хочет слышать фамилии нарушителей! Кулаки у него сжаты, изо рта брызжет слюна. Подходит к ближайшему ученику вплотную и всем своим видом показывает, что сейчас будет бить. Бедняга, чтобы избежать наказания, называет чье-то имя. Директор разворачивается и подходит к названному ученику: "Кто кричал?". Расстояние ежесекундно уменьшается, и, испугавшись, тот называет… мое имя!

Теперь уже директор идет ко мне. Ох, беда будет! Кого, ну кого же не жалко выдать? И я называю того, кто выдал меня в прошлый раз. Итак, мы квиты. Теперь уже он должен кого-то выдать. И почти каждого ученика заставят таким образом сделать подлость, а потом унижать, дергать за уши и чуб, будут ставить двойки за поведение, записывать нарушения в дневник, заставят до конца дня проводить уроки стоя, обязательно вызовут в школу родителей… И тут раздается долгожданный звонок (ведь все когда-то заканчивается.) Учителя выходят из класса, а у каждого из нас на душе становится гадко, стыдно взглянуть в глаза друг другу.

Замаскированная лицемерием неприязнь.

Издавна заприметил в людях замаскированную неприязнь к ближнему своему. Все мои ровесники были единодушны в ироничном, презрительном отношении к "кутлянам" – жителям околицы (кутка). Это так, но эта неприязнь забывалась и все объединялись, как только речь заходила о "питомникских" – переселенцев, которым власть предоставила жилье вне села и трудоустроила в плодопитомнике.

Переселенцы, не имели в наших краях родственных связей, обжитого жилья, поэтому им приходилось прилагать довольно много усилий, чтобы на новом месте наладить быт и привыкнуть. Вполне логично, что они на крестьян смотрели искоса – по черному завидовали более богатой жизни коренных жителей.

Заприметил, что, привыкшие все необходимое покупать в магазине, а что-то красть в совхозе, они не спешили заводить собственное подсобное хозяйство. Это позже их жизнь заставила брать пример с крестьян – вблизи жилищ строить хлева для выращивания скота и птицы, обрабатывать приусадебные участки и огороды. В церковь переселенцы, как правило, не ходили. Разве что для видимости были раз в год – на Пасху святить корзины с куличами, мясом, маслом, сыром, яйцами – крашенками…

Среди крестьян издавна стало привычным присваивать друг другу насмешливые прозвища. Мотивом мог быть естественный изъян, черта характера, нелепый поступок или незначительная ошибка. Когда-то еще в детские годы, моего будущего отца селяне упрекнули бедной шапкой. Тот ошибся в произношении, сказал: "Если бы деньги буры…" Вот с того момента и стал мой будущий отец вовек "Буры". Позже я не раз слышал, как отец при знакомстве объяснял: "Не ищите меня по фамилии, ее мало кто знает. Спросите, где живет человек, которого зовут по-уличному "Буры". Тут уже каждый дом покажет". Позже это прозвище перешло по наследству ко мне. Вот и стал я "Буры" и вместе с тем "очкариком".

Неприязнь между селянами и "питомниковскими" тихо тлела, пока не дошло до мордобоя. Случилось так, что там во время молодежной гулянки, местные ребята гуртом избили нашего парня. Окровавленный юноша прибежал в село, собрал компанию друзей, те прибыли на место инцидента и отомстили – в сердцах избили всех без разбора. В ответ, на следующий вечер "питомниковские" собрали группу добровольцев, и уже те появились в селе и жестоко отомстили за разбойное нападение. С тех пор, их и наши парни часто собирались для беспощадного взаимного мордобоя. Драки проходили без правил – в ход шли кулаки, палки, цепи, кастеты, камни.

Эйфория молодецкой вседозволенности.

В наших краях есть обычай на свадьбах угощать "запорожцев". (Запорожцы – незваные гости, которые стоят за порогом.) Родители молодых понимают, что их никто не насилует угощать непрошеных гостей, но вместе с тем, если пожалеть графин или два самогона, то среди них могут найтись желающие, испортить свадьбу. А еще по селу пойдет огласка, что родители молодых так и не угостили "запорожцев". Здесь логика простая: тем сэкономленным графином самогона не разбогатеешь, а угостишь – не обеднеешь.

Случилось так, что во время свадьбы гости поссорились с "запорожцами". Возникла групповая драка, во время которой наши ребята жестоко избили "Носа" – "питомниковского" парня. Вскоре от полученных травм пострадавший скончался. Началось судебное расследование. Один из участников драки взял всю вину на себя и этим самым "отмазал" друзей. (Позже, в благодарность за такое благородство, подельники щедро "грели" товарища в заключении, и после освобождения буквально носили на руках.) Это ничем не оправданное убийство одного парня и нелепое заключение иного заставило всех остановиться, опомниться. Побоища моментально прекратились, но вот неприязнь так и осталась…

Подумать тогда не мог, что вся моя дальнейшая жизнь пройдет в атмосфере ничем не оправданной, бессмысленной, замаскированной лицемерием, а иногда вполне откровенной взаимной ненависти, неприязни…

Результат воспитания в духе Павлика Морозова.

Однажды я первым узнал, что учительница, которая должна была вести последний урок, заболела. Это означало, что мы раньше пойдем домой. Я быстренько написал по этому поводу объявление и прилепил на доске. Уже начался урок, а учительницы все нет, так что в классе стало шумно. Это привлекло внимание директора, который, зайдя в класс, заметил белый листок на доске. Снова прозвучало его любимое в такой ситуации: "Кто это написал?".

Я, как это было в нашей школе привычным, промолчал. Тогда директор велел каждому поменяться с соседом по парте тетрадями и сверить почерк. Мой сосед, который иногда списывал у меня контрольные и домашние задания, радостно продал меня. Директор похвалил его за наблюдательность, а меня посреди класса хорошенько подергал за уши. И, что характерно, в дальнейшем мой сосед вел себя со мной спокойно, как будто ничего чрезвычайного не случилось. Он откровенно смотрел мне в глаза, не понимая подлости своего поступка – сказывалась "воспитательная" работа педагогического коллектива. В данном случае, скорее всего решающую роль сыграло то, что мой сосед по парте был "питомниковским", а я – жителем села. Это он так на мне, отомстил крестьянам за убийство "Носа". Было очень больно от обиды – я неконфликтный юноша, и до тех побоищ, а тем более до убийства их парня не имел никакого отношения…

Используя подлые методы, учителя добились противоположного: воспитали нас лицемерными, продажными приспособленцами.

Подобные сцены происходили почти ежедневно вплоть до окончания восьмилетки. Горько об этом вспоминать, но, как говорят, из песни слов не выкинешь. Учителя избивали двоечников, чтобы заставить их учиться. Обыскивали портфели и карманы, чтобы мы не носили, чего не следует. Найденные записки зачитывали перед всеми, чтобы высмеять преждевременные юношеские любовные мечты. Руководитель класса – Мария Степановна на родительских собраниях учила родителей результативному методу воспитания: "Бей и слушай, дышит ли! Вырастет – спасибо скажет". Я понимаю учителей: они старались для нашего же блага. И били нас, и "стукачей" заводили, и обыскивали и унижали с одной целью: чтобы мы выросли достойными людьми. Оно-то так, но используя подлые методы, добились противоположного: воспитали нас лицемерными, продажными приспособленцами.

Чтобы отомстить, кто-то порезал в гардеробе чужое пальто. Мама владелицы испорченного пальто, пришла в школу и устроила учителям скандал. Те сгоняли злость на нас, а мы – на более слабых. И это не удивительно, ибо зло порождает зло. Именно так!

Слышал рассказ про зверски изнасилованную девушку, которая позже, чтобы отомстить людям, устроилась в НКВД, и стала там вполне законно убивать обреченных на смертную казнь "врагов народа"…

Не удивительно, что при такой атмосфере взаимоотношений, ни у кого из нас не возникло желания предложить одноклассникам встретиться в будущем.

Тиран умер, но стоит тюрьма.