Я планировал взорвать мавзолей

Едут люди с работы грустные, молчаливые. Спросил соседа: "Володя, ты почему такой грустный?" Тот мне: "Да, издеваются все. Знают, что мне подходит очередь на получение квартиры, поэтому заставляют после работы оставаться, работать в выходные, носить на демонстрациях портреты вождей, на собраниях благодарить партию за заботу. И должен быть смиренным, потому что иначе попадешь в немилость и все потеряешь. Столько времени терпел, то еще год-два потерплю".

Члены КПСС – мафиози.

Компартийные руководители и влиятельные лица овощебазы лишь создавали иллюзию дружного и спаянного коллектива. На самом деле их отношения были крайне лицемерными: часто при приеме и выдаче товара, один пытался подкрутить вес в выгодную сторону, другой в зависимости от ситуации, стандартные гири ловко подменял на подпиленные или залитыми свинцом.

Один уважаемый экспедитор из жизнерадостной компании руководителей овощебазы взял под отчет деньги, на закупку ягод у населения. Имея немаленькую сумму, пошел в ресторан, – наверное, хорошо подсчитал, что сэкономит немного и для себя. Это логично (государство обманывали все кому не лень), но во время гулянки бедняга потерял бдительность, и проститутки, воспользовавшись благоприятным моментом, вытащили все деньги. Машина ждет, а денег-то нет. Он бросился за помощью к друзьям, мол, одолжите эти злосчастные две тысячи. Отказали. Пришлось экспедитору сесть на скамью подсудимых, а потом долго на нарах рассуждать о цене дружбы.

Как-то я упрекнул одного из его коллег: "Почему никто из вас не одолжил бедняге денег?".

Тот мне поучительно: "Какой же он экспедитор, когда даже двух тысяч на черный день не имел?!".

На основе подобных фактов я сделал вывод: в коммунистической мафии, а впрочем, и в созданном ими обществе законы волчьи. Тем, кто выпал за борт, руку подавать не принято.

Сравнение нашей ментальности с еврейской.

Как-то разговорился с соседом про наш способ мышления и людей других национальностей. Тот рассказал невероятную для нас быль: "Имею знакомого еврея. Как-то ехал и увидел его на остановке с портфелем в руках. Остановился. Тот мне доверительно: "Вот узнал, что в мебельном магазине, которым руководит мой соотечественник, выявлена недостача 7000 рублей. Скорее всего, это не его вина, а действия подчиненных. Я не знаком с тем мужчиной, но он, как и я, является евреем, поэтому я обязан его спасти. Вот привезу деньги, он внесет их в кассу и избежит самого страшного. Знаю: впоследствии соотечественник вернет мне долг – я же его изрядно выручил!".

Подобный способ поведения, противоположный нашему "Умри ты сегодня, а я завтра", меня изрядно поражал.

Чтобы сделать карьеру и жить в свое удовольствие, нужно вступить в партию.

Бывало директор звонил: "Здравствуй, Данилович! Владимир Ефимович – директор овощебазы беспокоит. Здесь мне нужно разровнять площадку. Можешь прислать бульдозер на полчасика? В долгу, сам знаешь, не останусь". Через двадцать минут на территории уже грохотал бульдозер.

Почему так быстро отреагировал директор строительной организации? Все руководители государственных предприятий знакомы еще по комсомольской работе, часто встречаются на различных партийных собраниях, в ресторанах, на охоте, и тому подобное.

Кроме того, их объединяет взаимовыгодное деловое сотрудничество. И все они даже манерами похожи: цинизм, высокомерие по отношению к простым трудягам, отборная брань. Вот у Даниловича возникнет желание полакомиться цитрусовыми, икрой или другими деликатесами, и помнящий услугу Ефимович ему не откажет. А вот я, на месте директора, должен был бы оформлять проведение земляных работ через бухгалтерию, поэтому бульдозер в лучшем случае прибыл бы на следующий день. Почему? А я не заседал вместе с Даниловичем на партийных собраниях, не был с ним на охоте, не пил в одной компании.

Напрашивался логический вывод: чтобы сделать карьеру и решать вопрос без лишней волокиты, нужно вступить в их партию и освоить принятый там стиль поведения.

Как было заведено, распределенные между начальством деликатесы списывали на один из магазинов – давали заведующей долю дефицита. Обычно каждая заведующая была рада такому подарку – товар не продавали, а выручка есть. А есть план – есть премия. Если бы какие-то иностранцы проверили документацию наших магазинов, то подумали бы, что наши люди там свободно покупают любые деликатесы. На самом деле они те деликатесы только разгружали. Позже замечали как "отоваривается" разнообразное начальство и возмущенно шептались…

Как-то меня послали за картофелем аж в Киев. Зачем? У нас же свой гниет в буртах! Оказывается, один офицер КГБ удостоился повышения, и ему нужно перевезти домашние вещи и мебель до столицы бесплатно. Друзья-мафиози поступили оригинально: оформили рейс автомобиля-рефрижератора как поездку за овощами, конечно, за государственный счет.

Отборная брань.

Осенью, в сезон заготовки овощей и фруктов, на базу часто заезжало партийное начальство города и области. Они любили собирать в кабинете директора всех причастных к процессу, чтобы прочитать лекцию на тему, что и как нужно делать лучше. Высшее начальство не гнушалось при этом использовать достаточно давно апробированный на нашем бескультурье метод, так называемых нецензурных выражений. Вероятно, они свято верили, что многоэтажный мат имеет непревзойденное воспитательное значение, а потому вкусно "присаливали" свои ценные наставления и замечания грязной бранью.

Разыгрывая откровенность, панибратски рассказывали по теме сальные анекдоты и бывальщины. Наши руководители театрально смеялись и усердно поддакивали, восхищаясь мудростью и, что очень важно, своевременностью поданных "сверху" указаний. И как только за родителями города закрывались двери, так руководители меньшего масштаба взрывались дружным хохотом, и смеялись с тупости своих партийных боссов. Из увиденного я сделал вывод: у нас, чтобы выбиться в люди нужно поддакивать начальству и смеяться не тогда когда смешно, а тогда когда нужно…

Отборная ругань у нас издавна является обычным явлением. Один наблюдательный рабочий на эту тему высказался: "У нас же так: инженер подходит к слесарю и просит подтянуть гайку иначе станок выйдет из строя. Тот соглашается, но не идет. Второй раз инженер подходит и уже требует затянуть ту злополучную гайку. Слесарь обещает, но… продолжает заниматься своими делами. Разъяренный инженер прибегает третий раз и кричит: "… твою мать! Станок уже остановился! Сколько же тебя ждать!?" Слесарь встает, посылает инженера… на х…, а потом, сердито ругаясь, идет ремонтировать станок". В таких взаимоотношениях не было ничего удивительного, – какие мы, такая и наша власть. Власть же то состоит из людей-винтиков, молекул вождя…

На тему нашего отношения к своим обязанностям и про начальство ходило множество анекдотов.

Как-то иностранец попросил перевести слова разъяренного рабочего.

Иностранный переводчик перевел дословно: "Рабочий предлагает инженеру пойти и стать пассивным гомосексуалистом. Говорит, что был в интимной связи с его мамой, также, что имел оральный секс с ним, той гайкой, такой мизерной зарплатой и всем руководством предприятия…".

Анна Ивановна.

Диспетчером овощебазы работала одна солидная женщина. В ее обязанности входило каждое утро направлять на ту или иную работу грузчиков и водителей, а позже контролировать качество ее выполнения. Грузчиками в основном работали люди, которые ни на что другое способны не были. Почти все они были людьми ленивыми, но зато виртуозами отборной брани и очень изобретательными, относительно того, как, что, где украсть, чтобы сразу пропить.

Каждое утро Анна Ивановна довольно остроумно, нецензурно характеризовала вчерашнюю работу каждого из них, и в зависимости от той оценки, отправляла на более легкую, или более тяжелую работу. Тех, которые пытались, пересыпая речь привычной бранью, протестовать, она облагала столь изысканным матом, что ошарашенные смельчаки сразу замолкали – переплюнуть ее было невозможно.

Позже Анна Ивановна распределяла работу между водителями. Водители были, людьми посолидней и, соответственно, более сдержанными в отношении брани. Это так, но и они всячески хитрили, чтобы приписать себе работу, которую в действительности не выполняли, или использовать автомобиль для собственных нужд, присвоить неизрасходованное топливо, сославшись на выдуманную неисправность, получить запчасти и присвоить, приписать лишний километраж и время работы, и тому подобное.

А Анна Ивановна уже прошла жизненную школу, и обмануть ее было трудно. Я знал, что она понимала, как тяжело прожить на честно заработанные деньги и поэтому, на мелкие нарушения и приписки не обращала внимания, но тех нахалов, которые теряли всякую меру, довольно грубо ставила на место. Все так, но как только водители и грузчики разъезжались, она моментально превращалась в милую, остроумную, добрейшей души женщину. Для каждого из нас у нее находилось доброе слово, для каждой собаки остатки вчерашнего семейного ужина и сегодняшнего завтрака. Позже, неспешно оформляла документацию и отвечала на телефонные звонки.

Каждый раз какая-то собака нежилась под столом у ее ног. На территории каждого предприятия бегают беспородные собаки. Днем они кажутся лишними, а вот ночью надежно помогают охранникам – будят, когда появляются воры, приезжает начальство.

Смотрел на поведение диспетчера и понимал: вести себя иначе с нашим народом нельзя – на голову сядут. На ее месте каждый, в том числе и я, был бы вынужден вести себя так же.

Наша вороватая натура.

Обычно на Пасху атеистическая безбожная власть объявляла всесоюзный субботник. (Субботник – труд на производстве с перечислением зарплаты в "Фонд Мира" или бесплатная уборка территории.) Обычно выходили все – никто не хотел неприятностей от начальства.

В один из тех дней, кладовщик выдал мне лопаты и веники для раздачи работникам. После обеда, когда территория была убрана, все побросали лопаты и веники, и разошлись кто куда. Я же собрал их, и обнаружил, что не хватает четыре лопаты. Здесь все согласно нашей вороватой ментальности, – забросали грузовик мусором, и водитель оставил лопату себе, – в дороге пригодится. Так же мыслил и владелец каждого частного авто. Водители обзавелись лопатами, а я получил проблемы. Что же делать? Покупать новые, или откупиться магарычом? Дома нашел четыре ржавые изношенные лопаты, почистил их, покрыл черным лаком и занес в склад. Кладовщик принял, – ему главное, чтобы количество сошлось.

Выживание.

Как жили и выживали люди? Средней в то время была зарплата 120 рублей. Меньше всего платили работникам торговли и медработникам,– 68 – 80 руб. Инженер получал – 120. Самой высокой была зарплата у членов Политбюро – 1200. Мой отец, – водитель грузовика 170 – 230. Больше всего зарабатывал сосед, который работал на заводе в литейном цехе – 300. Столько же зарабатывал и дальний родственник, – умел красиво рисовать Ленина на плакатах, которые власть где только не развешивала…

Было трудно прожить за честно заработанные деньги, так сама жизнь заставляла людей искать побочных нелегальных доходов, всячески выкручиваться, и откровенно говоря, воровать. Мы выживали так: мама, как в наших деревнях издавна заведено, вела домашнее хозяйство. Поэтому продукты имели свои, еще и излишки продавали.

Отец так хитрил: грузоперевозки на автомобиле – перевезено за два рейса, расписывал на три, благодаря чему план ходок перевыполнял и получал премиальные за экономию топлива. При возможности "калымил" – использовал государственное авто для частных перевозок.

В сентябре 1975 года я устроился продавцом мяса в один из магазинов города.

Холодильник и холодильная витрина, были крайне изношенными и едва-едва охлаждали мясные туши. Я жаловался заведующей, но она мои слова пропускала мимо ушей. Ситуация была такой: если куски мяса не продавались в день разрубки, то на следующий день они теряли товарный вид, и уже желающих их купить не находилось. Таких почерневших, с душком, кусков ежедневно набиралось 3 – 4 килограмма. Что делать? Жизнь заставляла выкручиваться.

Обычно, каждые весы были выставлены так, чтобы обвешивать на 5 граммов, и еще к тому же продавцы каждую покупку взвешивали вместе с бумагой. Как правило, люди, привыкшие жить в обстановке тотальной лжи, на потерю 2 – 3 копеек внимания не обращали. Был еще один нюанс: мясные тушки разрубались, и продавалась вместе с костями, в соотношении 74:26. В крупных же тушах, процент костей был ниже. Некоторые состоятельные покупатели просили завернуть только вырезку, а кости оставить себе. Эти кости продавались вторично, и таким образом я возвращал деньги за годное только собакам испорченное мясо.

Мой сменщик (работали по 10 суток) терять кровного не хотел, – добавлял к каждой покупке куски испорченного мяса. Покупатели, понятное дело, возмущались, скандалили. У меня же скандалов не было, – считал, что лучше потерять свое, но человека не обидеть. Учитывая эту истину, я сдавал выручки за смену в полтора раза больше, чем мой коллега. Почему? Заметив, что наступила моя смена, люди часто присылали за покупками малолетних детей, – знали, что этот продавец, ребенку выберет лучший кусок и не обвесят.

Был еще один интересный способ заработать лишнюю копейку. Спиртные напитки в то время продавались с 11:00 до 19:00. Знакомые хитрецы, которые хотели похмелиться до работы и снять стресс после, заговорщицки подмигнув, тыкали деньги со словами: "Сдачи не нужно". Зная это, я заранее покупал несколько бутылок спиртного и прятал под прилавком. Если удалось продать три бутылки водки, то можно было спокойно забрать домой килограмм почерневшего мяса. Дома то мясо мыл, кость бросал собаке, а мякоть клал в холодильник.

На то время из продовольствия дефицитными были сгущенное молоко, консервированный зеленый горошек, растворимый кофе, конфеты в коробках, шампанское. Кто имел знакомства среди работников магазина, тот мог то все "достать". Залежалую, покрытую плесенью "Московскую" колбасу девушки отмывали стиральным порошком, и натирали маслом. (Бессмысленно покупать колбасу за 3,80, когда за эти деньги получится "Буковинской" полтора кило, или два кило мяса.)

Так продолжалось до ноября 1975 года. Тогда уже мясо начали завозить по норме, и оно перешло в разряд дефицитов, – продавалось за несколько часов. Вот тут-то у меня "друзей" появилось… (Конечно, купить "по блату" кусок свинины по 1,95, или говядины по 1,86 выгоднее, чем идти на "Колхозный рынок" и покупать у частников в 2 – 3 раза дороже.) Вот так, сама собой отпала потребность жаловаться заведующей на плохую работу холодильной камеры и витрины. К тому времени, "Московская" колбаса перестала покрываться плесенью, – потому что перешла в список деликатесов.

Время от времени, а особенно перед коммунистическими праздниками, в продажу "выбрасывали" вдоволь мяса. Вот тут-то моих "друзей" как ветром сдувало. А и действительно: зачем использовать блат, когда деликатес есть в свободной продаже…

Продажа субпродуктов.

Однажды перед обедом, помощница заведующей привезла с мясокомбината три тонны дефицитных тогда субпродуктов. Обратилась ко мне: "Я заплатила свои деньги водителю и грузчикам. Верни мне потраченную десятку,– ты ее сегодня вернешь с избытком".

В тот день обедать не пришлось,– в обеденный час отпускал дефицитные печень, почки, хвосты, легкие, вымя, сердца всем работникам магазина. Краешком глаза замечал: информация о дефиците распространилась довольно быстро, – у дверей магазина росла толпа покупателей. Двери открылись, и все они бросились к моему прилавку, и выстроились так, как стояли перед дверью. Я торгую за прилавком, а за стеной на товарных весах, заведующая магазином и продавцы обслуживают своих родственников и знакомых. Подходят и деньги суют в карманы моего халата. Под вечер деликатесы стали заканчиваться. Заметив это, задние стали кричать: "Больше одного килограмма в руки не давать!" Учитывая такие возгласы, я громко заявил, что больше одного килограмма в одни руки отпускать не буду. Тут женщина, очередь которой подошла, возмутилась: "А где такое написано!? У меня шесть едоков в семье! Так теперь мне что, шесть раз в очередь ставать!?".

Попросил коллегу из соседнего отдела, чтобы та позвала заведующую, – технически, так сказать, съехал со скользкой темы.