Свободная воля и законы природы

__желания"__________|

__

А это предположение, по Канту, в корне ошибочно: в любой душе любого живого существа нашего мира изначально были заложены (хотя сначала и в неразвитом виде) сразу все эти способности. И именно рассудок умудряется-таки помогать созерцательной способности в разделении созерцаний на образы отдельных предметов, но не посредством размышления, а другим, весьма, весьма экзотическим способом (см. Глава 2 "Рассудок").

1.6.

––

Подобны ли образы предметов "вещам самим по себе"?

––

Итак, воздействия "вещей самих по себе" на органы чувств вызывают в сознании образы. Тут опять возникает важный вопрос: насколько адекватны (подобны) образы "вещам самим по себе"? Созерцательную способность часто называют зеркалом, но так ли это? Обычно люди в массе уверены, что образы сознания вполне адекватны "вещам самим по себе", ну, может быть, с некоторыми аберрациями (т.е. искажениями: например, прямая палочка, частично погруженная в воду, кажется переломленной), которые успешно корректируются рассудком. Но Кант считает, что цена этой уверенности – чистый ноль. Сознание – это как бы кинотеатр. Но если в настоящем кинотеатре человеку что-то покажется неясным (например, в пейзаже), он может выйти из кинотеатра, найти место съемки фильма, и уточнить детали в натуре, то из такого кинотеатра, как свое сознание, выйти в принципе невозможно. Говорят, что за достоверность созерцаний, образов ручается рассудок. Это несостоятельный аргумент. Рассудок может только синтезировать, анализировать, сопоставлять образы; он работает с уже готовыми созерцаниями, и ни прямо, ни косвенно не может повысить достоверность заключенной в них информации. За это ручается здравый смысл и 2-й постулат Шеннона: "Никакая система, обрабатывающая информацию, не может дать на выходе больше полезной информации, чем она получила на входе (а может только придать ей другую форму)". Это ясно, как божий день. Люди, верящие в способность рассудка контролировать соответствие образов "вещам самим по себе", с таким же успехом могут верить рассказу барона Мюнхгаузена, как он сам себя вместе с лошадью вытащил из болота, ухватившись рукой за собственные волосы. Человек с головой погружен в мир образов, явлений. Чтобы сличить эти образы с оригиналами, "вещами самими по себе", ему нужно выйти из этого мира, а для этого необходима точка опоры, какая-то зацепка, находящаяся вне мира явлений. Но ясно, что такой зацепки не существует. Даже допустим невозможное: человек чудесным образом вышел из мира явлений в мир "вещей самих по себе". Что это дает? Да ничего, все равно он сможет ощутить эти "вещи" лишь с помощью тех же органов чувств, и увидит те же явления, получит все те же образы, которые были у него и раньше. Поэтому Кант категорически утверждает, что не только образы не являются зеркальными отражениями "вещей самих по себе", но даже более того: человеческое сознание в принципе не способно к сопоставлению явлений с их оригиналами, "вещами самими по себе". Человек существует в мире явлений, и предмет человеческого познания – это исключительно явления и связи явлений между собой, а отнюдь не с "вещами самими по себе".

Вы, может быть, думаете, что я утрирую Канта? Ни черта подобного. Наоборот, я даже смягчил. Сам Кант выражается еще хлеще[8]:

"С помощью чувственности мы не то что неясно познаем свойства "вещей самих по себе", а вообще не познаем их, и, как только мы устраним наши субъективные свойства, окажется, что представляемый объект с качествами, приписываемыми ему чувственным созерцанием, нигде не встречается, да и не может встретиться, так как именно наши субъективные свойства определяют форму его как явления".

"Каковы вещи сами по себе, я не знаю, и мне незачем это знать, потому что вещь никогда не может предстать мне иначе как в явлении".

"Отношения чувственности к объекту, без сомнения, скрыты слишком глубоко…"

"…мы, познающие даже и самих себя… как явление…"

И т.д., и т.п.

1.7.

––

Человек – и феномен, и ноумен

––

И все же Кант делает небольшую оговорку, все-таки, оказывается, у человека есть небольшая зацепка: сам он в мире явлений тоже фигурирует как явление (феномен), но это не мешает ему быть и ноуменом. Т.е. не только не мешает, а совсем наоборот: из концепции Канта неизбежно следует, что любой феномен есть явление некоего ноумена. Правда, с человеком ситуация несколько сложнее, чем с предметами: ведь у него есть не только тело, но и душа. К сожалению, Кант не вдается в такие подробности, он просто говорит, что человеку как феномену соответствует некий ноумен, так что приходится самому домысливать. Такие недоговорки вообще являются характерной особенностью книги Канта, но их нельзя квалифицировать как непродуманность или недостаток изложения. Дело тут совсем в другом. (Я поясню несколько ниже.)

Тело человека есть чувственный образ, порождаемый миром "вещей самих по себе". Но этого мало. У человека еще есть душа. Душа существует вне пространства, но она существует во времени. Она не есть явление, ее нельзя наблюдать, но она, подвергаясь действиям "вещей самих по себе", дает человеку возможность наблюдать явления. Из концепции Канта неизбежно следует вывод, что существующая во времени живая человеческая душа – это тоже феномен, хотя и качественно отличающийся от феноменов – явлений предметов. И каждой душе в мире ноуменальных личностей (это не мир "вещей самих по себе", это другой мир) соответствует некая "личность-ноумен", или "ноуменальная личность", или "личность сама по себе", для которой живая душа является лишь временным воплощением, т.е. тоже своего рода явлением, но не в пространстве, а во времени. Именно то обстоятельство, что человек есть временное воплощение "ноуменальной личности", и дает ему возможность смутно догадываться (но не более того) об устройстве других миров, в первую очередь мира "вещей самих по себе", по отношению к которому наш мир явлений – всего лишь слабое и несовершенное отражение… Нет, отражение – не то слово. Не отражение, а очень своеобразное и очень неполное воплощение. Мир явлений – как бы игрушечный или экспериментальный мир, создаваемый кем-то или чем-то для неизвестных нам целей. И при этом не надо забывать, что все явления, а значит и весь наш мир явлений – это всего лишь образы сознания, и вне субъектов, наделенных сознанием, мир явлений вообще не существует.

Могут ли быть другие сознания, не такие, как у нас, которые воспринимали бы мир "вещей самих по себе" совсем в другом виде? Кант считает, что это вполне возможно.

А может ли быть такое сознание, которое способно воспринимать мир "вещей самих по себе" в его настоящем виде? Кант уклоняется от ответа, не говорит ни "да", ни "нет". Во всяком случае, – говорит Кант, – если это и возможно, то лишь для сознания, высшего по отношению к человеческому (по терминологии Канта – "первосущности"), у которого нет разделения на созерцательную и рассудочную способность, которое познает вещи интуитивно. Что подразумевает Кант под первосущностью? Вероятно, бога. Но почему-то он нигде не говорит об этом открытым текстом.

1.8.

––

Мир "вещей самих по себе"

––

Итак, что же Кант как ноумен может сказать о мире "вещей самих по себе"?

Оказывается, мир "вещей самих по себе" существует вне времени и пространства. Располагает образы вещей в пространстве и наблюдает их, изменяя свою проекцию восприятия во времени, только созерцательная способность сознания. Сам мир "вещей самих по себе" неизменен (существует вне времени), а о его устройстве, т.е. как там расположены "вещи" и что они из себя представляют, нам знать не дано.

Вот те раз! Что за чепуха? Никогда бы мне самому ничего такого не пришло в голову. Ну, что "вещи сами по себе" непознаваемы, этому еще можно поверить: мы не можем выйти за пределы своих чувственных восприятий. Но чтобы пространство и время были только субъективными формами человеческого восприятия? Чтобы мир "вещей самих по себе" был неподвижен и неизменен, когда очевидно, что предметы движутся и изменяются с течением времени?! Да не может этого быть, это чушь собачья! Если бы услышал такую теорию на улице, ей-богу подумал бы: "Надо же, до чего может допиться человек!"

Но ведь это говорит Кант. Значит, я просто чего-то не понимаю. (Кстати, ни один современный Канту философ не принял этой идеи, да и сейчас считается, что в этом пункте у Канта просто "зашел ум за разум".)

Долго я ломал голову; пока изучал другие разделы "Критики чистого разума" (а книга очень большая), периодически возвращался к "пространству и времени как чистым формам чувственного созерцания". Можно было махнуть рукой: мало ли кто чего напишет, бумага все терпит. Но почему-то чисто эмоционально меня эта идея Канта притягивала, только очень раздражало, что не смог он этого достаточно популярно изложить. И в конце концов Кант меня убедил. Хотя и с большим скрипом, втиснул-таки я эту премудрость в свою бедную голову (и зачем мне это нужно было?). В результате сам себе создал проблему: как изложить все это популярно, чтобы могла понять даже женщина? Не одному же мне мучиться.

1.9.

––

Лейтмотив философии Канта

––

Дело оказалось вот в чем. Лейтмотив всей философии Канта: мир удивительно и непостижимо разнообразен, и если наблюдателям кажется, что все предметы, без малейшего исключения, имеют одно и то же свойство, значит это просто особенность аппарата восприятия самих наблюдателей.

Вам кажется, что все без исключения предметы определенным образом расположены в пространстве? Разуверьтесь, значит, ваша созерцательная способность просто имеет свойство из данных ощущений лепить пространственные картинки.

Все-все предметы движутся и изменяются во времени? Чепуха, наверняка предметы и не думают двигаться и изменяться. Просто сознание постоянно изменяет проекцию восприятия.

В любом созерцании можно найти отдельный предмет? Значит, человеческому рассудку прирождено понятие "единица, единство".

В любом созерцании можно найти множество предметов? Значит, человеческому рассудку прирождено понятие "множество".

В любом созерцании можно найти отдельный предмет, состоящий из частей? Значит, человеческому рассудку прирождено понятие "целокупности", т.е. множества, составляющего нечто целое, единство.

Какому-то человеку кажется, что снег имеет розоватый оттенок, и небо имеет розоватый оттенок, и листья на деревьях имеют розоватый оттенок, и все имеет розоватый оттенок? Или он постоянно носит розовые очки, или у него такой дефект зрения.

Некто наблюдает в подзорную трубу за девушками на пляже, и на какую ни посмотрит, обязательно увидит на ней пятнышко? Пусть не торопится сочинять теорию о всеобщей запятнанности девушек, а лучше поищет пятнышко на окуляре.

И т.д., и т.п.

И еще один очень убедительный аргумент приводит Кант в пользу прирожденности пространственно-временной формы для нашей созерцательной способности. Человеку очень легко представить пустой участок пространства, или промежуток времени, в течение которого ничего не происходит. Значит, не предметы и их движения являются основой представлений о пространстве и времени.

1.10.

––

Могут ли неодушевленные вещи двигаться?

––

Неизменность и особенно неподвижность "вещей самих по себе" доходила до меня очень тяжело. Ведь предметы в природе движутся и изменяются. При желании можно понять, что это иллюзия, вызванная движением душ, постоянным изменением проекции их восприятия "вещей самих по себе". Но как это представить? Однако со временем я не только преодолел этот психологический барьер, но теперь даже удивляюсь своей прежней наивности: как может неодушевленная вещь двигаться, да еще и по определенным законам, когда ей все до Фени? Она же не живая, ничего не чувствует, ничего не понимает, для нее единственно подходящее занятие – быть неподвижной и неизменной. Неодушевленные вещи, сами собой вечно двигающиеся в мертвой природе, да еще и по определенным законам – это такая мрачная и тяжелая картина, которую сознание, если хорошенько вникнуть, в принципе не может вынести. Что такое эти законы, и какое дело вещам до этих законов? Движение – привилегия живых существ.