Колокольчик

Колокольчик
Николай Викторович Игнатков

Одна девчонка устала прятаться от жизни по углам, решила действовать. Она решила стать президентом России и изменить мир. Не разрушить его до основания – это уже происходило. Реконструкцией объективной реальности и созидающими переменами восстановить справедливость. Вернуть людям надежду и уверенность в завтрашнем дне.

Николай Игнатков

Колокольчик

Мечты

Мечты, разбиваясь о камни, с каждым разом возвращались все реже и реже. Серое утро размазывал, как сливочное масло по коврижке хлеба, такой же серый день. А ночи казались злыми и кусачими, как обозленные бродячие собаки. Толи собачья судьба с ними так поступила, а скорее люди, которые выбросили их на улицу и заставили выживать.

Так и она… Одна, свернувшись калачиком, забилась в самый край кровати укрывшись байковым одеялом, старалась совсем не думать. И думать то о чем? О том, что жизнь ни всем протягивает свою щедрую руку? Одни обласканы, случайно вытащив свой счастливый билет, и ни отдают его никому. Мертвой хваткой, уцепившись за власть и оторвать от нее их уже невозможно. За многие годы они выковали одну большую цепь, из разных звеньев соединив их в одно целое. Кто может теперь разорвать эту цепь? Когда там тоже понимают, что удалив одно звено, и она вся рассыплется и превратится в труху.

Что делать тем, кто в эту цепь не попал? Выковать свою? Пусть она будет не такой мощной как у них… Но постоянно напыляя на нее человеческий потенциал она может окрепнуть и по своей мощи и силе превзойдет их цепь. Тем более, что основа их цепи не самый хороший металл. Там больше выброшенный металлолом, но умелый кузнец смог его упорным трудом превратить в нечто, что сегодня и называется власть. Их цепь захватила свое пространство, куда других они уже не пускают. Они отгородились этой цепью от всего народа и народ теперь для них ничего не значит.

Власть

Власть… Народ… Разве об этом должна думать она выброшенная этой цепью из жизни? Разве не должна она думать о любви, о будущей семье, о детях? Зачем изо дня в день со всех каналов ее пугают и пугают этой самой жизнью. Почему эти каналы несут только смерть, грязь, разборки и склоки? Кому это нужно? Кто решил запугать ее несозревшую еще к взрослой жизни? Может тот, который считает себя единственным и не заменимым? Может это он хочет сказать ей, что так плохо при нем, а без него мир совсем рухнет и наступит хаос? И цепь его звенит уже колокольным звоном, наполняя округу страхом. И этот звон не заглушить маленьким чистым колокольчикам, их еще так мало и они напуганные забились в уголки своих кроватей. Как эти колокольчики объединить, чтобы их чистота пролилась на российские просторы очистительным, а не разрушительным звоном? Чтобы их сила разорвала ту самую ненавистную, постоянно звенящую цепь избранных. Сколько их там? Кто задавался таким вопросом? Тысячи? Возможно! Но маленьких чистых колокольчиков миллионы! Вы только вдумайтесь – миллионы! А их тысячи…

Колокольчики

Колокольчики, соединившись в один вселенский колокол, наполнят воздух чистотой и справедливостью. Ведь можно все-таки жить в справедливости и в достатке. Как бы они постоянно звенящие нам не внушали, что так невозможно, не верьте. Жить можно по-человечески в достатке и чистоте, в вере и надежде за свое лучшее будущее. И нищета, которая захватила наши богатейшие ресурсами просторы, она нужна только им. Нам она не нужна! Мы хотим жить в достатке, и радоваться жизни не забиваясь от нее в угол холодной кровати.

Как говорил когда-то Михаил Жванецкий: «Может, что-то в консерватории подправить?» Их цепь уже разъедает ржавчина, ржавчина вседозволенности и утраты чувства меры. Ежедневные посадки то одного, а то другого, то чиновника, а то депутата, то правоохранителя, а то и не совсем, говорит о том, что вот, вот, она сама начнет сыпаться. Их шубохранилища лишний раз говорят, что эти люди потеряли стыд, они потеряли и страх. Они приватизировали все, в том числе и нашу лучшую жизнь, но Бог не позволит приватизировать им себя и как бы они не ползали перед ним на коленях, Бог их не простит.

Уставший ветер

В окна стучится уставший ветер, просится, чтобы она ему открыла, ему блуждающему по миру тоже хочется найти свой приют и покой. Занавески, полинявших штор от многоразовой стирки или солнца, которое так нещадно испепеляет одних и не желает согреть других, едва закрывали стекла. Сквозь них пробивался посторонний свет, наполняя комнату чем-то чужим и незнакомым. Свет тенью ложился на край одеяла пытался согреться или спрятаться от той реальности, которая его тоже не устраивала как и её. Её молодую, в полном расцвете сил, но внутренне опустошенную какой-то неведомой силой. Жалеть себя она уже давно устала, обижаться на себя можно каждый день, только эта обида, накапливаясь с годами, может разрушить ту хрупкую связь с реальностью, которую потом восстановить уже будет невозможно.

БАМ

Книга, которую она прочитывала в десятый раз подряд, с каждым новым прочтением становилась все более не понятной и запутанной. Главный герой – молодой деревенский паренек, которому исполнилось только, только семнадцать лет так убеждал комсомольских начальников, что они вынуждены были с ним согласиться, и решились, в порядке исключения, выписать комсомольскую путевку на строительство БАМа.

Что двигало этим парнем? Она совсем не понимала. Какое счастье можно найти в оторванной от цивилизации тайге, где правит всем всесильное комарье, непролазная грязь и не человеческий быт. Вагончик, набитый битком такими, как и он, лежавшими рядами на деревянных матрасах. Намотанная на асбестовую трубу спираль мало чем согревала, но выжигала последний кислород, где они просто задыхались и вынуждены распахнуть дверь вагончика, отдаваясь чистому воздуху и морозу. Что двигало ими всеми? Она никак не могла понять.