Мракобесие

– Ничего не понимаю…

Я не был пьян, но я ничего не помню. Я приехал за сорок километров от своего дома, но моей машины здесь нет. Вечером мне звонила жена, но уже сегодня мой телефон пропал. Кроме того, я зачем-то взял отпуск на работе. Собравшись с духом, я встал с табуретки и решил, что нужно выйти на улицу.

– Мне нужно срочно домой, – сказал я матери и направился к выходу из дома.

– Как, ты уже уезжаешь? – спросила меня мать и в этот момент мне показалось, что на её лице появилась гримаса паники.

– Да! Я должен всё выяснить! Тем более, Оксана наверняка места себе не находит.

В старом мамином доме не было домашнего телефона, а мобильным она не пользовалась, ведь была слишком старомодной и даже не понимала, как он работает.

Я должен был найти способ вернуться домой. Так как моя машина осталась в городе, а автобус из посёлка ходил лишь раз в сутки рано утром, выход был лишь один. Я решил выйти на междугороднюю трассу и попытаться поймать попутку до Зализняка. На самом деле я поступал так уже не раз и в этом не было ничего сложного. Я частенько добирался до города автостопом до того, как купил свою машину. Посмотрев в окно, я понял, что день был достаточно ясный, на небе не было ни облачка, а время суток способствовало тому, что движение на трассе должно быть достаточно оживлённым.

– Как же ты поедешь домой? Автобус будет только завтра утром! – возмутилась мама

– Я пойду на трассу и там поймаю попутку.

– Хорошо, – чуть слышно произнесла мама и в этот момент её взгляд был устремлён куда-то в сторону.

Я был настроен решительно. Впервые в жизни со мной случилось так, что я ничего не мог вспомнить о вечере накануне. Да, бывало я выпивал в компании. Да, бывало я выпивал лишнего в компании. Но никогда не случалось так, чтобы я напрочь всё забыл. Если мать не может прояснить ситуацию, в которую я попал, значит, я должен найти людей, которые смогут мне объяснить, что со мной приключилось вчерашним вечером. А кто смог бы мне всё рассказать? Я не понимал конкретно, кто может прояснить мою память, но в первую очередь я должен увидится с женой. Оксана должна знать, что со мной всё хорошо. Она, наверное, места себе не находит.

Я направился к выходу из дома. Выйдя на улицу, я резко почувствовал себя не очень хорошо. Показалось, что меня сейчас стошнит. Но в тот момент я не сильно обращал внимание на лёгкое недомогание, ведь мне во что бы то ни стало, хотелось выяснить все подробности сложившейся ситуации. Оказавшись на пороге дома, я направился к выходу со двора на центральную улицу посёлка, в котором проживала мама. Всеми своими мыслями я уже был на пути к Зализняку. В моей голове крутились вопросы, которые я хотел задать Оксане.

«А если и она не будет знать на них ответа?», – вдруг подумалось мне, – «А вдруг она, так же, как и я, ничего не знает о случившемся?»

В таком случае она должна быть очень встревожена, ведь с момента нашей с ней свадьбы мы ни разу не проводили ночь порознь. А сейчас это случилось, к тому же при обстоятельствах, в которых она, может быть, абсолютно не знает где я нахожусь и всё ли со мной в порядке.

«Мне нужно срочно попасть домой!», – в который раз пронеслась мысль в моей голове.

– Сынок, стой! – я услышал крик матери, когда уже выходил со двора на улицу и, конечно же, остановился, – Давай я схожу к соседке и позвоню Оксане. Я скажу ей, что с тобой всё в порядке, и она успокоится. А ты сможешь немного у меня задержаться, ведь ты так плохо себя чувствуешь.

В тот момент меня нисколько не удивило, что моя мать знает о том, что я резко почувствовал себя плохо, ведь моя голова была забита множеством других более актуальных вопросов.

– Да! Это хорошая идея, – частично согласился я, – Срочно сходи и позвони Оксане, а я побегу и попробую поймать попутку до города.

– Как же ты поедешь в такую даль, тебе не хватит на это сил! Ты ещё слишком слаб! – негодовала мама.

И в самом деле, силы начали резко покидать меня. Если, только выйдя из дома, меня слегка помутило, то сейчас я уже не мог стоять ровно. Моя голова кружилась, а чувство тошноты проявилось на столько, что подсознательно я начал искать место, где можно было бы оставить содержимое своего желудка.

«Что со мной происходит? Откуда такая слабость?» – встревожился я.

– Пойдём в дом, я заварю тебе крепкого чая, – предложила мама, – тебе сразу же станет легче.

Мне настолько хотелось мгновенно оказаться дома, возле своей жены, что я, не обращая внимания на страшную усталость и тошноту, попытался продолжить свой поход на междугороднюю трассу. Но, сделав два шага, я попросту упал на одно колено. Было понятно, что в таком состоянии я далеко не уйду.

2

Открыв глаза, я почувствовал жуткое зловоние. Запах серы и фекалий резко ударили мне в нос. Я лежал на старой скрипучей кровати, на которой ещё недавно просыпался без памяти в доме своей матери. Немного приподнявшись, я огляделся. Я вновь находился в доме матери, всё на той же кровати. Всё произошедшее ранее казалось мне каким-то сном, всё было как в тумане. Спустив ноги с постели на пол, я потёр лоб рукой. Чувство было такое, что внутри моей головы железная дорога, по которой движется локомотив. Чуть погодя ко мне вернулись все воспоминания начиная с того времени, как я проснулся здесь впервые, но я всё ещё не помнил того, как сюда попал. Посмотрев в окно, я увидел утреннюю зарю.

«Неужели я был без сознания почти сутки?», – недоумевал я.

Что вообще произошло? Я помнил, как мне стало дурно, но, невзирая на это, я попытался покинуть родительский дом и отправиться автостопом в город. А дальше?

Меня очень раздражал запах, который стоял в комнате, отчего я решил выйти на улицу. Я встал на ноги и направился к выходу. Распахнув дверь на кухню, я почувствовал резкое облегчение, ведь там не было того зловония, которое вызывало у меня большое отвращение и, возможно, ту самую головню боль, мучающую меня после пробуждения. Облокотившись на дверную лутку и глотнув немного чистого воздуха, я почувствовал облегчение.

Прямо из кухни был проход в комнату, где жила моя мать. Двери там не было, а сама комната отделялась лишь неплотной занавеской, поэтому мне не составило труда удостовериться в том, что моя мама спит, и при этом не потревожить её. Мною было решено незамедлительно отправиться на трассу и попытаться поймать попутку до Зализняка. Мне не терпелось оказаться там, дабы открыть завесу тайны того, как я покинул город, зачем я это сделал, а главное, почему я ничего из этого не помню.

Я направился к двери, ведущей на улицу. Как только я протянул руку к замку, чтобы отворить дверь, мне вновь почувствовалось то самое зловоние серы и фекалий, которое так мучило моё обоняние в комнате.

– Молодой человек, куда же Вы? – вдруг услышал я за своей спиной низкий командный мужской голос.

В тот момент меня напугал бы и легкий шорох в полумраке рассвета, а мужской голос, за моей спиной в доме матери привёл меня в неописуемый ужас.

«Кто это!? Ведь дверь на замке!» – в одну секунду пронеслось в моей голове.

Резко повернув голову назад, я увидел перед собой человека в белом халате и чепчике. Это был доктор. Но форма у него была достаточно странной. Он был одет старомодно по образу докторов старых советских фильмов. На тот момент я не придал этому значения, ведь это была деревня и здесь многое было старомодным.

– Кто Вы? – явно испуганно спросил я.

– Я фельдшер Тихонов, – ответил незнакомец, – Галина, Ваша мама, позвала меня, дабы я осмотрел Вас. Вы потеряли сознание и упали прямо перед воротами.

Фельдшер Тихонов показал пальцем в окно, прямо туда, где я упал. Это произошло аккурат за забором возле ворот, ведущих во двор дома. Я помню, как мне стало плохо и я упал на одно колено.

После того, как незнакомец представился, я уже не боялся и вполне уверенно решил завязать с ним диалог.

– Вы осматривали меня всю ночь? – укоризненно заметил я, – Что Вы ещё здесь делаете?

– Галина, Ваша мама, была крайне встревожена Вашим обмороком и попросила меня задержаться на ночь на случай, если что случится, – ответил фельдшер.

– Я очень благодарен Вам, фельдшер Тихонов, но я очень спешу, – я говорил это фельдшеру уже открывая замок входной двери, – мне срочно нужно попасть домой, передайте маме, что как только я решу все свои вопросы, я обязательно проведаю её.

Закончив говорить, я открыл замок и уже пытался переступить порог, как…

– Галина Матвеевна! Он снова пытается бежать! – во всё горло заорал фельдшер.

Ор фельдшера был настолько громким и пронзительным, что мне показалось, у меня лопнут барабанные перепонки в ушах. Непроизвольно я закрыл уши руками и чуть согнул ноги в коленях. Такого дикого рёва, каким мне казался крик фельдшера, я никогда в жизни раньше не слышал. Фельдшер Тихонов кричал так протяжно и противно, что казалось, это не закончиться никогда. От боли в ушах мне пришлось закрыть и глаза.

Когда рёв Тихонова, наконец-то, закончился и я открыл глаза, в которых, наверняка, читался нескрываемый ужас, я увидел, что рядом с фельдшером уже стоит и моя мать.

– Куда ты собрался? – строго по-матерински спросила она меня, – тебе снова станет дурно!

– Я прописал Вам постельный режим, – уже спокойным голосом говорил фельдшер Тихонов, – Скорее возвращайтесь в свою комнату и не расстраивайте свою маму.

– Как только я попаду в город, то обязательно схожу к доктору, – попытался я договориться с мамой и фельдшером, – но мне срочно нужно домой! Меня нет уже второй день, Оксана меня ищет.

– Твоя Оксана совсем тебя не ищет! Не нужен ты ей! – вдруг несдержанно крикнула мама, – Тебя нет уже столько времени, а она даже не пыталась со мной связаться! Она первым же делом должна была приехать сюда!

Я был шокирован последней маминой репликой. Она всегда была сдержанным и тактичным человеком, а сейчас она так высказывается о моей жене. Через мгновение шок превратился в обиду, а ещё через секунду – в агрессию.