Вождь из сумерек

– Не так! Удар сзади в голову. Меч за спину, ставь блок!

Движение кистью и меч в его руке переворачивается лезвием вниз и бьет без размаха в пах. И сразу же – ножевой режущий удар под подбородок.

Воевода, наблюдающий за этим действом со стороны, ощутимо услышал, как с глухим стуком упала отрезанная этим ударом вражеская голова, и невольно поежился. А жуткое оружие этого невысокого и дьявольски ловкого воя, не останавливаясь и на вершок, снова вернувшись в привычное положение, уже опускалось на плечо очередной жертвы.

– Блок! Он ждет удара, а ты коли. Вот так! И нападай сам. Он не знает того, что знаешь ты. Атака сверху, нырок и наискось! Переводи удар.

И снова движение кистью. Меч перевернулся в руке и прошел снизу вверх, вскрывая живот.

– Угадай атаку! Не по мечу. По глазам. По ногам. Удар начинается там. Рука – только продолжение атаки. Дрогнул носок. Жди удара. По глазам угадаешь, куда кинется меч. И сразу – блок. Не лезь под каждый удар. Пропусти мимо и бей сбоку. Не можешь сразить, покалечь, чтобы больше не мешался. Режь подколенные жилы. Иногда помогает. Обойдемся без поединков. Нам глупостями заниматься некогда. Удар! И вперед! Добьет тот, кто идет следом.

Говорил просто, спокойно, но от этой простоты у воев холодела душа, и мороз продирал по коже.

– Встали попарно. Только не горячитесь. А то покалечите друг друга, а с кем я останусь?

Окинул зорким глазом площадь. Показалось, что вроде прибавилось воев в строю. Так и есть. Кое-кому из других десятков захотелось попробовать себя в диковинной науке. Пристроились незаметно. Тоже топчутся. Ну и пусть топчутся, вреда не будет. А если что и запомнят, так только на пользу.

– Серд, не желаешь размяться? – шутя, пригласил он воеводу широким движением руки.

Воевода отрицательно помотал головой.

– Страшно учишь, Волк, ребят. Жутковато делается от твоей науки. Как бы не попортил ты мне их.

Стас вздрогнул от неожиданности и озадаченно уставился на воеводу.

– Так ведь и вы, воевода, не капусту рубите, а живых людей.

– Рубим. Не без этого. Только мы по старинке все делаем. После нашей рубки человек еще уберечься может, а после твоей – мертвое поле.

– Вот ты, оказывается, какой, воевода, – негромко сказал Стас и вздохнул. – Хорошо бы еще те, кто на вас тьму напускает, так же думали. Только не верю я в это. А за ребят своих не бойся. Они ведь и мои сейчас тоже. Тот, кто узнал, что жизнь человеческая с душой тонюсенькой ниточкой связана, кровь понапрасну лить не будет. Ни свою, ни чужую.

– Хорошо бы…

– Поверь мне. Настоящий боец жизнь зря не отнимет… – и снова вздохнул: – Не первый год этим ремеслом занимаюсь.

Помолчали, наблюдая за происходящим на площади.

– Леха, Толян, Груздень! Ко мне…

Все трое оставили своих партнеров по поединку и со всем поспешанием подбежали к нему. Леха даже щегольски отсалютовал своей дубинкой, как драгоценной благородной шпагой.

– Атакуй!

– Все сразу? Или по очереди?

– Как вам угодно будет. Да атакуйте же, черти! – рассердился Стас.

– Командир, ты без оружия, – скромно заметил Толян, осторожно наступая на него.

Парень чувствовал, что для них припасен какой-то подвох и уступал право первого удара нетерпеливому десятнику. Но и тот, наученный горьким опытом предыдущих схваток с новым начальником, на этот раз действовал осторожно и с ударом не торопился, благоразумно заходя к нему с боку.

Леха, разгадав хитрость десятника, оставил Толяна лицом к лицу со Стасом и двинулся в атаку с другой стороны.

Толян, в юные годы, баловавшийся нунчаками, качнулся на ногах, обозначая удар, и сразу же нанес колющий удар в грудь. Стас сделал неуловимо быстрое движение, пропустил удар мимо, перехватил руку Толяна. Парень описал вокруг него круг и повалился к ногам воеводы, ошеломленно хлопая глазами. Его дубинка оказалась в руках Стаса как раз в тот момент, когда оба его противника готовы были нанести одновременные удары.

– И не совестно. Вдвоем на одного, – укорил он, отражая удары.

– Сам напросился, – едко ответил Леха, переводя удар сверху вниз. – Груздень! Дружно!

Но Груздень не спешил, выжидая удобный момент для нападения. И опоздал!

Стас, не дожидаясь Лехиного удара, метнулся навстречу десятнику. Воеводе показалась, что на какое то время он словно растаял в воздухе, а когда появился, Груздень уже стоял без оружия и с недоумением смотрел на пустые руки. А его дубинка была в левой руке Стаса.

– Проси пощады, Леха! – на лице Стаса снова появилась добродушная улыбка.

– Красные не сдаются! – в тон ему, гордо вскинув голову, ответил Леха и с присущей ему бесшабашностью ринулся в атаку.

Но при всем своем азарте дурь не кружила ему голову. Действовал расчетливо, умело, используя свою спортивную подготовку и уроки Стаса. И тот не стал над ним куражиться. Двумя ударами выбил у него из рук дубинку и, подкидывая ее, как в детстве чижик двумя своими, распорядился.

– Все, ребятки! Обедать! Загоняли вы меня. После обеда – короткий отдых, и снова в бой. Покой нам только снится. И вот еще что, орлы… чтобы больше я ваших небритых рож не видел. Одичали совсем.

Сам он был гладко выбрит, и Лехе даже казалось, что от него несет дорогим одеколоном. Он обиженно всхрапнул и мотнул головой в сторону воеводы.

– А им можно? И кто на нас смотрит?

– Я смотрю, друг мой Леха. Командир должен пример показывать, а ты шерстью зарос, как дикобраз. И Толяна плохому учишь. А эти… – И он тоже указал головой на воев и снова повторил: – А эти завтра ногтями свои бородищи выдирать будут!

– Так уж и будут.

– Толян, как ты там говоришь. Я отвечаю?

– Реально!

– Ну, так и я отвечаю.

Глава 7

Следующий день начался как обычно.

Бодрый голос Стаса сорвал всех с лавок, скинул с полатей, на которые у Стаса давно зуб горел. Портили они, проклятые, весь строгий казарменный обиход, да и только! Ни тебе равнения по шнурку, ни тебе заправки с воротничком!

Леха с нетерпением ждал, когда же Стас примется за лешачьи бороды, но Стас даже словом не обмолвился.

Утро началось, как обычно.

Две просторные ладони в бочку с водой, две горсти в лицо, чтобы согнать остатки сна и направо, бегом.

Верст через десять Стас остановился и огляделся. Чем-то ему это местечко понравилось.