Пятый постулат. Сборник фантастических рассказов – 4

Архимед снова склонился над своими знаками и символами, совсем забыв о госте.

Дронов подождал некоторое время, затем тактично поинтересовался:

– Скажи мне, благородный Архимед, над чем ты сейчас работаешь?

Архимед поднял свои покрасневшие глаза на гостя. Неожиданно для Дронова, вступил в диалог. Видно, ему все же потребовалась пауза в работе и желание поделиться с кем-нибудь своими проблемами.

– Уже много дней я бьюсь над заданием царя Гиерона. Но усилия мои напрасны. Я, до сих пор, не могу найти его точного решения!

Гость неожиданно предложил:

– Поделись своей проблемой со мной.

Учёный с удивлением и надеждой посмотрел на гостя.

– Ювелир сделал для царя корону и утверждает, что она из чистого золота. Даже клянётся Зевсом, что это так. Но я в этом сомневаюсь. Мои сомнения разделяет и царь. Мошенник мог присвоить часть золота, заменив его серебром. В сплаве их не различишь. Вот царь и поручил мне вывести этого мошенника на чистую воду, определив в сплаве доли золота и серебра.

Гость спокойно спросил:

– В чём же проблема?

Архимед перевёл дух.

– Я знаю удельный вес золота и удельный вес серебра. Я бы смог рассчитать долю их в сплаве, если бы знал точный объем короны. Форма короны очень сложна, а мои методы расчёта весьма приблизительны. В этом и кроется вся суть проблемы!

Дронов, конечно же, знал решение задачи, однако, снова, прикинулся наивным, но сочувствующим человеком.

– Согласен. Задача трудная. Ты устал, Архимед. А усталость плохой помощник мысли.

– Что ты предлагаешь?

Дронов улыбнулся.

– На улице жарко. Иди и наполни свою ванну. Только до краёв.

Учёный усмехнулся.

– Зачем до краёв? Вода, при погружении в ванну, может пролиться наружу!

Гость мягко заметил:

– Это не важно, Архимед. Важно то, что ты погрузишь туда своё тело…

Многозначительно улыбнулся.

– Твой мозг освежится. Он родит новые мысли!

Архимед устало поднялся.

– Ты прав. Насчёт ванны мысль хорошая. Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.

Дронов присел на ступеньки. Посмотрел на письмена, начертанные рукой великого грека. Ощутил волнительное чувство приобщения к его творчеству…

Прошло некоторое время. За дверью дома послышалась ощутимая возня. Вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался античный учёный. Совершенно неодетый. Но данное обстоятельство, его, видно, совсем не смущало. Глаза выпучены и смотрят за горизонт. Рот широко открыт, как у рыбы, выброшенной на горячий песок. Не замечая элегантного гостя, он сорвался с места и рванул вдоль улицы, оглашая её своим торжествующим воплем:

– Эврика!

Прохожие, случайно попадавшиеся на его пути, испуганно шарахались в стороны, уступая ему дорогу. Вскоре он растворился в знойном мареве…

Дронов рассмеялся.

– Ай да Архимед! Ай да молодец! Пробежался-таки по пыльным улицам Сиракуз в костюме Адама. В пику ханжеским представлениям коллег из Хроноцентра!

Иронично резюмировал:

– Прелестно. Стопроцентное совпадение с легендой. Никогда бы не подумал, что такое может быть. Вот что вытворяет с нормальным человеком могучий внутренний импульс, когда делается настоящее научное открытие! Мне немного жаль академиков из Хроноцентра. Архимед оказался не из их среды. Он не вписался в предписанный формат. Не та натура…

Не тронь моих чертежей

Осень 212года до н. э. Сицилия. Сиракузы. Шла вторая Пуническая война. Война между Римом и Карфагеном. Война на уничтожение.

Шла она с переменным успехом. Каждый участник делал своё дело. Карфагенский полководец Ганнибал гонял непобедимые римские легионы по всему Апеннинскому «сапогу», а римский полководец Марцелл, в это время, осаждал небольшой, но непокорный город Сиракузы. Осаждал уже третий год. И, несмотря, на могучие потуги, никак не мог его взять. Город доблестно сопротивлялся. Несмотря на то, что карфагенский гарнизон сильно поредел. Несмотря на болезни и голод. Несмотря на своё отчаянное положение: ведь помощи ему было ждать неоткуда. И он бы давно пал, если бы не один седовласый, семидесятилетний его гражданин. Звали этого гражданина Архимедом.

Что же он такого сделал, что самая могущественная армия мира уже три года теряла свои зубы у неприступных стен этого скромного города? Кто он, этот седовласый старик? Всесильный колдун? Благородный волшебник? Всемогущий бог? Нет, этот человек не был, ни колдуном, ни волшебником, ни демиургом. Он был обычным смертным. Однако гений этого человека, в одиночку, противостоял, вооружённым до зубов и натасканным на войне, римским легионам и побеждал их. И здесь нет никакой мистики. Просто прекрасно работали, сконструированные им, военные машины и механизмы. Они приводили в состояние смятения и неуверенности легионы захватчиков, осаждавших этот непокорный греческий полис.

Страшные «архимедовы когти», как лапы исполинских хищных птиц, цепляли мёртвой хваткой обнаглевшие вражеские триеры, которые посмели подойти вплотную к стенам города. Затем, используя систему блоков, поднимали их высоко над водой, а после спокойно роняли кормой или носом в морскую пучину. Разумеется, вместе с экипажем и десантом.

Для борьбы с римским флотом, Архимед блестяще использовал ещё и энергию солнца. Благо, в тех местах солнца было достаточно. Как это всё делалось? На крепостных стенах выстраивались ряды, начищенных до зеркального блеска, медных щитов. Выстраивались они в строго определённом порядке. Отраженные ими солнечные зайчики консолидировано били в одну точку. Точкой, естественно, была римская триера. Через несколько мгновений, корабль вспыхивал, как спичка. Блистательная придумка Архимеда вносила сумятицу в римский флот, и мешала ему высадить свои штурмовые отряды со стороны моря.

А архимедовы модернизированные катапульты? Они делились на две категории. Если говорить современными словами, то они представляли собой лёгкую и тяжёлую артиллерию. Лёгкие катапульты засыпали камнями штурмовые отряды непосредственно у стен города, нанося им большой урон. А тяжёлая артиллерия била по тылам римского воинства. Она выстреливала такие гигантские камни, и те летели так далеко, что нагоняли, на доблестное римское войско, тоску зелёную…

И никогда бы не взять римлянам город Сиракузы, если бы не предательство. Оно на войне случается часто. Среди плеяды героев всегда найдётся двуногое существо, которое ради спасения собственной никчемной шкуры, готово отдать на заклание жизнь своих сограждан…

Имя Архимеда гремело на весь античный мир. Римский Сенат специальным своим решением постановил найти учёного в осаждённом городе и доставить его в Рим. Римляне хотели использовать в своих целях его мозги и идеи. А цель на данный момент у них была всего одна: Карфаген должен быть разрушен! Только вот есть большое сомнение в том, что Архимед стал бы работать на своего заклятого врага…

История – наука совсем не приблизительная. Для неё установить подлинность исторического факта, это всё равно, что мухе, бессмысленно тыкавшейся головой в оконное стекло, найти спасительную форточку.

Академические круги Хроноцентра озаботились фактом последних мгновений жизни древнегреческого учёного. Им нужны были достоверные данные, а не мифы и предания, которые роем клубились вокруг таинственной кончины сиракузского гения. По одной версии его убил невежественный римский солдат. Перед гибелью Архимед успел воскликнуть: «Не трогай моих чертежей!» По другой версии, он погиб случайно, но по собственной вине. По третьей версии, его всё же пленил римский полководец Марцелл…

Ясность в этот вопрос мог внести только хроновизит в ту далёкую эпоху.

В горящие Сиракузы отрядили Дронова. С его согласия, конечно. Путешествие ожидалось быть очень трудным и опасным. Риск для жизни хронопутешественника был велик. Но у Дронова были свои козыри. Он знал дорогу к дому Архимеда, владел его родным языком и встречался с учёным, лично. Правда, молодым. Нынешний Архимед был на несколько десятков лет старше. Но Глеб полагал, что узнает его. Дополнительно выучил ещё несколько недвусмысленных латинских слов и выражений. Специально для общения с римской солдатнёй.

Появиться в осаждённом городе Дронов вознамерился в облике римского центуриона. По своим физическим данным он соответствовал этой должности более чем. Отвечал всем, предъявляемым к центуриону, требованиям устава римской армии. Это – рост, сила, отвага, выдержка и подвижность. А фехтовал он так, что римлянам и не снилось.

Его облачили в чешуйчатый панцирь катафракта. На голову надели шлем с поперечным, посеребрённым гребнем. На плечи накинули короткий, красный плащ. Вооружили коротким мечом. От поножей и щита отказались. Посчитали, что те будут только мешать. Дронов мог легко обойтись и без них.

Год Веков, непосредственный шеф Глеба, убедительно попросил подопечного не нарушать предписаний Хронокодекса, быть сдержанным и очень осмотрительным. Как-никак там, куда он направлялся, уже шли уличные бои…