Тайна советской летающей тарелки

– Так и сказал, что найдет меня сам? – спросил я еще раз Семена.

Тот утвердительно кивнул и добавил:

– Да, все так, только Юрка был странный какой-то.

– А с чего ты это взял?

– Он как раз вышел из новой котельной, я к нему подошел, но он, видно, не ожидал меня увидеть, испуганно вытаращился и так смотрел, что я думал, просверлит меня насквозь. А потом озирался по сторонам, спрашивал, как и зачем я сюда попал. Только успокоился тогда, когда узнал, что ты меня к нему прислал.

– Когда заявится он ко мне, говоришь?

– В пятницу вечером. Сказал, что придет к нам в казарму.

– Иди в роту и забудь про все эти дела.

– Ну ладно, пока.

Когда Семен ушел в казарму, я сел под деревом на лавочку и закурил. Пожалуй, мне надо было бы самому сходить к котельной, и тогда с Юрком был бы другой разговор. А теперь надо ждать пятницы, это через четыре дня, не считая сегодняшний день. Это меня злило, но я ничего не мог изменить, да и у Юрки могут быть какие-то служебные дела. В общем, оставалось только ждать. Эти четыре дня тянулись для меня как никогда долго. Так бывает, когда чего-то очень ждешь, но оно долго не приходит, как закон подлости.

Подошел Андрюха.

– Курить давай? – спросил он шутливо.

– Бери, если унесешь всю пачку! – в такой же манере ответил я и угостил «Примой».

Тот задымил и явно остался доволен:

– А я устал посылать «духов» искать курить. Возвращаются пустые, сейчас на площадке народу мало, все куда-то запропастились, говорят, где-то пуск ракеты, а мы и не знаем, где.

– У тебя альбом готов? – спросил я.

– Осталось доделать чуть-чуть, да краска кончилась, узоры навести нечем. А у тебя случайно нет?

– Конечно, есть, – ответил я.

– А чего же ты молчал?

– Да ты раньше и не спрашивал. Что я буду сам ходить всем ее предлагать?

Мы занялись с Андрюхой альбомами. Клеили и красили как раз дня три. Он мне показал фотки своей подружки, а я ему своей. Сошлись на том, что вроде бы обе красивые, учатся обе в десятом классе, ждут нас домой в скором времени, как видно из последних писем ему и мне.

– Как приеду, сразу в ресторан пойду с ней, – сказал Андрюха. – Сразу жениться не буду, погуляю, присмотрюсь. А то может с кем гуляла, еще не дай бог. Ребята сразу скажут. Ну а ты как?

– Нет, я ждать не буду, если ждала, женюсь.

– Она часто пишет?

– В неделю – письмо.

– Моя реже.

– Ты говорил, она живет в другой области?

– Слушай, давай на гражданке встретимся все вчетвером, – предложил Андрюха. Интересно будет, вот загуляем-то!

– Да, можно, конечно, – без энтузиазма ответил я, размышляя о своем.

– Тогда договоримся, ты адресок свой оставь, а я свой.

– Сначала порадуем родителей своим возвращением, о них забывать нельзя.

– Ну, это конечно, с этим я согласен, только долго с ними все равно не усидишь, жизнь не ждет, торопит вперед.

Подошел Вовик, внимательно осмотрел наши альбомы и поведал нам о своей беде:

– Мой альбом лейтенант забрал.

– Когда это он успел? – воскликнули мы с Андрюхой.

– Заметил, что делаю. А я так увлекся, что не почувствовал, как он подошел сзади и вырвал. Говорит – не положено! Фотографирование запрещено на данном объекте. Это было неделю назад.

– Ну и что теперь будешь делать?

– Обещал к «дембелю» отдать, куда он денется. Вот только я там многого не успел доделать.

– На гражданке доделаешь, – подкололи мы.

– Ах вы, черти косопузые! – разозлился Вован. – Вот сейчас стукану лейтенанту, чем вы здесь занимаетесь!

– А со стукачами знаешь что бывает, – продолжили мы юморной разговор с Андрюхой.

– Да мне по барабану!

– Да это мы уже поняли, что-нибудь новенькое придумай.

– А новенькое я вам вот что скажу. Слух идет, что наш командир части хочет для «дедов» дембельский аккорд сделать.

– То есть?

– Строить бомбоубежище пошлет в гражданскую зону всех залетчиков.

– Это для тех, кто серьезно виноват!

– Ты тоже в списках, – обратился Вован ко мне.

– С какой стати, я ведь на «губе» не был.

– Не был, но залетал, прапор вас с Юрком выручал недавно! Прапор же и списки подавал, понял!