Жнец-2. Испытание

Возмездие

ИСТОРИЯ НИКОГДА НЕ БЫЛА коньком Роуэна, но ученичество у Фарадея заставило его по-другому взглянуть на этот предмет. До этого он никоим образом не был в состоянии соотнести события своей жизни, даже относящиеся к ближайшему будущему, с определившими их событиями прошлого, особенно – со странными эпизодами эпохи смертных. Но, став учеником жнеца, он увидел историю как последовательность событий, в которых ответственность, честь и честность играли определяющую роль. Он постиг философию и психологию лучших моментов жизни человечества – с момента его рождения до настоящего дня. И все это восхищало Роуэна. История оказалась населенной людьми, которые жертвовали собой ради общего блага. В каком-то смысле это относилось и к жнецам, которые отказывались от своих личных желаний и надежд во имя служения обществу. Или, по меньшей мере, к жнецам, которые уважали традиционные, базовые ценности сообщества.

Именно таким жнецом мог бы быть Роуэн. Даже после ученичества у Годдарда, где ему пришлось демонстрировать и жесткость, и кровожадность, он сохранил благородные черты своей натуры. Но ему не дали возможности стать жнецом. И тогда он пришел к мысли, что может иным способом служить и сообществу жнецов, и человечеству в целом.

К этому моменту общий счет уничтоженных им жнецов составлял тринадцать. Чертова дюжина. Этих недостойных, ставших позором для сообщества, он находил в разных областях мира.

Свои будущие жертвы Роуэн изучал досконально, так, как учил его Жнец Фарадей, и выбор делал непредвзято и ответственно. Это было очень важно, потому что изначально он склонялся к тому, чтобы выискивать коррупцию только в среде молодых жнецов новой генерации. Именно эти чаще всего открыто бравировали своей жестокостью и получали удовольствие от самого процесса убийства. Они считали, что в этом нет ничего страшного, и, таким образом, превращали отклонение в норму. Но, оказывается, у этих молодых негодяев были соперники в искусстве зла – и среди жнецов старой гвардии, и среди неприсоединившихся. Эти жнецы были искусными лицемерами: на словах они отстаивали высокие идеалы, но за громкими фразами прятали и свою любовь к власти, и неоправданную жестокость.

Жнец Брамс был первым из жнецов, кому Роуэн сделал предупреждение. И в тот день именно от того, что он не убил Брамса, Роуэн чувствовал себя очень хорошо. Он словно напомнил себе самому, что не похож на Годдарда и его учеников. И поэтому он смог встретиться лицом к лицу с Ситрой – не испытывая стыда за свои поступки.

Пока все народонаселение Мидмерики готовилось встретить приближающийся День благодарения, Роуэн занимался тем, что одновременно изучал сразу несколько возможных целей. Он следил за ними, производя детальный анализ их работы. Жнец Гери любил назначать секретные встречи, но использовал их для того, чтобы договариваться о званых обедах и заключать спортивные пари. Жнец Хендрикс хвастался своими двусмысленными поступками, но все это была пустая болтовня; в действительности он был человеком робким, а жатвой занимался, в должной мере сочувствуя своим жертвам. Работа Жнеца Райда производила впечатление кровавого жестокого действа, но люди, которых он подвергал жатве, умирали быстро и без мучений. Зато Жнец Ренуар выглядел вполне оправданной целью.

Когда Роуэн вернулся домой, то, еще не открыв дверь, он понял, что внутри кто-то есть – дверная ручка была холодной. Дело в том, что в дверную ручку он вставил охлаждающий чип, который начинал действовать, когда ручку поворачивали по часовой стрелке – как все дверные ручки. Холод был не слишком сильным, и следов изморози не было, но понять, что кто-то находится внутри, было нетрудно.

Убежать? Но Роуэн был не из тех, кто бежит от опасности. Сунув руку в карман, он достал нож: он всегда носил с собой оружие, даже тогда, когда на нем не было черной мантии, – не станут же агенты сообщества жнецов предупреждать его о своем нападении заранее!

Но непрошеный гость даже не думал прятаться. Вместо этого он сидел на самом виду, за кухонным столом, и ел бутерброд.

– Привет, Роуэн, – произнес Тигр Салазар, не прекращая жевать. – Надеюсь, ты не против? А то я, пока тебя ждал, жутко проголодался.

Роуэн закрыл дверь и спрятал нож до того, как Тигр мог бы его увидеть.

– Какого черта ты здесь делаешь, Тигр? – спросил он. – И как ты меня нашел?

– Как же низко ты меня ценишь! – отозвался Тигр. – А я ведь не последний дурак. Не забывай, что это я познакомил тебя с парнем, который дал тебе фальшивое удостоверение. Я просто спросил у «Гипероблака», где мне найти Рональда Дэниелса. Понятно, там были сотни таких Рональдов, поэтому пришлось попотеть, пока я не нашел нужного.

Во времена, предшествовавшие ученичеству Роуэна, Тигр Салазар был его лучшим другом, но такие ярлыки мало что значат после того, как ты целый год проводишь, учась убивать. Роуэн испытывал то, что, вероятно, испытывали вернувшиеся с войны солдаты эпохи смертных. Старые друзья остались где-то далеко, за туманом военных событий, в которых они не принимали участия. Единственное, что связывало Роуэна и Тигра, это было их общее прошлое, но оно становилось все более и более отдаленным. Теперь Тигр был профессиональным гостем – профессия, к которой Роуэн относился с презрением.

– Нужно было предупредить меня заранее, – сказал Роуэн. – За тобой не следили?

Последний вопрос был из разряда глупых. Тигр вряд ли пришел бы к нему в гости, если бы заметил за собой хвост.

– Успокойся, – покачал головой Тигр. – Никто не знает, что я здесь. И почему ты думаешь, что весь мир только тем и озабочен, чтобы тебя поймать? То есть почему ты решил, что жнецы будут преследовать того, кто сбежал из учеников?

Роуэн не ответил. Вместо этого он подошел к шкафу и прикрыл его дверь, надеясь, что Тигр из любопытства не заглянул внутрь и не увидел там мантию Жнеца Люцифера. Конечно, он вряд ли бы понял, что он нашел – обычные люди ничего не знали о Жнеце Люцифере, потому что сообщество жнецов тщательно хранило свои секреты от журналистов. Чем меньше Тигр знает, тем лучше. Поэтому Роуэн прибег к старому испытанному средству покончить с неудобными вопросами:

– Если ты мне действительно друг, ты не будешь задавать лишних вопросов.

– Ладно, не буду! Чем круче мужик, тем больше у него тайн.

Тигр отправил в рот остатки бутерброда.

– По крайней мере, ты все еще ешь человеческую пищу, – сказал он.

– Что тебе нужно, Тигр? Зачем ты меня искал? – спросил Роуэн.

– И так ты разговариваешь с другом? Я тащился сюда, за тридевять земель, а ты даже не спросишь, как у меня дела?

– И как твои дела?

– Отлично! Я нашел новую работу. Правда, в другом месте. Я и пришел-то сюда, чтобы попрощаться.

– Ты имеешь в виду, постоянную работу? – спросил Роуэн. – Постоянную работу на вечеринках?

– Не совсем. А платят там лучше, чем в гостевом агентстве, где я работал. И, в конце концов, нужно же когда-то и мир посмотреть. Работа в Техасе.

– В Техасе?

Роуэн был явно обеспокоен.

– Тигр, но там… Там же все по-другому. Все говорят – не связывайтесь с Техасом. Тебе-то зачем туда лезть?

– Это ведь зона действия Хартии. Там делаются большие дела. Но ведь тот факт, что в Зоне Хартии все непредсказуемо, не означает, что там все настолько плохо, правда? Ты меня хорошо знаешь, и знаешь, что мое среднее имя – «непредсказуемый».

Роуэну пришлось подавить смех. Тигр был одним из самых предсказуемых людей, которых он знал. Можно было с высочайшей точностью предсказать, когда он начнет сигать с крыш, когда станет профессиональным гостем. Тигр, конечно же, волен был думать о себе как о свободном от всяких условностей духе, но это никак не соответствовало действительности. Он лишь определял размеры собственной клетки.

– Ладно, только будь поосторожнее, – сказал Роуэн, заранее зная, что Тигр не последует его совету, хотя и умудрится в любом случае никогда не утратить опоры под ногами. А был ли он сам когда-либо столь же беззаботен, как и Тигр? Нет. Но он не завидовал Тигру. И, может быть, именно поэтому они были друзьями.

Возникла некая неловкость, но причины ее не были Роуэну понятны. Тигр встал, но почему-то не уходил. Оставалось еще нечто, что он хотел поведать.

– У меня кое-какие новости, – сказал он. – Собственно, я здесь именно поэтому.

– Что за новости?

Но Тигр все еще мялся и не решался говорить. Роуэн напрягся, догадываясь, что новости будут не лучшего сорта.

– Мне очень жаль, Роуэн… но твой отец был подвергнут жатве.

Роуэн почувствовал, как Земля поплыла под ногами. Гравитация, похоже, была готова бросить его в совершенно непредсказуемом направлении. Потерять равновесие он не мог, но ощущения были тошнотворными.

– Роуэн, ты слышал, что я сказал?

– Слышал, – тихо отозвался Роуэн.

Столько мыслей и чувств одновременно пронеслось через его сознание, замкнувшись друг на друга, что Роуэн не знал, что и думать. Он не надеялся, что когда-нибудь вновь увидит кого-то из своих родителей, но знать наверняка, что твой отец навсегда ушел из этой жизни, что он умер… Роуэн видел многих людей, подвергнутых жатве. Он и сам уничтожил тринадцать человек. Но никогда Роуэн не терял кого-то, столь близкого ему.

– Я не могу прийти на похороны, – сказал Роуэн, вдруг осознав весь драматизм ситуации. – Меня ищут агенты сообщества жнецов.

– Если агенты там и были, то я их не видел, – отозвался Тигр. – Похороны прошли на той неделе.

Эта новость нанесла Роуэну столь же тяжелый удар, как и первая.

Тигр пожал плечами, словно извиняясь.

– Я же тебе говорил, – произнес он. – Людей с таким именем, как у тебя, тысячи. Пришлось попотеть, пока я тебя нашел.

То есть его отец был мертв уже неделю. И, если бы Тигр не нашел его, Роуэн бы ничего не знал. И вдруг страшная истина открылась Роуэну: это было не случайное событие.