Падение, или Додж в Аду. Книга 1

– А если хотя бы одно условие не будет выполнено… – начал Стэн.

– То все осложняется, – сказал Корваллис.

– Как будто оно изначально было просто, – пробормотала Зула.

Корваллис придвинул к себе распоряжение об останках и долистал до нескольких последних страниц, напечатанных стандартным «палатино»:

– Сложно в том смысле, что у меня мозги начинают плавиться. Но я уверен, ты разберешься.

– К вашим услугам, сэр, – ответил Стэн.

По счастью, через несколько минут к ним присоединилась женщина, которая представилась юрисконсультом больницы. Легко было догадаться: она узнала, что в реанимацию приехал адвокат больного, и зашла выяснить, в чем дело. Возможно, прыти ей добавило то, что больной – знаменитый миллиардер, а его адвокат – старший партнер фирмы «Ардженбрайт-Вейл». Она оказалась моложе, чем можно было ожидать, и не такая холеная, как большинство женщин в ее профессии; католичка, феминистка и заботливая мать с дипломом Брауновского университета, согласно Миазме. Эсме Херлбат. Любительница вязанья и скалолазания. Несколько минут ушло на то, чтобы представиться и ввести Эсме в курс дела. Доктор Тринь повторил то, что все остальные уже знали о состоянии Доджа. Корваллис тем временем перерывал Миазму в поисках дополнительных данных об «Эфрата крионикс».

К тому времени, когда разговор возобновился, ему было что добавить:

– «Эфрата» получила много денег от таких, как Додж. Почти сразу они заморозили несколько тел, что, вероятно, тогда считалось удачей, но дальше должны были постоянно держать холодильники включенными. Несколько обиженных эвтропийцев подали против них иск, который практически разорил фирму. Она так и не достигла намеченных финансовых показателей. Крах доткомов усугубил ситуацию. В две тысячи третьем они провели реорганизацию. В качестве первого шага отрезали головы и кремировали тела.

– Извини, ты не мог бы повторить? – попросил Стэн.

Эсме Херлбат, которая вошла в комнату с явно настороженным видом, теперь слушала как завороженная.

– На этот момент в криохранилище находилось одиннадцать тел, – сказал Корваллис, переводя взгляд на экран, чтобы проверить данные. – Контракт, который эти одиннадцать подписали при жизни с «Эфрата крионикс», содержал оговорку. Там говорилось, что останки надлежит хранить замороженными либо другим способом, на усмотрение «Эфрата крионикс», наиболее отвечающим цели будущего воскрешения.

Эсме подняла руку, как отличница в первом ряду.

– На усмотрение? На единоличное усмотрение? – спросила она.

– Да, – подтвердил Корваллис, взглянув на экран.

Краем глаза он видел, что Стэн и Эсме выразительно переглянулись.

– На этом основании, – продолжал Корваллис, – «Эфрата крионикс» объявила, что для воскрешения нужна только голова. Или, если идти дальше, только мозг. Тело, по сути, ни к чему. Общество, которое разработает технологию, способную полностью восстановить мыслительные функции замороженного мозга, уж точно сумеет вырастить новое тело из ДНК. Так что для экономии «Эфрата» обезглавила одиннадцать замороженных тел и поместила головы в куда более компактный холодильник.

– Оттяпали лишние расходы! – восхитился Стэн, похоже, временно запамятовав, на чьей он стороне.

– Что это означает для нас сегодня? – спросила Зула.

Стэн придвинул к себе распоряжение о медицинском уходе и принялся его листать, особо внимательно проглядывая раздел, составленный его бывшим коллегой Кристофером Вейлом. Продолжая читать, он ответил несколько рассеянно:

– Полагаю, Зула, это будет зависеть от того, что мы обсуждали минуты две назад… состоятельна ли компания… какие сейчас есть технологии…

– Смотря как понимать состоятельность, – ответил Корваллис. – Согласно интернету…

– Который, как мы знаем, никогда не ошибается, – вставила Эсме.

– Да. Согласно интернету, отрезанием голов они выиграли всего три года. Затем они дошли до того…

– О господи, теперь вспомнила. Это мелькало в новостях, – сказала Эсме. – Энергетическая компания грозила отключить им энергию за неуплату. Они утверждали, что дать мозгам оттаять – все равно что совершить убийство. Ситуация была патовая.

Стэн буквально хлопнул себя по лбу:

– Боже. Поверить не могу, что Додж связался с такими людьми!

На что и Корваллис, и Зула глянули на него с немым вопросом: «Ты хоть представляешь, с какими людьми он вообще вел дела?»

Стэн, не замечая их взглядов, продолжал:

– Но, по крайней мере, теперь все ясно с их состоятельностью.

– Смотря что ты имеешь в виду, – сказал Корваллис, гугливший по ходу разговора. – Была заключена сделка. Их захапал один из первоначальных эвтропийцев. Элмо Шепард.

– Из тех обиженных, которые раньше подавали на них в суд?

– Именно так. Шепард был главным инициатором иска. Он утверждал, что «Эфрата крионикс» присвоила некую интеллектуальную собственность, которая должна быть в общественном достоянии, – опенсорсный продукт первоначальных эвтропийцев.

– Погоди, я знаю, кто такой Элмо Шепард. Черт, да я с ним встречался, – сказал Стэн. – Вроде бы он клиент нашего филиала в Кремниевой долине.

– Он заработал какие-то деньги на Ай-Пи-О и стал венчурным капиталистом, – продолжал Корваллис. – По большей части инвестиции в обычный ИТ-сектор, насколько я понимаю, но сохранил побочный интерес к технологиям продления жизни.

– Так что случилось, когда он их «захапал»? – спросила Эсме.

– Он создал новую компанию под названием «Эфрата лайф шеринг». – Корваллис перестал быть автономным участником разговора и сделался передатчиком того, что имелось в Миазме. – Создал на собственные деньги. И провернул сделку – приобрел «Эфрата крионикс» на корню. «Эфрата крионикс» теперь стопроцентно дочерняя компания ЭЛШ, базирующейся в Президио, Сан-Франциско, штат Калифорния.

– То есть формально «Эфрата крионикс» состоятельна? – спросила Зула. Она быстро отвечала на сообщения, блокировала телефонные звонки и очевидно проигрывала битву с электроникой, претендующей на ее внимание.

– Пока Эл Шепард закачивает в нее деньги, трудно утверждать противоположное, – сказал Стэн. – Но в документе есть не только это. Остается вопрос, действительно ли технология ЭЛШ лучшая на сегодня.

– На единоличное усмотрение ЭЛШ? – спросила Эсме.

Стэн позволил себе изобразить легкое самодовольство:

– Не-а. В стандартном контракте, который подписали Эфратские Одиннадцать – те, чьи головы оказались в холодильнике, – стоит слово «единоличное», но Крис Вейл, дай ему бог здоровья, вычеркнул его в документе, который подписывал Додж.

– То есть у нас есть выход, – сказала Зула.

Эсме открыла было рот, но передумала и скрестила руки на груди.

– Тут есть что сказать, – ответил Стэн. – Уверен, мы можем заявить, что отрезать Доджу голову и запихнуть ее в холодильник – не лучшая на сегодня технология, если вообще когда-нибудь была лучшей.

Зула ответила кивком. Корваллису пришлось проглотить неприятное чувство. Позже он сядет с Зулой и Элис Фортраст и напомнит, что, если дело дойдет до суда и придется спорить с адвокатами Эла Шепарда, «Ардженбрайт-Вейл» очень хорошо на этом заработает. Впрочем, гугля, он наткнулся на новые факты, которые опять все меняли.

– Стоп, – сказал он. – Там уже не головы в холодильнике. ЭЛШ пошла дальше.

– Я готов, – мгновенно отозвался Стэн.

И вновь Корваллису немного не понравился его тон. Единственно важный вопрос, готова ли Зула. Однако уже было ясно, к чему все идет. Стэн понемногу прибирал дело к рукам. К тому времени как Элис Фортраст сойдет с самолета, он полностью овладеет ситуацией и будет готов представиться как семейный адвокат Фортрастов.

Зула с Эсме загадочно переглянулись. Своего рода женская солидарность.