Спасибо за то, что ты есть

– Сначала ты, потом ужин… – пробормотал, покрывая её поцелуями.

Их жаркие стоны влились в общий хор ночных звуков… Разгорячённые тела остужали потом в прохладной воде. Закалённый Сашка сплавал на другой берег и назад, Таня же только окунулась и выскочила, снова закуталась в одеяло.

– Волшебство какое-то… Давай не будем сегодня спать, будем считать звёзды, – мечтательно предложила она.

– Давай считать, – согласился он.

Видимо, именно счёт и утомил их окончательно, они заснули в объятиях друг друга у догорающего костра.

Разбудили громкие хлопки, далеко разносящиеся эхом.

– Что это? – испуганно спросила Таня. Над рекой низко стелился утренний туман, накрывший собой и их стоянку.

– Охотники, – нахмурился Сашка. – Как бы Андрюшку не разбудили. – Он встал и заглянул в палатку. Сынишка, пока ещё во сне, сложил бровки домиком и горестно поджал губки, явно собираясь проснуться в плохом настроении.

– Как жалко… Испортили такую ночь… – вздохнула Таня и ушла в палатку, чтобы, в случае чего, сразу успокоить Андрюшку. Сашка оживил костёр, набросав в него ещё веток. Задумался. Возможно, из-за того, что основы воспитания заложила в него всё-таки женщина, он не любил «мужские» развлечения, ни рыбалку, ни тем более – охоту. С детства был приучен жалеть живые существа, даже мух, и тех выпускал в форточку. Сейчас, слушая встревоженный крик уток, сочувствовал им всей душой.

Один из выстрелов прозвучал совсем близко. Опытным ухом Сашка определил, что метрах в ста, не больше, в той стороне был молодой соснячок. С этим выстрелом пальба прекратилась, будто по заказу. Было слышно, как завёлся мотор автомобиля, как машина уехала. Снова наступила тишина. Теперь почти абсолютная. Напуганные стрельбой птицы и звери надолго затаились. Странно, на охоту за дичью обычно ходят с собаками, а тут ни разу не раздался собачий лай. Да и время суток выбрано странное… Ещё недостаточно светло.

То ли всё-таки разбуженный выстрелами, то ли просто выспавшийся, Андрюшка бодро вскочил. Было пять часов утра. Так что, благодаря сынишке, им даже удалось полюбоваться рассветом, хотя и слипающимися от желания спать глазами. Малыш изумлялся новой обстановке, носился по поляне, собирая палочки и камушки, беспрестанно что-то болтал на своём языке, Сашка же всё посматривал в ту сторону, где прозвучал последний выстрел. Свербило что-то его сыщицкое нутро.

– Танюш, я отлучусь ненадолго, – не выдержал он наконец.

Таня, давно заметившая его задумчивые взгляды, только кивнула головой: она следила, чтобы Андрюшка не подходил близко к костру и не забегал в воду.

Сашка постарался уйти незаметно для сынишки, когда тот отвлёкся на домик, который мама стала строить из мокрого песка. Ходил по соснячку, наверное, с полчаса, когда увидел тело. Тихо выругался: он от работы, она – за ним.

Глава 9

Сашка подошёл ближе, внимательно вглядываясь, чтобы не затоптать возможные следы. Молодой мужчина, до тридцати. Приятной, даже красивой, наружности, с правильными чертами лица, чёрными, очень густыми волосами, был бы актёром, наверняка имел бы амплуа героя-любовника, одет так, как обычно одеваются охотники. Вот только без ружья. Слева в верхней части груди – небольшое, бурого цвета пятно. Сашка наклонился, нащупал слабый пульс…

Таня уже начала волноваться, но, чтобы не пугать Андрюшку, мужа не окликала, только с тревогой всматривалась в ту сторону, куда он ушёл. Увидев, что он возвращается, с облегчением улыбнулась ему. Он же в ответ посмотрел хмуро, вздохнул.

– Танюш, там нужна твоя медпомощь.

Таня не стала расспрашивать, схватила из машины аптечку. Помимо автомобильной, у них с собой всегда была ещё одна, где было всё, чтобы оказать первую помощь, включая приспособление для капельницы. Сашка взял на руки сынишку.

Не доходя с ним до раненого, указал Тане, куда идти.

Сам же вызвал скорую и позвонил в отдел, рассказал о случившемся, попросил связаться с местными.

– Принеси наши спальники, – крикнула Таня, – его нужно согреть.

Поначалу она нервничала, что руки отвыкли от работы (после колледжа она два года до декретного отпуска успела потрудиться по специальности в хирургии в клинической больнице), но быстро собралась, аккуратно разрезала одежду, освободив место ранения, кажется, пуля прошла навылет, обработала и перебинтовала рану, поставила капельницу, подвесив её на сучок. Сбегала к Сашке забрать принесённые им одеяла. Пока суетилась, поняла, что соскучилась по своей работе.

Мужчина был очень красив. Не красивее её мужа, но всё-таки редко такие встречаются. И если он не бандит какой-нибудь, то будет жалко, если такая красота, с любовью созданная природой и его родителями, погибнет.

Сашка, развлекая сынишку, то и дело оборачивался на Таню, видел её сосредоточенное лицо, думал о том же, о чём и она, – что его жена наверняка скучает по работе, которую выбрала по зову души…

Ресницы раненого дрогнули, веки приоткрылись на щёлочку, но и по щёлочке стало понятно, что глаза у него синие-синие. Таня даже удивлённо покачала головой. Он несколько секунд смотрел на неё, потом его губы тронула улыбка:

– Не ожидал, что попаду в рай. Знал бы, что здесь такие красивые ангелы, раньше бы пришёл.

– Не разговаривайте, экономьте силы. Скорая ещё не приехала.

Сделав всё, что от неё зависело, Таня забрала Андрюшку и вернулась на их поляну, Сашка остался возле раненого ждать врачей и представителей местной полиции. Ему и хотелось расспросить его по свежим следам, и не хотелось встревать в это дело, которое вряд ли перейдёт к их отделу, своих выше крыши.

– Жена или зазноба? – прошептал тот.

Сашка, сам от себя не ожидая, вместо ответа показал ему кулак правой руки, где на безымянном пальце было обручальное кольцо.

– Понял, – усмехнулся раненый, – и жена, и зазноба…

*

Через месяц Сашка, придя утром на работу, обнаружил на своём столе ведро, явно позаимствованное в подсобке уборщиц, а в нём – огромный букет красных роз.

– Можешь не пересчитывать, их ровно тридцать три, – вместо приветствия сказал Дмитрий, он был пока один в комнате. – Ты скрываешь от нас тайную поклонницу? Или, пардон, поклонника? Зацени, как я позаботился о твоих цветах. Ни в одну вазу они не влезли.

Сашка, который сначала подумал, что у кого-то в коллективе юбилей или другое радостное событие, а его стол просто использовали для временного размещения букета, растерялся.

– Почему решили, что они для меня?

– Потому что дежурному их передали вместе с просьбой передать их именно тебе.

Сашка развернулся, намереваясь сходить расспросить дежурного, но Дмитрий его остановил:

– Уже расспросил. Это была служба доставки. Кстати, там в букете записка. Я хоть и любопытный по жизни, но воздержался совать туда нос, памятуя о твоих навыках и умениях.

– Правильно памятуешь, – сказал Сашка, доставая записку, спрятанную в середине букета.

Для жены и зазнобы, а также прекрасному ангелу с чувством искренней признательности и…

– Вот оно что, – усмехнулся Сашка, – оклемался, значит.

– А что означает это таинственное «и»? – Дмитрий всё-таки заглянул в записку через Сашкино плечо. – Я так понимаю, что букет вовсе не для тебя? Слава богу, а то я тут уже полчаса волнуюсь за твою Таню.

– За мою Таню волноваться не нужно, – сказал Сашка, разрывая записку на очень мелкие клочки и ссыпая их в мусорную корзину.

Дмитрий проследил за его действиями.

– И цветы не передашь?

– Цветы передам. Это благодарность, которую она заслужила.

Глава 10

Сашка ехал домой, время от времени бросая задумчивый взгляд на лежащий на пассажирском сиденье букет. До рождения Андрюшки он часто дарил Тане цветы, а потом как-то так само собой вышло, что все «свободные» деньги он, в том числе по её просьбе, тратил только на игрушки для сына и букет для жены стал лишь атрибутом праздников…