Плавание на «Веге»

«Название „самоед“ происходит, как говорят русские, от „людоед“, потому что в старину самоеды жили, как каннибалы, поедая друг друга. Такое объяснение кажется им (русским) тем более вероятным, что самоеды всегда едят всякое сырое мясо. Но, как говорят сами самоеды, их название означает „из них самих“, т. е. туземный, местный народ, никогда не меняющий места жительства. Мужчины и женщины одеты в платье из тюленьей кожи, доходящее до колен и волосом наружу. Все они черноволосы и от природы безбороды. Поэтому трудно отличить по наружности мужчин от женщин, но женщины носят две косы, спускающиеся вдоль ушей».

Приблизительно так же описывает ненцев Г. Де-Фер в отчете о втором путешествии Баренца в 1595 г. Баренц получил от ненцев важные сведения о водном пути далее на восток и всегда находился с ними в хороших отношениях, за исключением случая, когда ненцы взошли на одно из голландских судов и отняли идола, похищенного мореплавателями на большом жертвенном холме.[94 - О странных представлениях относительно ненцев можно судить по рассказу о путешествии, предпринятом в 1245–1247 гг. итальянцем Иоанном де Плано Карпини во внутреннюю Азию в качестве посла Папы к могущественному властителю монгольских орд. В этих описаниях говорится, что сын Чингисхана, Оккодай-хан, разбитый наголову венграми и поляками, направился на север, победил баскартов, т. е. великовенгров, затем встретился с парозитами, у которых были удивительно маленькие животы и рты; они не ели мяса, но только варили его и питались вдыханием испарений. Наконец он дошел до ненцев, живших только охотой, и дома и одежда которых сделаны из звериных шкур. Далее на север, в стране у океана, жили чудовища с человеческими туловищами, бычьими ногами и собачьими мордами (Relation des Mongols ou Turtares par le fr?re Jean du Plan de Carpin, publ. par M. d’Avezas, Paris, 1838, стр. 281. См. также: Ramusiо, Delle navigationi e viaggi, II, 1583, стр. 236). В другом месте того же сочинения говорится: «К северу от страны Компании, непосредственно за Россией, живут мордвины и билеры, т. е. великоболгары, баскарты, т. е. великовенгры, затем парозиты и самоеды, у которых вместо лиц собачьи морды (Relation des Mongols, стр. 351; Ramusio, II, стр. 239). (Прим. автора)]

Литература о ненцах очень обширна, но останавливаться на разборе ее здесь, конечно, не придется. Между прочим, много занимались вопросом о месте ненцев среди других народностей. По этому поводу мой ученый друг, знаменитый филолог профессор Альквист в Гельсингфорсе, сообщает следующее.

Ненцы вместе с тунгусскими, монгольскими, тюркскими и финно-угрскими народами причисляются к так называемому алтайскому или урало-алтайскому племени. Особенность языка этого племени состоит главным образом в том, что соотношение понятий выражается исключительно посредством приставок к окончаниям слов, причем флексии, префиксы и предлоги для выражения соотношений им совершенно незнакомы. Другой особенностью алтайских наречий является то, что в начале слов они не допускают более одной согласной, а множественное число выражается прибавлением особенного слога, сами же по себе падежные окончания во множественном числе те же, что и в единственном. Сходство между отдельными народностями алтайского племени заключается главным образом в сходстве строения речи, отдельные же языки в отношении материальной основы речи (слово как первообразование для выражения понятия и слово, как выразитель соотношений) сходны в очень незначительной степени или не схожи вовсе. То обстоятельство, что ближайшими соседями ненцев в настоящее время являются некоторые финно-угрские народы (лопари, зыряне, остяки и вогулы) и что образ жизни этих народов во многом схож с образом жизни ненцев, побудило многих писателей предполагать близкое родство самоедов с финнами и вообще с финскими народами. Но языки этих различных народностей не дают оснований для подобных заключений. Даже наречие наиболее близких к ненцам остяков сильно различается от ненецкого языка, и единственное сходство между этими языками заключается в незначительном количестве слов (преимущественно обозначения предметов, относящихся к кочевой жизни), заимствованных остяками из языка их северных соседей – ненцев. В отношении языка ненцы, вероятно, стоят так же далеко и от других народов алтайского племени. Будущее покажет, найдет ли краниология, или новейшая антропология, родство ненцев с другими народами.

Глава третья

Из жизни животных на Новой Земле // Буревестник // Люрик // Кайра // Чистик // Топорик // Чайки // Поморник // Крачка, или морская ласточка // Гаги и гуси // Лебедь // Голенастые // Снежный подорожник // Белая куропатка // Сова-белянка // Северный олень // Белый медведь // Песец // Пеструшка // Насекомые // Морж // Тюлень // Киты

Если не принимать во внимание тех немногих ненцев, которые за последние годы поселились на Новой Земле или кочуют в летнее время по равнинам острова Вайгач, то все земли, являющиеся областью исследования полярных путешественников Старого Света, – Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Новая Земля, Вайгач, полуостров Таймыр, Новосибирские острова и, быть может, даже Земля Врангеля – необитаемы.[95 - В настоящее время Шпицберген, Новая Земля, Вайгач и остров Врангеля имеют постоянное население. Количество жителей на Шпицбергене составляло к концу 1934 года 2415 человек. На Земле Франца-Иосифа и на Таймырском полуострове существуют постоянные метеорологические радиостанции. (Прим. ред.)] Картин жизни, которые туземцы отдаленных стран с их своеобразными нравами и обычаями представляют путешественнику, здесь не встретишь. Зато летом он видит здесь жизнь животных (зимой с Крайнего Севера исчезают почти все существа за исключением обитающих в самом море), гораздо более оживленную и, быть может, богатую, вернее, менее скрытую растительностью, чем на юге.

Прежде всего внимание привлекают большие млекопитающие – киты, моржи, тюлени, медведи и олени, а также несметные стаи птиц, окружающие путешественников в течение длинных северных летних дней.

Еще задолго до вступления в область собственно Ледовитого океана корабли окружают стаи больших серых птиц, летающих или, вернее, парящих над самой поверхностью моря. Они поднимаются и опускаются вместе с волнами, зорко выслеживая добычу, или же плывут за кормой судна, жадно ловя выкидываемые объедки. Это арктический буревестник (глупыш)[96 - Название «буревестник» дается также и качурке (Thalassidroma pelagica Vig.), но не в тех частях полярного моря, о которых здесь идет речь. (Прим. автора)] («Mallemuck», Procellaria glacialis L.).[97 - Fulmarus glacialis. (Прим. ред.)]

Буревестник смел, прожорлив, мясо его имеет неприятный запах, почему его употребляют в пищу лишь в случае крайней нужды, но если птица не наелась только что гнилого жира, то для людей, привыкших к вкусу рыбьего жира, буревестник сравнительно съедобен.

Вид этот более распространен на Медвежьем острове и на Шпицбергене, чем на Новой Земле, где встречается гораздо реже.

К северу от Скандинавского полуострова мне известны три места, где высиживают яйца большие стаи этих птиц: первое на Медвежьем Острове, на уступах некоторых не особенно крутых скал, близ так называемой Южной гавани острова,[98 - Тобисен видел у Медвежьего острова 28 мая 1866 г. яйца буревестника прямо на льду, еще покрывавшем скалы. В одном месте сидевшая на яйцах самка примерзла одной лапой ко льду. 31/21 августа 1598 г. Баренц наблюдал в северной части Новой Земли нескольких птиц, избравших для высиживания яиц льдину, только слегка покрытую небольшим количеством земли. В обоих этих случаях нижняя часть яйца во время высиживания не могла нагреться выше 0°. (Прим. автора)] второе – на южном берегу залива Брандевийне-бэй (на Северо-восточной Земле), третье – на выступах крутых, почти отвесных скал внутри Айсфиорда. В последних местах гнезда недоступны. На Медвежьем же острове можно, наоборот, без особых затруднений собирать у целых колоний их грязно-серые, короткие, равномерно закругленные с обеих сторон яйца. На вкус они довольно приятны. Гнезда очень невелики и зловонны, как и самая птица.

Когда мореплаватель продвигается немного далее на север и попадает в море, усеянное льдами, волнение сразу прекращается, ветер затихает, море становится зеркальным, поднимаясь и опускаясь легкой зыбью. Стаи люриков (Mergulus alle L.), кайр (Uria Br?nnichii Sabine)[99 - Uria lomvia. (Прим. ред.)] и чистиков (Uria grylle L.)[100 - Uria grylle mandtii. (Прим. ред.)] парят в воздухе и плавают среди льдин. Люрик, называемый также «морским королем», редко встречается южнее Новой Земли и, насколько мне известно, не высиживает здесь яиц. Да и в южной части этого острова каменных россыпей на склонах гор слишком мало для приволья этой маленькой птицы. Но у Шпицбергена люрик встречается несметными стаями и гнездится на каменных россыпях высотою в 100–200 метров, образовавшихся вследствие морозного выветривания во многих местах на круто обрывающихся к морю скалах, например, близ Горнзунда, в заливе Магдалины, на Норвежских островах (около 80° сев. шир.) и т. д. Эти обломки скал являются для люрика настоящим дворцом с таким множеством зал, какого люрик не найдет нигде на всей поверхности земного шара. Если вскарабкаться вверх между камнями, видишь целые тучи птиц, внезапно поднимающихся из земли, либо кружащихся в воздухе, или вылетающих в море; оставшиеся же под камнями одновременно дают о себе знать неумолкающим щебетаньем и гулом, напоминающими, по словам Фридриха Мартенса,[101 - Ф. Мартенс – гамбургский цирюльник, посетивший Шпицберген в 1671 году и описавший свое путешествие в книге «Nauwkeurige Besсhryvinge van Greenland of Spitsbergen», Amsterdam, 1710. (Прим. ред.)] толпу ссорящихся женщин. Если звуки эти на мгновение замолкнут, стоит только в отверстие между камнями передразнить их (по Мартенсу – рот-тет-тет-тет-тет), чтобы птицы тотчас же торопливо и громко отозвались со всех сторон. Кружащиеся в воздухе люрики скоро опускаются на камни горного обрыва, где они в драке и ссорах усаживаются так плотно друг к другу, что одним выстрелом можно убить от 15 до 30 штук. Часть стаи затем снова взлетает на воздух, другая же, подобно крысам, ищет убежища среди камней. Но скоро они снова выползают и, точно сговорившись, густыми стаями улетают в море на поиски пищи, состоящей из ракообразных и червей. Ныряют птицы очень хорошо. Свое единственное синевато-белое яйцо люрик кладет без гнезда непосредственно на землю среди камней, притом так глубоко, что до него трудно добраться. В каменных россыпях гор к северу от Горнзунда я нашел 18 июня 1858 г. два яйца этой птицы, лежавших среди камней непосредственно на льду. Пора высиживания тогда еще, по-видимому, не началась. Где проводит зиму большая часть этих птичьих стай, неизвестно,[102 - Заслуживал бы исследования вопрос – не проводят ли люрики, подобно белым куропаткам Шпицбергена, зиму среди каменных обвалов, только изредка вылетая в море для добычи пищи. (Прим. автора)] но они рано, иногда слишком рано возвращаются на север. Так, например, в 1873 г. я видел в конце апреля множество замерзших люриков на льду в северной части Гинлопенского пролива.[103 - На Шпицбергене. (Прим. ред.)] На вкус мясо люрика превосходно, и, вследствие сильного развития грудных мускулов, его больше, чем можно было бы ожидать при таком малом размере всей птицы.

Чистик

Среди льдов еще далеко от суши вместе с люриками встречаются стаи кайр, и чем ближе к берегу, тем количество их увеличивается, в особенности если береговые скалы представляют для этого распространенного в полярных странах вида птиц удобные места для гнездования. Для этой цели кайра выбирает отвесы скал, круто обрывающиеся к морю и своими выступами и неровностями представляющие удобные места для наседок. В настоящих базарах кайр яйца лежат одно подле другого плотными рядами от вершины скалы и почти до самой поверхности воды, причем вся скала густо покрыта птицами, которые, кроме того, огромными стаями летают со скалы в море и обратно, наполняя воздух своим чрезвычайно неприятным криком. Яйца они кладут непосредственно на голую скалу, покрытую разве только старым птичьим пометом, и притом так тесно одно к одному, что в 1858 г. я мог собрать на небольшом выступе, к которому спустился с верхушки скалы на канате, не менее полубочки яиц. Самка кладет только одно довольно большое серое с коричневыми крапинками яйцо, причем форма и расцветка яиц бывают очень разнообразны.

Через некоторое время кайра-наседка покрывает свое яйцо толстым слоем помета. Этим пользуются охотники, чтобы отличить свежие яйца от лежалых.

От выстрела по базару масса кайр вылетает из своих гнезд, причем кажется, что число оставшихся на яйцах нисколько не уменьшилось. Бросаясь со скалы, птицы, неуклюжие и короткокрылые, довольно долго падают, пока не наберут под крылья «достаточно воздуха» для взлета. Многие из них прямо падают в воду, иной раз даже сваливаются в лодку, проходящую у подножия базара.

Непрерывное неприятное кряканье доказывает, что колония кайр всегда занята болтовней, а что согласия там мало, об этом свидетельствуют постоянно раздающиеся пронзительные крики. Одна птица старается протесниться и занять место на уже переполненном выступе, две другие оспаривают друг у друга право собственности на яйцо, лежащее на краю скалы, всего в несколько сантиметров ширины, которое в разгар спора в конце-концов слетает в пропасть. Уже в первых числах июля насижена большая часть яиц. В середине августа я видел уже взрослого птенца, бегавшего за маткой. Кайры гнездятся еще и на острове Вальден и на северном побережье Северо-восточной Земли, следовательно, гораздо севернее Ломмебэй в Гинлопенском проливе, затем у южного входа в Ван Миненбэй в Бельзунде, а также в «Алькхорнет» в Айсфиорде. В отношении многочисленности птиц только первое из названных мест может соперничать с птичьими базарами на побережье Безымянной губы (72° 54’ сев. шир.) или с находящимися непосредственно к югу от этого залива частями Новой Земли. Яйца кайры приятны на вкус, а мясо птиц довольно хорошее, хотя и не без некоторого привкуса рыбьего жира. Кайра, во всяком случае, гораздо вкуснее гаги.

Кроме кайры и люрика, между плавучими льдами близ берега встречаются два других близких к ним рода плавающих птиц – топорик (Mormon arctieus L.) и чистик (Uria grylle L.). Топориковые базары на Шпицбергене мне неизвестны. По-видимому, топорики гнездятся там в очень незначительном количестве, но они все же встречаются в самой северной части острова. На Новой Земле топорик также попадается довольно редко. Чистик, наоборот, встречается, хотя и небольшими стаями, повсюду у берегов Шпицбергена и Новой Земли и до острова Парри под 80° 40’ сев. шир., где я в 1861 г. видел несколько гнезд. Птицы эти вьют гнезда вблизи вершин круто обрывающихся к морю скал. На водной поверхности фиордов чистики часто плавают попарно. Мясо их имеет приблизительно такой же вкус, как мясо кайры, но жестче и хуже. Яйца же, наоборот, вкусны.

Кайры, чистики, топорики и люрики никогда не встречаются на суше вдали от берегов. Они никогда не садятся на травяной ковер или на низкий песчаный берег. Местом пребывания им служат отвесы птичьих скал, море, прибрежные и плавучие льды и небольшие выступающие из воды камни. Они очень искусно плавают как по воде, так и под водой. Чистики и люрики летают быстро и ловко, кайры же, наоборот, тяжело и неуклюже. Эти последние поэтому не улетают зимой от мест высиживания яиц дальше ближайшей открытой воды, и колонии кайр, по-видимому, не основываются в местах, где море совершенно замерзает на большое расстояние от берегов. Вот, вероятно, почему кайры так редко встречаются в Карском море.

Во время плавания в полярных морях за судном почти все время следуют два вида чаек: хищная чайка-бургомистр[104 - Это прозвище было дано птицам голландскими китоловами. (Прим. автора)] (Larus glaucus Br?nn.)[105 - Larus Hyperboreus Junn. (Прим. ред.)] и юркая, быстро летающая трехпалая чайка-моевка (Larus tridactylus L.), а если зверобои пристают к льдине, чтобы на ней свежевать убитого тюленя, то для получения своей части добычи очень скоро вокруг садится множество белоснежных птиц с синевато-черными клювами и черными лапами. Это третий, общий для севера вид – белая чайка (Larus eburneus Gmel.).

По нраву и образу жизни эти виды чаек совершенно несхожи. Чайка-бургомистр достаточно сильна для защиты своих яиц и птенцов от нападения песца. Она высиживает поэтому яйца на верхушках легкодоступных невысоких скал, холмов или среди каменных груд, чаще всего поблизости базаров кайр или на птичьих островках, где птенцы других птиц удовлетворяют ее хищнические и охотничьи инстинкты, пока ее собственные птенцы подрастают. Иногда, например у залива Брандевийне на Шпицбергене, чайка-бургомистр гнездится целыми большими стаями среди кайр на выступах отвесных скал. Я видел на Медвежьем острове этих чаек-бургомистров, высиживающих яйца на самом берегу, а в одном месте – под струей падающего с отвесной скалы водопада. Гнезда, которыми, судя по большому количеству помета, пользуются в течение ряда лет, птицы устраивают в углублении скалы или земли и выстилают их небольшим количеством соломинок и несколькими перьями. Количество яиц – от 3 до 4. После варки они образуют студенистый, полупрозрачный белок и красноватый желток и очень вкусны. У молодой птицы мясо белое, как у цыпленка. «Бургомистры» встречаются повсюду на берегах Новой Земли и Шпицбергена. Но гнезд этих видов чаек я не встречал ни на северном побережье Северо-восточной Земли, ни на Семи островах.

В странах далекого севера еще чаще чайки-бургомистра встречается чайка трехпалая (моевка). Этих чаек видишь далеко в море, где они целые дни сопровождают судно. Птицы кружатся над верхушками мачт и временами – по примете звероловов, при приближении бури – хватаются за острый конец вымпела. Во время стоянки в гавани моевки обычно собираются вокруг судна и хватают все съедобные отбросы. Они гнездятся большими стаями на крутых уступах в уединенной части кайровых базаров, причем совершенно очевидно, что моевки всегда стараются выбрать лучшее место скалы, наиболее недоступное для песцов и защищенное от непогоды. Среди северных птиц моевки самые лучшие строители. Гнездо их сложено из соломинок и глины и очень прочно. Оно выдается, точно большое ласточкино гнездо, над небольшим выступом, к которому прикреплено. Торчащие концы соломинок обычно загнуты внутрь, так что гнездо со своими равномерно закругленными краями имеет очень аккуратный вид. Внутренность гнезда вся выложена мягким, старательно распределенным слоем мха, травы и водорослей, на который птицы кладут от трех до четырех вкусных яиц. Но мягкая, теплая подстилка гнезда имеет и свои недостатки. Так, доктор Стуксберг нашел во время путешествия 1875 г. в таком гнезде не менее 12 видов насекомых, среди которых были Pulex vagabundus Bohem, в девяти экземплярах, один майский жук, одна муха и т. д.

Бескрылая гагарка

Белая, или ледовитая чайка, прозванная Фр. Мартенсом «советник» (ратсгер), встречается, как видно из названия «ледовитая», главным образом в открытом море между плавучими льдами или в фиордах, заполненных льдами. Это настоящая птица ледовитых морей, но едва ли можно сказать, что она принадлежит к плавающим, так как плавает она редко, а нырять она так же не может, как и родственные ей чайка-бургомистр и чайка трехпалая. В прожорливости чайка не уступает буревестнику. Когда среди плавучих льдин убивают какое-нибудь большое животное, белая чайка редко пропускает случай удовлетворить свой голод мясом и салом. Кроме того, она пожирает испражнения тюленей и моржей, почему и видишь часто от трех до пяти ледовитых чаек, сидящих целыми часами тихо и неподвижно вокруг тюленьего отверстия в терпеливом ожидании появления тюленя (Мальмгрен).

Настоящие гнездовья этих птиц еще недостаточно известны. Хотя чайка эта и часто встречается как на берегах Шпицбергена от Семи островов до Южного мыса, так и на северном побережье Новой Земли и Америки, однако гнезда ее были найдены только два раза: первый раз – в 1853 г. Мак-Клинтоком на мысе Краббе в Северной Америке под 77° 25’ сев. шир., второй раз – в заливе Мерчисона под 80° 2’ сев. шир. д-ром Мальмгреном.[106 - Позже гнездовья этих чаек были обнаружены во многих местах на Земле Франца-Иосифа. (Прим. ред.)] Два гнезда, найденные Мальмгреном, представляли углубления в хряще круто обрывавшейся известковой скалы, на самом выступе ее и были диаметром от 23 до 26 сантиметров. В каждом гнезде лежало по одному яйцу, которое уже 30 июля заключало покрытого пухом птенца. Для всех белых чаек, живущих на Шпицбергене, наверно, нужны сотни таких мест для высиживания яиц, как в заливе Мерчисона. Принимая во внимание, что мы на Шпицбергене никогда не видали осенью взрослых птенцов[107 - Во время многих моих путешествий по Ледовитому океану мне пришлось лишь однажды видеть птенца белой чайки, а именно в 1878 г. близ Питлекая, где чукча продавал его за куропатку. Птенец был белый с черными пятнами. (Прим. автора)] этого вида чаек, я и предполагаю, что их настоящие гнездовья должны находиться дальше к северу, на берегах еще неизвестной, быть может, вечно окруженной льдами полярной земли. Следует заметить, что залив Мерчисона еще был покрыт льдом в то время, когда Мальмгрен нашел вышеупомянутые гнезда.

Кроме названных здесь видов чаек, в полярных странах встречались, хотя и очень редко, еще два других вида, именно Larus Sabinii Sabine и Larus Rossii Richards. Я сам видел только последний из названных видов, и то всего один раз (на Чукотском полуострове). Если их не упускать из виду при исследованиях, то может оказаться, что они вовсе не так редки, как предполагают. Летом в арктических странах воздух часто оглашается пронзительным криком. Когда ищешь причину, оказывается, что издает этот крик моевка, реже чайка-бургомистр, которых настойчиво преследует птица величиной с ворону, темно-бурого цвета с белой грудью и длинными рулевыми перьями. Это поморник (Lestris parasitica L.), птица, известная среди норвежских зверобоев под названием «чуфью», произведенному от крика птицы «ю-ю» и слова Tjuf – вор, указывающего на характерную черту птицы. «Чуфью» немедленно нападает на птицу, если видит, что моевка или бургомистр летят с рыбой, рачком или кусочком жира. Поморник тогда чрезвычайно быстро начинает кружиться над своей жертвой и долбит ее клювом до тех пор, пока она либо выпускает свою добычу, которая тотчас же подхватывается поморником, либо стремительно опускается на поверхность воды, где чайка в безопасности. Кроме того, поморник пожирает яйца других птиц, в особенности гаг и гусей. Если яйца всего несколько мгновений остаются в гнезде без охраны, поморник является тотчас же и выказывает себя при этом таким прожорливым, что не боится даже нападать на гнездо, из которого наседка спугнута людьми, собирающими яйца всего в расстоянии нескольких метров.

С необычайным искусством пробивает поморник дыру в яйце и высасывает его содержимое. Если необходимо торопиться, то поморник так жадно выпивает одно яйцо за другим, что иной раз стоит неподвижно и не в состоянии лететь дальше, пока не извергнет поглощенное. Поморник, таким образом, принимает каждый раз участие в сборе яиц на гагачьем острове. Зверобои так ожесточены этим подрывом их промысла, что убивают поморника при всяком удобном случае. Китоловы прозвали поморника «охотником за дерьмом», так как считали, что он гоняется за чайкой, чтобы заставить ее отдать экскременты, которые «охотники за дерьмом» едят как лакомство.

Поморник гнездится на низменных, голых, нередко пропитанных водой мысах и островах, где на голую землю кладет одно или два яйца, часто не свивая никакого гнезда. Яйца так похожи цветом на землю, что их можно отличить только с трудом. Самцы во время высиживания яиц находятся вблизи. Если человек или животное, кажущиеся птице опасными, приближаются к яйцам, супруги стараются отвлечь их внимание, удаляясь от гнезда, ползая по земле и волоча по ней крылья, чтобы придать себе несчастный вид. Птицы при этом с большим мастерством разыгрывают настоящую комедию, но очень следят, чтобы самим не быть пойманными.

Известны две разновидности этой птицы по цвету оперения: одноцветная бурая и вторая – бурая в верхней части туловища и белая снизу. Я только один раз встретил в арктических странах одноцветную, именно в 1858 г. в Бельзунде. У всех же сотен других поморников, виденных мною, шейка и нижняя часть туловища были белого цвета.

На Шпицбергене и на Новой Земле поморник водится в большом количестве, но вряд ли он гнездится в северной части Северо-восточной Земли. Кроме упомянутых видов, встречаются, хотя и редко, два других: поморник средний (Lestris pomarina Tem.) и поморник длиннохвостый (Lestris Buffonii Boie). Последний отличается более нежным телосложением и имеет два очень длинных рулевых пера. Вид этот значительно более распространен далее на восток, чем на Шпицбергене. Относительно образа жизни этого вида я не имел случая сделать каких-либо наблюдений.

Как поморник преследует моевку или чайку-бургомистра, так его в свою очередь с особой ожесточенностью преследует маленькая, быстро летающая и смелая крачка или морская ласточка (Sterna macroura Naum.).[108 - Sterna Paradicea Briinn. (Прим. ред.)] Эта красивая птица встречается повсюду на берегах Шпицбергена, но довольно редко на Новой Земле. Птицы эти гнездятся большими стаями на низменных, лишенных травяного покрова мысах и островах, покрытых песком или гальками. Яйца, которые они кладут на голую землю без всяких признаков гнезда, цветом так похожи на обросшие мхом гальки, что их трудно различить. То же, еще в большей степени, относится к только что вылупившимся птенцам, которые, несмотря на покрывающий их редкий пушок, обычно лежат без всякой подстилки среди голых камней. Из-за своих коротких ног и длинных крыльев крачка с трудом ходит по земле. Для нее поэтому невозможно защищать свое гнездо так, как это делает поморник. Зато эта самая маленькая из плавающих птиц полярных стран, не задумываясь, нападает на всякого, кто посмеет приблизиться к ее гнезду. Птица кружится над нарушителем ее покоя с явным озлоблением и от времени до времени проносится над его головой с такой отчаянной быстротой, что ему каждое мгновение приходится опасаться быть раненым ее острым клювом.

Кроме вышеперечисленных плавающих птиц, на всем побережье встречаются два вида гаг: обыкновенная гага (Somateria mollissima L.) и гребенушка (Somateria spectabilis L.).

Первая преимущественно гнездится на низменных островках, которые ко времени кладки яиц окружены уже свободной ото льда водой и благодаря этому недоступны для рыщущих на материке песцов. Самые богатые гагачьи острова, виденные мною на Шпицбергене, это Пуховые близ Горнзунда. Когда я посетил это место в 1858 г., весь остров был почти сплошь покрыт гнездами, и, чтобы не давить яиц между ними, приходилось пробираться с величайшей осторожностью. В каждом гнезде 5–6 яиц, иногда и больше, и промышленники объясняют это тем, что самка гаги, когда ей это удается, крадет яйца у своих соседей. Я сам видел в гнезде гаги яйцо стадного гуся (Anser bernicla L.). Самка сидит на яйцах, но поблизости от нее сторожит самец в своем великолепном оперении и дает знак к бегству, когда приближается опасность. Гнезда представляют очень мягкое пуховое ложе. Лучший пух добывается из выложенных пухом гнезд, менее хороший – от ощипывания убитых птиц. Когда птицу выгоняют из гнезда, она торопливо старается прикрыть яйца пухом, чтобы их не было видно. Кроме того, она их обливает очень вонючей жидкостью, отвратительный запах которой всегда свойствен только что собранным яйцам и пуху. Но это вонючее вещество настолько летучее или так быстро разлагается от действия воздуха, что в течение нескольких часов запах исчезает. Гаги, которые еще несколько лет тому назад были особенно многочисленны на Шпицбергене,[109 - Количество гагачьего пуха, привезенного из полярных стран в Тромзе, доходило в 1868 г. до 540 килограммов, в 1869 – до 963, в 1870 – до 882, в 1871–до 630, в 1872–до 882, в 1871–до 630, в 1872 —до 306 килограммов. Полная добыча за год получится, если утроить эти числа. (Прим. автора)] за последние годы заметно уменьшились в количестве, и их быстро совершенно изгонят из этих мест, если не будет наложена узда на ту безудержность, с которой теперь не только обирают яйца на гагачьих островах, но и убивают птиц ради одного только удовольствия. На Новой Земле гага также очень распространена. Она гнездится в большом количестве на высоких островах Кармакульского залива. Мясо гаги мало отзывается рыбьим жиром, но грубо и гораздо хуже, чем мясо кайры. В особенности несъедобно мясо самки.

Медвежий остров. Место гнездований чайки-бургомистра

Гребенушка встречается реже обычной гаги. На Шпицбергене она называется «гренландская гага», в Гренландии же – «шпицбергенская гага»; это, очевидно, показывает, что ни одна из названных местностей не является вполне ее родиной. На Новой же Земле она, наоборот, водится в большом количестве. Мне удалось только однажды видеть гнездо этой птицы, именно в 1873 году на островах Акселя в Бельзунде, где она тогда гнездилась в незначительном количестве вместе с обыкновенной гагой. В 1858 и в 1864 годах, когда я посетил это же место, она уже там яиц не высиживала. Быть может, настоящее гнездовье гребенушки – на Новой Земле, у озер, в некотором расстоянии от берега. Промышленники утверждают, что яйца этой птицы вкуснее яиц обыкновенной гаги. Они немного меньше и более яркого зеленого цвета.

На Пуховых островах вместе с гагами гнездится длинношейная чернозобая казарка (Anser bernicla L.). Верхняя часть ее туловища черного и буро-серого цвета. Самки кладут 4–5 белых яиц в простые гнезда без пуха, разбросанные тут и там среди выстланных пухом гнезд гаги. В пору высиживания яиц этот вид гуся в большом количестве встречается возле небольших озер вблизи берега: например, на побережье между Бельзундом и Айсфиордом и на Гусиной Земле. Промышленники называют их иной раз «рябчиками». Название это сбивает с толку, и оно заставило меня в 1873 году высадиться на открытый берег к югу от Айсфиорда, где «рябчики» будто бы водились в большом количестве. Прибыв на указанное место, я увидел только сидевших на яйцах стадных гусей. Чернозобые казарки добывают себе пищу больше на суше и на озерах, чем на море. Мясо их вследствие этого не имеет привкуса рыбьего жира и довольно вкусно, за исключением мяса наседок, которые худы и жестки. Яйца вкуснее гагачьих.

На Шпицбергене встречается также близкий к чернозобой казарке вид Anser leucopsis Bechst. Но там он довольно редок и чаще встречается на Новой Земле. Там же попадается еще третий гусиный вид – пашенный гусь, названный промышленниками «серым гусем», или «большим гусем» (Anser segetum Gmel.), который на Шпицбергене заменяется близкостоящим видом Anser brachyrhynchus Baillon. Эти гуси значительно крупнее гаг и чернозобых казарок и, по-видимому, достаточно сильны для самозащиты от песцов. Они обычно гнездятся высоко на какой-нибудь поляне, покрытой мхом и травой, или среди каменных россыпей береговых гор, или на вершине крутого берегового обрыва внутри фиорда. В то время, когда пашенные гуси высиживают яйца, они собираются стаями у маленьких пресноводных озер, расположенных вблизи берегов. Мясо этого вида гусей вкуснее, чем мясо обыкновенных домашних гусей, и оно совершенно не отзывается рыбьим жиром.

Из плавающих, придающих особый отпечаток летней жизни на Новой Земле, можно еще назвать морянку и лебедя. Морянка (Filigula glacialis L.) редко встречается на Шпицбергене, но довольно часто на Новой Земле и в особенности на Карском море, на берегах которого она собирается летом большими стаями. Малый лебедь-кликун (Cygnus Bewickii Yarr.) – самая изящная по форме и по цвету оперенья северная птица. Я уже описывал его гнезда, в значительном количестве встречающиеся на Гусиной Земле. Птица эта ослепительно белая, похожа на обыкновенного лебедя, но немного меньше и со значительно отличающимся дыхательным горлом и гребнем грудной кости. Мясо, как говорят, грубое и не особенно вкусное.

Сухопутные птицы на Крайнем Севере как в отношении числа видов, так и отдельных экземпляров малочисленнее, чем морские, но некоторые все же встречаются – и в большом количестве. Тотчас же после того, как причаливаешь к берегу, видишь в прибрежных бухточках маленьких серо-бурых голенастых, деловито снующих взад и вперед то парами, то стаями от десяти до двадцати штук. Это самый распространенный на севере вид голенастых – песочник морской (Tringa maritima Br.).[110 - Calidris maritima. (Прим. ред.)] Он питается мухами, комарами и другими насекомыми, водящимися на суше. Переполненный зоб указывает на то, как хорошо птицы умеют находить пищу даже в местностях, где энтомологи только с трудом могут собирать всего несколько относящихся к их области исследований животных форм. Свои четыре или пять яиц песочник кладет в маленькое хорошенькое гнездо из сухих соломинок, на открытых равнинах вблизи моря, покрытых травой или мхом. Он защищает свои яйца, разыгрывая такое же представление, как и поморник. Мясо его очень вкусно.

В обществе этой птицы часто встречаешь вид голенастого, немного большего по размерам или, вернее, переходную форму между голенастыми и плавающими. Это красивый плавучник плосконосный (Phalaropus fulicarius Bonar.). Он нередко попадается на Шпицбергене и очень распространен на северном берегу Азии. Я поэтому предполагаю, что он должен встречаться также и на Новой Земле, несмотря на то, что там до сих пор наблюдали только родственный вид – плавунчика круглоносого (одинова курица; Phalaropus hyperboreus Lath). Птица эта могла бы служить символом супружеской любви, – такими неразлучными видишь всегда самца и самку. Когда они отыскивают себе пищу в лужах у берега, они почти все время следуют друг за другом, плавая зигзагами, так что время от времени касаются друг друга; если охотник выстрелом убьет одного, другой только на мгновение отлетает, пока не заметит, что друг его отстал. Тогда птица возвращается, плавает с видимым беспокойством вокруг убитого друга, подталкивает его клювом, точно желая помочь ему встать. Но особой заботы о своем гнезде или о благополучии птенцов самка не выражает, по крайней мере, если судить по тому гнезду, которое Дюпер нашел в Бельзунде в 1864 г. О нахождении гнезда свидетельствовали три яйца, лежавшие без малейшей подстилки на голой почве, состоящей из каменной россыпи. Мясо плавунчика довольно вкусно, как и у некоторых других голенастых, о которых теперь речь, но на этих птицах я здесь не могу дольше задерживаться.

Во время экскурсий во внутрь прибрежной зоны часто слышишь исходящее из каменных куч и расщелин скал веселое чириканье. Звуки эти издает наш старый знакомый, известный каждому северянину, – пуночка (Emberiza nivalis L.). Эта милая птичка не перелетает зимой южнее границ снегов Скандинавского полуострова, а летом улетает на север к снежной границе Лапландии, в тундры северной Сибири или к берегам Шпицбергена и Новой Земли. Там она заботливо свивает себе гнездо из травы, перьев и пуха среди груд камней, на равнине, покрытой травой. Воздух звенит щебетом маленькой веселой птички, и щебетанье это производит здесь тем большее впечатление, что это единственное настоящее птичье пенье на дальнем Севере.[111 - Уже в южной части Новой Земли встречаются одновременно с пуночками различные другие певчие птицы, например жаворонковый подорожник (Emberiza lapponica L.) и горный жаворонок (Alauda alpestris L.). Они гнездятся на земле под каким-нибудь кустом, на кочке или камне, в старательно свитом и очень заботливо выложенном травяным пухом и перьями гнезде. Птицы эти не редки. (Прим. автора)]

На Шпицбергене, внутри островов, иной раз встречаешь на скатах гор вид куриных (Lagopus hyperboreus Sund.) – шпицбергенскую куропатку.[112 - Тундряная куропатка. (Прим. ред.)] Близкий к нему вид встречается на Таймырском полуострове и вдоль всего северного побережья Азии. Поэтому вряд ли можно сомневаться в существовании этой птицы на Новой Земле, хотя нам до сих пор и не удалось ее там видеть. На Шпицбергене до 1872 года встречали эту птицу только в единичных экземплярах, но в упомянутом году мы, к нашей большой радости, нашли вблизи нашей зимней стоянки, немного южнее 80° сев. шир., скалу с огромным населением куропаток. Эта скала была, по-видимому, убежищем тысяч птиц, во всяком случае, нам в этом месте удалось убить в течение зимы несколько сот штук. Куропатки, вероятно, гнездятся летом под камнями и там же проводят зиму, некоторое время находясь, несомненно, в спячке и спрятавшись среди обломков скал.

Сова-белянка

По образу жизни шпицбергенская куропатка, по-видимому, сильно отличается от скандинавской куропатки, и вкус мяса их также не схож. Шпицбергенская куропатка чрезвычайно жирна и по вкусу представляет нечто среднее между тетеревом и жирным гусем.[113 - Геденштром также подтверждает («Отрывки из воспоминаний о Сибири», СПб., 1830, стр. 130), что куропатка зимует на Новосибирских островах и что она там жирнее и нежнее, чем на материке. (Прим. автора)] Из этого видно, что мясо ее очень вкусно.

Когда я осенью 1872 года возвращался из довольно продолжительной поездки по берегу залива Вийдебэй,[114 - Северный Шпицберген. (Прим. ред.)] я встретил одного из наших охотников, в руках у которого была белая с черными пятнами птица, которую он показал мне как «очень крупную куропатку». Но этим он делал большую орнитологическую ошибку, так как это была не куропатка, но другой вид птицы, имеющей зимой оперенье такой же расцветки, именно сова-белянка (Strix nyctea L.). Она гнездится и зимует обычно вблизи скалы куропаток, которую, несомненно, принимает за свой птичник. На самом деле оперенье этого хищника так сильно похоже на оперенье ее добычи, что куропатка и не подозревает об опасном соседстве. На Шпицбергене сова-белянка встречается все же очень редко, но на Новой Земле и на северном побережье Азии, где и пеструшка (лемминг), не живущая на Шпицбергене, попадается большими стаями, – она водится в значительном количестве.

Сова-белянка обычно сидит неподвижно на открытом склоне горы и видна уже издали, резко выделяясь своим белым опереньем на серо-зеленом фоне почвы. Даже при самом ярком солнечном свете птица эта, в противоположность другим совам, отлично видит. Она в высшей степени пуглива, и поэтому ее очень трудно убить выстрелом. Белая куропатка и сова-белянка – единственные птицы, о которых с уверенностью можно сказать, что они зимуют на Шпицбергене, и обе они, согласно Геденштрому, водятся и на Новосибирских островах («Отрывки из воспоминаний о Сибири», стр. 112).

В населенных местностях Европы крупные млекопитающие животные так редки, что большинство людей во всю свою жизнь никогда не видели дикое млекопитающее размером хотя бы с собаку. Но не так обстоит дело на далеком севере. Количество крупных млекопитающих тут уже, конечно, не так велико, как в XVII веке, когда охота на них давала прекрасное обеспечение 20–30 тысячам людей. Но охота еще и до сих пор кормит на Новой Земле и на Шпицбергене несколько сот зверобоев. Редкий летний день проходит, чтобы на берегах этих островов не увидели тюленя или моржа, оленя или белого медведя. Для полноты картины природы, окружающей полярного путешественника, и для понимания его образа жизни необходимо дать описание диких млекопитающих полярных стран.

Я начну здесь с оленя. Это травоядное животное водится на севере Старого Света почти всюду, где есть земля. Пайер, действительно, не наблюдал оленей на Земле Франца-Иосифа, но мы видели следы этих животных на глинистой почве мыса Челюскина; остатки оленей были найдены вблизи зимовки Баренца, на самом крайнем севере Новой Земли;[115 - Олени на крайнем севере Новой Земли водятся еще и в настоящее время. (Прим. ред.)] несколько чрезвычайно жирных оленей были убиты норвежскими зверопромышленниками на Земле Короля Карла к востоку от Шпицбергена, и несколько лет тому назад олени несомненно водились в большом количестве на северном побережье Северо-восточной Земли и на расположенных еще севернее островах Кастрена, Парри, Мартенса и Фиппса. Несмотря на то, что острова эти лежат между 80 и 81° сев. шир., оленю там, очевидно, живется очень привольно. Даже зимой он находит обильный корм на склонах гор, с которых бури сметают снег, на что указывает упитанность многих из убитых нами там животных. Кроме того, мы видели в мае 1873 года на острове Кастрена множество оленьих следов и тропок. По-видимому, и температура от – 40 до – 50° не так уже неприятна для этих родственников южных ланей. Даже норвежский олень прекрасно переносит климат Шпицбергена. Некоторые из выхолощенных упряжных оленей, которых я в 1872 году привез с собой на Шпицберген, вскоре после высадки сбежали и были летом 1875 года убиты зверопромышленниками. Они паслись вместе с дикими оленями и стали такими же тучными, как и те. Удивительно, что олени, несмотря на истребительную охоту на них на Шпицбергене,[116 - Одни звероловные суда из Тромзе доставили в 1868 году 996 оленей, в 1869 году – 975 и в 1870 году – 837. Если сюда прибавить то большое количество оленей, которых убивают весной и не считают при оценке лова, и принять во внимание, что количество зверобойных судов, снаряжаемых из Тромзе, меньше того, которое отправляется из Гаммерфеста, и что охотой на оленей на Шпицбергене занимаются зверобои и из других мест, как и туристы, – то нужно предполагать, что по крайней мере три тысячи животных было убито в каждый из названных годов. Прежде охота на оленей была очень выгодна, но с 1870 года она заметно пошла на убыль. (Прим. автора)Резкая убыль количества оленей на Шпицбергене в XX веке заставила норвежское правительство издать постановление, по которому охота на оленей на этом архипелаге была запрещена на 10 лет – с 1925 по 1934 год. Начиная с 1935 года на Шпицбергене разрешается убивать не более 250 оленей в год. (Прим. ред.)] все же попадаются там в гораздо большем количестве, чем на севере Новой Земли или на Таймырском полуострове, где они почти не преследуются охотниками. Даже в низменных частях на юге Новой Земли олени, несмотря на обилие летних пастбищ, так редки, что, высаживаясь там, едва ли можно рассчитывать на оленью охоту.[117 - Исчезновение оленей на южном острове Новой Земли объясняется исключительно хищническим убоем этих животных. В 1934 году в целях охраны оленей на Новой Земле было издано постановление, по которому охота на оленей на Новой Земле запрещена временно на 5 лет. (Прим. ред.)] Только уже дальше на север, по обе стороны Маточкина Шара, олень попадается в несколько большем количестве.

Следует упомянуть, что триста лет тому назад, когда северную часть Новой Земли впервые посетили европейцы, олень, по-видимому, не встречался в большем количестве, чем в настоящее время.[118 - Это предположение Норденшельда мало обосновано, в особенности для южного острова Новой Земли. (Прим. ред.)] В описании третьего путешествия Баренца (De Veer, Diarium nauticum) 21 июня 1596 года говорится: «Заметим здесь, что хотя земля эта, которую мы принимаем за Гренландию (нынешний Шпицберген), лежит под 80° сев. шир. и выше, на ней, тем не менее, растут в изобилии листья и трава, и там встречаются такие животные, которые едят траву, как, например, олени, тогда как, наоборот, на Новой Земле под 76° сев. шир. нет ни листьев, ни травы и никаких травоядных животных». Позднее все же были найдены следы оленей и у зимовья Баренца. Так, например, был убит медведь, пожравший оленя.