Договор со смертью

Вернулась Полина через два с половиной часа. Вошла в палату, кровать на которой лежал Дима, была пуста. Она чуть не выронила банку с бульоном, заботливо укутанную махровым полотенцем, чтобы сохранить его теплым.

– Ему стало плохо, он в реанимации – сообщил сосед по койке, которому, два дня назад сделали операцию на легких. Его жена кивнула в знак согласия.

Полина помчалась искать Александра Сергеевича. Подошла к двери ординаторской и услышала, как он громко разговаривал с заведующим отделением. Она не стала входить, прислушалась к разговору.

– Мы не можем привлекать полицию. Нам надо самим найти, кто это делает. Саша, моя карьера и твоя репутация – полетит все к черту. – Полина узнала голос заведующего отделением. Старенького Владимира Михайловича.

– Плевать мне на свою репутацию, люди умирают каждый день. Смертельные случаи у нас бывают, но не ежедневно же. И у каждого летального исхода есть серьезная причина. А здесь предпосылок к смерти не было никаких, абсолютно. А человек умирает – воскликнул Александр Сергеевич

– За эту неделю шесть человек, одного удалось спасти. Сегодня женщина скончалась. Все почти сразу после операции. Сейчас в реанимации молодой мужчина. Операция прошла отлично. Ему не должно стать хуже. Крепкий молодой мужчина.

– Этот молодой мужчина опер следственного управления. – Голос заведующего дрожал от напряжения – Я даже представить себе не могу, что будет, если он не выживет.

– Выживет, организм молодой крепкий. Я распорядился сделать биохимический анализ крови. По результатам мы сможем определить причину ухудшения его состояния. Или не сможем. Пока сказать трудно.

Полина постучала и вошла.

– Что с ним произошло? Александр Сергеевич, пожалуйста, объясните мне. Когда я уходила, с Димой было все нормально. – Она старалась сдерживать эмоции и говорить спокойно.

– Это Полина Русецкая, жена Дмитрия Русецкого, который в реанимации – сказал Александр Сергеевич, обращаясь к заведующему.

Владимир Михайлович мгновенно поменялся, изобразил ласковую улыбку и начал говорить таким мягким голосом, как будто пробирался через колючий кустарник и боялся поцарапаться.

– Вы только не волнуйтесь, так бывает. Рецидив после ремиссии. Мы сделали все, что только возможно. Уже его состояние улучшилось. Еще сутки он будет под непрерывными капельницами, но это скорее превентивные меры. Поезжайте домой, отдохните, выспитесь. А завтра приедете, и с вашим мужем будет все в полном порядке, – придерживая осторожно под локоть, он вывел Полину из ординаторской.

Преображение

Конечно, уезжать она никуда не собиралась. Огляделась. Вот ординаторская, дальше перевязочная и манипуляционный кабинет. Затем туалет и душевая для персонала, рядом туалет и душевая для пациентов. Дальше огромные окна и стол, за которым сидит дежурная медсестра. Справа палаты четыре женских и две мужские. Двери во многие палаты почти всегда открыты. Там лежали и ходили изрезанные тела выздоравливающих и не очень выздоравливающих пациентов хирургии института радиологии. Те, кто мог передвигаться самостоятельно ходили с мешочками, в которых помещали бутылочки, в них через трубочку стекала жидкость из послеоперационных ран. Полина видела тонкие тела больных. У них отсутствовали части тела в прооперированных местах. Например, если у человека была удалена часть легкого, его тонкое тело лишено всей грудной части. У женщин, которым удалили грудь, отсутствовала верхняя правая или левая часть вместе с рукой. Одновременно с восстановлением физического тела будет возобновляться и тонкое. А пока человек частично лишен силы, которую дает ему его тонкое тело.

Возле одной из коек в женской палате, через открытую дверь, Поля увидела госпожу Смерть. Она стояла в своем темном балахоне и постепенно менялась. Образ её светлел, становился ярче. Исчез балахон, преобразился в золотистую накидку, и стало видно лицо Богородицы. Женщина, возле которой стояла Смерть, молилась. Поля узнала в ней пациентку из очереди, которая была с подругой. Она молилась Пресвятой Богородице, благодарила Её за свою прожитую жизнь и просила не оставить без своего покровительства ее четырехлетнего сынишку. Полина замерла, наблюдая это действие, она даже забыла, что надо следить за выражением своего лица. На её лице отразилось изумление.

– Что с вами, девушка? – рядом остановилась медсестра Люся.

– Ничего, все в порядке со мной, – вернулась в реальность Полина

Навстречу шел Александр Сергеевич. Поля посмотрела на него вопросительно. Знала, вслух можно не говорить он и так все понимал.

– Я пока не выяснил причину. Занимаюсь этим, распорядился сделать биохимический анализ крови. Ждем результаты. После этого сможем определить причину ухудшения его самочувствия – честно ответил доктор.

– Может, привлечь полицию – предложила Полина – похоже на преднамеренное убийство.

– Следователь не медик, доказать чей-то злой умысел будет почти невозможно. Если в организме происходят, какие то изменения, то в крови они отражаются в первую очередь. Анализ крови может многое прояснить. Так как кровь проходит через каждый орган, она способна нести информацию об имеющихся неполадках в теле. Биохимический анализ крови весьма информативен. Я надеюсь, мы сможем определить причину. Если лаборанты найдут что – то подозрительное тогда обратимся в полицию.

– А пациентам, которые пострадали раньше, вы тоже делали такой анализ крови? Нашли, что нибудь? – спросила Полина

– Пока не ясно – уклонился от ответа Александр Сергеевич.

– Вы идите домой. Пока все равно нет смысла здесь быть.

Полина, вдруг, увидела, как по коридору со шваброй и ведром шла вчерашняя санитарка Лида.

– А это та санитарка, которая работала вчера? – спросила Полина.

– Да, – ответил Александр Сергеевич – сегодня работала Валентина Петровна, но ей пришлось срочно уйти. У неё дома внуки соседей затопили. Лида её подменила.

Полина скользила взглядом по проходящей мимо санитарке, а привычного потока информации не было. Так происходит, если человек что – то скрывает. И госпожа Смерть сейчас занята. Подсказать некому.

– Что же ты скрываешь, Лида? – мысленно воззвала к её душе Поля.

Ответа не последовало. Не желала она поведать о своих замыслах, тревогах и радостях. Печати убийцы Полина тоже не увидела, или её не было. Вчера Лида дежурила, когда стало плохо пациенту, лежащему в палате у входа. Сегодня стало плохо Диме, когда Лида появилась в отделении. Череда необоснованных смертей началась, когда Лида пришла сюда работать. Может ли это быть совпадением?

Полина посмотрела на Александра Сергеевича и сразу поняла, ход его мыслей был таким же. Часто люди, находясь в определенной близости, друг к другу, начинают думать одинаково. Создается общее поле. Александр Сергеевич был для Полины, как открытая книга. Ему нечего скрывать. Человек сильный духом, организованный и порядочный. Поля чувствовала себя легко рядом с ним. Силой своего духа этот человек заряжал всех вокруг.

Поля вышла на улицу. Теплый летний ветерок ласково обдувал ее тело. Дышать стало легко, и мысли выстраивались в системный строй. Цветущие Киевские каштаны выстроились в ряд вдоль аллеи. Доверчиво шелестели зеленой листвой, призывая спокойно поразмышлять. Надо пройтись пешком и все обдумать. Она оставила машину на стоянке института и пошла по дорожке, ведущей к трамвайной остановке.

– И так, что мне известно на данный момент – начала свой анализ Полина – в хирургическом отделении института радиологии среди медицинского персонала нашелся человек способный преднамеренно лишать жизни пациентов.

– И так, каким образом он или она может навредить пациентам. С помощью, каких-нибудь таблеток или уколов. А можно и распылить незаметно ядовитый спрей. Хотя в палате, где находится восемь человек, распылить спрей незаметно было бы сложно. Инъекции имеет право делать только медсестра. А вот таблетку подбросить в пластиковый стаканчик, стоящий на тумбочке вместе с теми таблетками, которые назначил врач… Версия вполне реальная. Никто из больных не проверяет выданные им лекарства с листом назначения. Пациент полностью доверяет медперсоналу, который априори обязан заботиться о нем. А Дима спал. Почему же ему стало плохо?

Открытие

Полина резко повернулась и пошла в сторону института. Вечерело. Огромное здание института притихло, его многочисленные кабинеты и длинные коридоры опустели. Лифт не работал, и Поля поднималась по лестнице на четвертый этаж. Переходя между пролетами на третьем этаже, её внимание привлекла надпись на двери: «Экспериментальная лаборатория».

– Какие же эксперименты проводят в этой лаборатории?

Раньше ей не доводилось ходить пешком по этой лестнице, и этот кабинет она не видела. Свет горел слабо, на лестничных пролетах полумрак. Она намеревалась идти дальше, на четвертый этаж. Но впереди услышала, как кто – то переговаривается в полтона.

– Лида, Лида, почему ты мне сразу ничего не сказала. Я не узнал тебя. Ты очень изменилась. Что с тобой произошло? – Полина узнала голос заведующего хирургическим отделением Владимира Михайловича.

– Ты исчез, оставил меня беременную, а когда я нашла тебя через несколько месяцев, чтобы сообщить радостную новость, поняла, она тебя не обрадует. Ты уже собирался жениться на другой. Я не стала менять твои планы и вторгаться в твою жизнь. Родила сына, воспитывала сама. Моя мама помогала, пока была жива. Но, наверное, я плохая мать. Мой сын стал наркоманом. Я работала в психиатрической больнице медсестрой. Однажды он пришел ко мне на ночное дежурство. Его пустила охрана, знали, что это мой сын. А он украл психотропные наркотические препараты. Ты же знаешь, за них требуют строгий отчет. Меня уволили по статье «халатность». Теперь только санитаркой смогу работать. Сын все, что можно из дома продал. Лечить в реабилитационном центре очень дорого. Моей зарплаты только на еду и хватает.

– Почему ты не пришла ко мне раньше. Почему ты даже не поговорила со мной. Все решила сама и за меня тоже решила.

Полина стояла на площадке третьего этажа, спрятавшись за каркасом лифтовой шахты. Владимир Михайлович с Лидой стояли выше на один лестничный пролет.

Вспомнив, с какой настойчивостью заведующий выпроваживал её домой, Полина не решилась идти дальше, чтобы избежать дальнейших расспросов. Она посмотрела на дверь с надписью «Экспериментальная лаборатория», повернула ручка. Дверь оказалась открытой, Полина вошла туда. Она заглянула в первый кабинет, там находились клетки с белыми мышами и несколько микроскопов. Стоял так же стеклянный шкаф с колбочками и пузырьками, наполненными разным содержимым.

Полина закрыла эту дверь и прошла дальше, когда услышала мужской голос.

– Леня, эти боксы отнесешь в хирургию, понял? И смотри в этот раз ничего не перепутай.

– А таблеточки, чтобы лечить людей, где? – спросил Леня.

– Сегодня таблеточек не будет, отнесешь боксы и иди к матери. Понял меня?

–Да, понял. Пойду к маме.

Из другой двери вышел приземистый молодой человек со следами деградации на лице. Полина узнала в нем пациента Диминой палаты, который лежал на койке у окна. В этот раз он был в белом халате медработника и в руках он нес два круглых медицинских бикса предназначенных для доставки стерильных хирургических инструментов.