Договор со смертью

Мимо прошел заведующий экспериментальной лабораторией.

– Ты должен выпить таблеточку, чтобы, не болел послеоперационный шов, – на Полю просто хлынула волна его мыслей и чувств.

– Я не хочу, те, кому я их давал, умерли, – увидела Поля образ Лени.

– Это другая таблетка. Выпьешь её, и болеть уже не будет. Потом пойдешь к маме.

Эскулап от науки зашел в ординаторскую.

Видение исчезло.

Полине стало понятно, кто отправил несчастного Леню на тот свет.

– Как теперь это доказать? Интересно, что он будет говорить следователю, – рассуждала про себя Полина.

– Добрый день. Не возражаете, я присяду рядом с вами. Не хочу пока заходить туда. Там и так народу много, – маленький, лысый, полноватый человек в белом халате присел рядом с Полиной.

– Я узнала вас. Манишкин Сергей Витальевич, доцент, – улыбнулась ему Поля.

– А, сидели долго в очереди на прием к Александру Сергеевичу, – понимающе подмигнул доктор, – табличка на двери моего кабинета очень красноречива.

– Сейчас тут прошел заведующий лабораторией. Он выглядит очень странным. Вы, наверное, знаете, какие эксперименты он проводит в своей лаборатории, – спросила Полина.

– Альберт Филозович? О, этого никто не знает. Однажды он сделал одно открытие. Создал препарат, с помощью которого удалось остановить расползание метастаз у онкобольных. Шум вокруг этого был невероятный, после чего ему дали свою лабораторию и позволили работать самостоятельно. Теперь, после смерти его лаборанта, неизвестно какие последствия будут.

– Так Леня его лаборант, а я приняла его за санитара. А почему он лежал в палате с другими пациентами? – Полина старалась быть искренней.

– Ему аппендикс удалили. Александр Сергеевич взялся прооперировать его, когда у Лени был острый приступ. На самом деле мальчик был добрый, очень старался работу делать добросовестно. Его мама работает у нас в поликлинике, в регистратуре. Альберт Филозович взял его к себе за подопытными мышами ухаживать. Ну, видит, мальчик старательный, вот и стал ему другие несложные поручения давать. Вот биксы для нашей хирургии носить. Бокс для стерилизации инструментов в его лаборатории находится.

– Да, печальный случай, – покачала головой Полина, – а другие пациенты, в последние несколько недель, так же как Леня скончались?

– А вы неплохо осведомлены, как для просто посетительницы, – улыбнулся доктор.

– Мой муж с осложнением попал в реанимацию. Последний из медперсонала, кто к нему подходил, был Леня. Вот я и стала интересоваться, – объяснила Полина.

– Вы Русецкая, жена оперативника следственного отдела? – догадался Манишкин.

– Так и есть, Полина – протянула она руку Сергею Витальевичу. С ним было легко общаться. Он был искренний и очень обаятельный. Весёлый толстячок.

– Очень приятно познакомится, – пожал он руку в ответ.

– Так, что же с другими больными? – спросила Полина.

– А давайте оставим это тем, кому по должности положено. А то, знаете, влезем, куда не надо, глядишь еще, упаси Бог, новые усопшие появятся, – улыбнулся ей доктор весело и пошел в ординаторскую.

*******

– Ну, что там? – спросила Полина, когда Дима вышел к ней и сел рядом.

– Заведующий лабораторией клянется, что Леня был очень старательным, выполнял несложные поручения, и он не понимает, как тот мог умереть так внезапно. Будем ждать заключение судмедэкспертов.

– Ты знаешь, твои соседи по палате видели, как Леня подходил к твоей тумбочке пока ты спал. У меня есть подозрение, что этот гений лабораторный проводил опыты не только на мышах. – Поля ощутила сильную тревогу.

– Надо сказать следователю, чтобы опечатали лабораторию и провели там обыск, – сделал вывод Дима.

Он резко поднялся и пошел искать следователя. Лейтенант торопился, ведь Альберт Филозович легко мог уничтожить улики.

Полина направилась к дверям экспериментальной лаборатории.

Она потянула ручку дверей, та оказалась не запертой. Поля сделала шаг через порог и вдруг почувствовала смертельный холод. Прямо перед ней стояла госпожа Смерть.

– Не ходи туда.

– Но, он там уничтожит улики.

– Пусть, если войдешь, – погибнешь.

– Если его не остановить он будет продолжать свои испытания на людях.

Полина решительно сделала шаг. Её не может остановить даже Смерть.

Решительно открыла дверь в лабораторию. Похоже, там уже ждали.

– Это ты все испортила. Я так и знал. Ходила тут вынюхивала.

Альберт Филозович схватил её за руку, Поля увидела, что в другой руке у него был шприц, наполненный какой – то жидкостью. Покрасневшие глаза его злобно блестели. Полина попыталась вырваться, но лабораторный изобретатель был силен. Он легко потянул её тонкую руку ближе и поднял шприц, намереваясь сделать смертельный укол. Как вдруг заведующий замер, его лицо страшно побледнело и вытянулось от ужаса. Поля оглянулась, и сама обомлела от страха. Госпожа Смерть умела менять свой облик. В этот раз она явилась в своем самом страшном обличье. Капюшон был откинут, лысый череп, оскалившиеся зубы, пустые глазницы, через которые струился желтый свет. Она стояла, раскинув широко руки. В своем черном балахоне, со своей смертельной косой. Наконец Полина смогла оправиться от страха и, вырвав свою руку из цепкой хватки, выскочила из лаборатории.

На пороге уже был, только что подбежавший, Дима. Он схватил её и крепко обнял, защищая собой. Мимо них в лабораторию вбежали следователь, заведующий хирургическим отделением, Александр Сергеевич и медсестра Люся. Все произошло быстро. Они нашли таблетки и смертельный раствор. Альберт Филозович тут же был арестован подоспевшими оперативниками.

Картина маслом

Вечером Полина и Дима уже были дома. Дима убедил Александра Сергеевича, что чувствует себя превосходно и занимать место в палате нет необходимости. Обещал регулярно приходить на перевязки и к нему на консультацию.

– Так что же заставило ученого исследователя пойти на такой ужасный шаг – испытывать на людях свои препараты? – спросила Полина, когда они мирно пили чай на кухне.

– Однажды ему удалось изобрести препарат замедляющий рост раковых клеток. Такие препараты, конечно уже были придуманы, но его изобретение оказалось намного эффективнее. В надежде, что он изобретет, что то еще такое же гениальное, руководство минздрава распорядилось выделить ему личную лабораторию и не препятствовать исследованиям. Он не пускал туда никого. Но за подопытными мышами надо было кому – то ухаживать. Для этого он взял Леню, мальчика умственно неполноценного. Дела у исследователя шли неважно, испытание препарата на мышах желаемого результата не давало, из министерства требовали результатов. Тогда он и решил использовать Леню для того, чтобы подбрасывать незаметно новые таблетки в стаканчики с другими лекарствами. Или давать их больному сразу после операции, еще находящемуся под действием наркоза, Леня будил их и предлагал выпить таблеточку. Человека, в белом халате принимали за медбрата. Что бы у Лени был повод беспрепятственно заходить в хирургическое отделение, Альберт Филозович предложил зав отделением использовать бокс для стерилизации хирургических инструментов, находящийся в его лаборатории. До этого они использовали боксы на первом этаже. На третьем ведь ближе, да и Леня будет приносить, и забирать их. Не надо отрывать медперсонал от работы.

– Я, вспомнила. Когда в первый день тебя положили в палату, и одному пациенту стало плохо, Альберт Филозович стоял возле этой палаты. Наблюдал, только он был без халата. Поэтому я не обратила на него внимание.

– А, что ты там писала всю ночь – кивнул Дима в сторону мольберта.

– Вдохновение меня не покидало. Смотри – и Полина торжественно сняла покрывало с мольберта.

Дима от удивления просто открыл рот. В центре картины размытый силуэт Александра Сергеевича, чуть ниже по бокам два ярких персонажа. Справа лик Богородицы, а с лева была изображена Смерть. В своем черном балахоне, в руках, как и положено, коса.

– Вряд ли Александру Сергеевичу понравится этот портрет – сказал Дима.

– Он же умный человек и принимает жизнь такой, какая она есть – философски заметила Полина.