Два крыла

Около кострища лежала пара подпалённых перепёлок и кучка маленьких пёстрых яиц. Да на этом постоялом дворе и столовая есть!

– Это наш ужин, я по дороге добыл, – гордо сказал Бран, поймав мой взгляд.

После ужина мы рядом лежали на ворохе свежей душистой травы на каменном ложе. Угли костра уже подёрнулись пеплом. Пещера была слабо освещена красноватыми всполохами засыпающего огня. Мы, в основном, молчали, только время от времени лениво перебрасывались фразами, глядя на причудливые, теряющиеся в темноте, разводы закопчённого потолка и край ночного испещрённого искрами ночного неба, видного за скальным козырьком.

Говорить было особо не о чем. Завтра наше путешествие закончится. Всё вернётся к тому, что было.

Да, мы очень сблизились с Бранженом за это время. Хотя вряд ли это что-то изменит в моей жизни, если, его светлость, конечно, язык придержит и, чтобы не испортить мне репутацию, расскажет о наших приключениях только отцу и матери. Возможно, теперь Лемму буду избегать.

– Слушай, – после долгого молчания вдруг сказал Бран, когда я уже начала было засыпать, – а что ты хотела бы делать дальше? Какой бы жизни себе хотела?

– Не знаю. Вернее, не знаю точно, как выразить словами, – я зевнула. – Мне не стоит что-либо сейчас хотеть. Я зависима от твоих родителей. А вдруг моё жгучее желание не совпадёт с их планами на меня? Может, загорюсь уехать в дальние страны, а они захотят, чтобы я как можно дольше оставалась рядом с Люженой и удерживала её от опрометчивых фантазий и безумных идей.

– Ну, а всё-таки? Хоть что-то ты в своём будущем видишь?

– Знаешь, в моём положении удобнее не конструировать в своём уме возможное будущее, а рассуждать о том, чего именно я не хочу и потом пытаться этого избежать.

– Тогда, чего же ты не хочешь?

– Ну, наверное, не хочу быть далеко от вашего семейства. Можешь не верить, но я рассматриваю себя как часть вашей семьи. Что-то вроде бедной дальней родственницы.

Я покосилась на Бранжена, но не заметила насмешки в его глазах. Он внимательно слушал, глядя в потолок, и из меня вылетело невольное признание:

– Я ведь люблю вас всех.

Бран всё же хмыкнул:

– И меня, конечно.

– И даже такого язвительного и вредного тебя, – не давая себя перебить дальнейшими насмешками, сразу продолжила. – Не хочу замуж по расчёту.

– Ну, конечно, каждой девушке нужна большая романтическая любовь! – не удержался от шпильки Бран.

– Не обязательно. Я говорила о корыстном холодном расчёте. Любовь, конечно, здорово, но, мне кажется, уважения и симпатии с обеих сторон мне было бы достаточно, чтобы построить крепкую семью.

– А ещё что «не хочешь»?

– Не хочу оставаться наивной дурой и неумехой. Научиться хочу чему-то интересному и важному.

– Ага. Всё-таки хочешь что-то!

– Тут ключевое слово «что-то», – вздохнула я. – Нет у меня чёткого понимания, чему учиться. Магия у меня средняя. Хорошо бы попасть в столицу в Магическую академию. Там, наверное, в новой обстановке и новом окружении стало бы понятнее, куда двигаться. Но к чему мечтать об академии, если не я свой путь определяю. Нет, если бы у меня было острое желание попасть в академию, наверное, уже предприняла какие-то шаги и с леди Карлейлой поговорила бы.

Но желание, это как любовь. Возникает не благодаря логике, а спускается в голову непонятно откуда. Насильно захотеть или полюбить нельзя. Как искра вспыхивает – и раз! Тебе, например, хочется купить красное платье! Или уехать куда-то в толпу незнакомых недоброжелательных людей, чтобы для чего-то освоить сложные заклинания!

– Желание как любовь? Хорошая мысль! – Бран повернулся и опёрся на локоть, глядя на меня с интересом. – А вдруг тот странный портал означает, что у тебя портальная магия проснулась? Тогда тебе прямая дорога в академию даже без особого желания. Пространственных магов слишком мало, и они на особом счету в королевстве.

Его лицо было близко, я видела только его силуэт, однако ощущала его взгляд, и это меня ужасно смущало. До меня долетело его тёплое дыхание.

Вот ведь, вредина, чувствует это и явно наслаждается моим смущением!

Бранжен снова улёгся на спину и, как ни в чём ни бывало, продолжил:

– Если ты начала генерировать порталы, то в любой момент можешь сгенерировать ещё один. Значит, надо всё время держать тебя за руку, чтобы ты в одиночку в неконтролируемом портале не исчезла.

Он нащупал мою руку и переплёл пальцы. Его ладонь была горячей и чуть шершавой.

Я замерла. Сердце ухнуло куда-то вниз, вспыхнуло нестерпимым жаром, а потом вернулось и громко забилось у самого горла, выдавая мой испуг.

– Бран, ты что делаешь? Зачем ты… Не надо.

Прошло некоторое время, и только потом я догадалась вытянуть ладонь из сильных горячих пальцев и уголком глаза посмотрела на Брана.Он лежал, задумчиво глядя в потолок. На фоне красноватых в отблесках потухающего костра стен темнел его профиль.

– Спи. Надеюсь, завтра мы будем уже дома, – наконец тихо сказал Бран, больше не промолвил ни слова и уже не пытался взять меня за руку.

Глава 8

Ночью похолодало, пошёл сильный ливень, который стих к утру, однако оставил после себя плотное покрывало закрывших небо низких тёмных грозовых облаков и мелкий моросящий дождик.

Мы стояли под козырьком и готовились к выходу. Завтрак у нас не занял и минуты, потому что его просто не было.

Морось была нам не особо страшна, потому что с ней можно было справиться простым заклинанием отклонения брызг. Оно, конечно, тянуло магический резерв, но совсем немного. Промокнуть от этой мороси сразу в начале пути совершенно не хотелось.

Хуже было то, что тропа от ливня раскисла, камни стали скользкими, и вероятность упасть, подвернуть ногу или разбить коленку выросла в разы. Я представила, что придётся часами идти по такой скользкой раскисшей тропе и мысленно застонала.

Бранжен покосился на меня. Видимо, мой мысленный стон прорвался наружу реальным звуком.

– Маруша, не бойся, всё будет хорошо, – он засунул руку в карман и неожиданно всунул мне в руку кристалл вестника. – Я подумал, будет лучше, если у каждого из нас будет вестник.

Его голос звучал равнодушно, но и так было понятно, что за этим стояло «вдруг я пропаду/свалюсь в пропасть/попаду под камнепад, тогда сама доберёшься и расскажешь, что случилось».

Я кивнула. Да, это честно.

Мы вышли под морось и продолжили путь, шагая уже по тропе. Даже не знаю, как бы шли без неё, потому что даже так наша скорость приближалась к черепашьей. Дорога шла под уклон, ноги скользили и расползались, обувь быстро промокла от луж. Заклинание отклонения воды действовало только на брызги.

Один раз тропа раздвоилась. Бран решил следовать вдоль ручейка, который в конце концов влился в горную речку, шум которой был слышен издалека. Дальше мы шли уже вдоль сильного стремительно скользящего по валунам потока хрустально прозрачной воды, с шумным плеском огибающей и перепрыгивающей пороги, что она не в силах была сдвинуть.

Мы шли уже несколько часов. Я чертовски устала и давно уже перестала оглядываться по сторонам, а только бездумно шагал за Браном, наступая туда, где он только что прошёл.

Толчок в какую-то высокую и твёрдую преграду заставил меня остановиться и включить мозги.

Оказалось, преградой стала широкая напряженная спина моего спутника.

Я осторожно выглянула из-за его плеча.

А вот и люди! На тропе мы были уже не одни. Впереди метрах в десяти лицом к нам друг за другом, растянувшись в ряд, стояла группа мужчин, рассматривая нас с большим интересом. Их жадный интерес мне очень не понравился. Он был как-то липкий и злорадный, будто смотрели на необычного забавного зверя, попавшего в силки.

Мужчин было пятеро. Все они были в простой одежде: рубахи, жилеты, свободные штаны, заправленные в сапоги, но крестьянами назвать их язык не повернулся бы. Одежда была не светлой, как принято в деревнях, а тёмной, удобной, чтобы спрятаться в тени. Все они были подпоясаны широкими поясами, и у каждого на поясе висел кинжал. У пары из них за плечами висели большие мешки, а в них явно топорщились арбалеты.